Кей Торп - Любовная западня

Неожиданно зазвонил телефон, и Лиза взяла трубку в надежде, что это Брэд:

– Алло?

– Привет! – раздался знакомый голос. – Могу я поговорить с твоим мужем, Лиза?

– Его нет дома, Чарльз. Откуда ты звонишь? – Она почувствовала тревогу.

– Из офиса. А ты не знаешь, где он может быть?

– Когда он уехал? – пыталась выяснить Лиза.

– Мы оба покинули офис в семь. Но я решил вернуться, чтобы кое-что проверить. Я думал, он уже дома.

– Он звонил и сказал, что поест в городе. Я думаю, он скоро будет. Передать ему что-нибудь?

– Я посижу в кабинете еще минут пятнадцать, потом поеду домой. Мне необходимо переговорить с ним сегодня.

– Я обязательно ему все передам, – пообещала Лиза. – Как Элен?

– О, моя жена полна сил и энергии. Она мне как раз вчера говорила, что хорошо бы нам всем вместе опять встретиться.

– Как только закончат южное крыло, вы должны к нам прийти, – быстро решила Лиза. – Буду с нетерпением ждать встречи с вами!

Напольные часы тоскливо отбили четверть. Лиза стояла в оцепенении, глядя в пустоту. Она знала, куда подевался Брэд. Скорее всего, он у Фелиции. И видимо, часто там бывает. Он же не знал, что Чарльз вернется в офис и позвонит ему домой. Лиза почувствовала, что задыхается.

Лиза сидела в темноте у открытого окна, когда к дому подъехала машина. Минут через пять Брэд появился в дверях спальни.

– Что ты делаешь в темноте? – удивился он и зажег свет. – Ты спала?

– Нет, я думала.

Лиза села у туалетного столика и занялась своими волосами. Хрупкая фигурка в желтом коротеньком халате выглядела трогательно и беззащитно. В зеркале она видела, что муж наблюдает за ней.

– Ты, наверно, устал. Это был длинный день.

– Да, очень длинный, – согласился он, подходя ближе. – За сверхурочную работу полагается вознаграждение.

Точно, в этом можно не сомневаться, подумала Лиза и спокойно сказала:

– Звонил Чарльз. Ты должен с ним обязательно связаться.

Брэд нахмурился:

– Он не сказал, в чем дело?

– Нет.

– Ну ладно. – Он провел рукой по волосам. – Пойду звякну ему. Надо бы здесь тоже поставить аппарат. – Внезапно он спросил:

– Чарльз, наверно, сказал, что я уехал из офиса в семь часов?

– Да, сказал.

Брэд схватил Лизу за руку и рывком развернул на табурете лицом к себе:

– Ты меня хочешь подловить? Где, по-твоему, я был все это время?

Их взгляды скрестились, Лиза попыталась отразить атаку:

– И так понятно!

– Да? И где же я был?

– У Фелиции, – бросила она ему в лицо обвинение. – Ты считаешь, что я совсем глупая и не знаю, что между вами происходит. – Ее голос был тусклым, безжизненным. – Я слышала, как ты с ней разговаривал по телефону, и не вздумай отрицать это.

Брэд и не пытался это делать. Он в изумлении смотрел на нее, потом медленно расплылся в улыбке.

– Не может быть! Неужели ты ревнуешь? – насмешливо проговорил он и сильнее сжал ее руку, заставив встать на ноги. Он притянул жену к себе. – Тебя действительно беспокоит, что я сегодня мог обнимать другую женщину… вот так… И целовать ее… вот так?

Лиза яростно сопротивлялась, размахивая кулачками, но он крепко держал ее, пытаясь отыскать губы.

– Нет, – молила она в отчаянии, а он покрывал поцелуями ее шею. – Брэд, пожалуйста… Я возненавижу тебя!

– Опять? – Он засмеялся и взял ее на руки. – Я все еще жив! – Он направился со своей драгоценной ношей к кровати. – Чарльз подождет…

Лиза проснулась на рассвете. Она тихо разглядывала лежащего рядом мужа. Сон разгладил его лицо, смягчил черты, он выглядел помолодевшим, на губах блуждала легкая улыбка, как будто ему снилось что-то хорошее. Он обнимал ее одной рукой, не отпуская даже во сне.

А он ведь не опроверг ее обвинений. Он даже не разозлился, чем выдал бы себя. Безмерная тоска сжала сердце. Вечером, пока она дожидалась Брэда, Лиза вдруг поняла: несмотря ни на что, она глубоко и преданно любит его. Как же ей жить? Лучше уехать отсюда как можно дальше. Этот мужчина всецело завладел ее мыслями и желаниями. Он заполнил собой все ее существо. Но она ему безразлична! Хотя кое-чем Лиза все-таки притягивала мужа, она это знала. Наверно, надо найти в себе силы и принять жизнь не мудрствуя лукаво, в надежде на лучшее будущее. Но делить его с другой женщиной?! Ни за что! Есть предел тому, что может выдержать любовь!

Она пыталась еще немного поспать, но Брэд ворочался во сне и все время будил ее. В семь Лиза не выдержала, высвободилась из-под его руки и потихоньку выскользнула из постели.

Сегодня суббота, вспомнила она, направляясь в ванную, муж останется дома. Как же она забыла об этом, обещая Люку прийти позировать? Нехорошо заставлять его напрасно ждать, он может провести время с большей пользой для себя.

Лиза оглянулась – муж крепко спал. Она вполне успеет сбегать в коттедж и вернуться до его пробуждения.

Лиза прикусила губу. Эти свидания с Люком носили отпечаток тайного, запретного, вызывая в ней чувство вины. Чтобы исправить положение, надо открыться Брэду или перестать бегать в коттедж. Нет, не подходит ни то ни другое. Слишком поздно для первого варианта: она уже не знала, как все объяснить. А дружбу с художником она ценила так высоко, что и помыслить не могла отказаться от нее, черпая в этих светлых, чистых отношениях единственное утешение. Пусть все остается как есть.

Лиза быстро оделась и, никем не замеченная, вышла из дома. Дымчатая голубизна неба предвещала ясный, погожий день, солнце уже золотило верхушки деревьев. Лиза быстро добралась до коттеджа. Там было тихо-тихо. Люк даже на ночь не запирал дверь, и Лиза нерешительно вошла внутрь. В комнате царил беспорядок, на столе стоял поднос с остатками ужина. Очевидно, Люк еще не вставал. Жаль было бы его будить.

Лиза решила оставить записку и огляделась в поисках карандаша. У окна стоял мольберт, прикрытый покрывалом, и Лиза почувствовала жгучее желание взглянуть на начатую работу, но не решилась. Взяв на столе лист бумаги и карандаш, она набросала несколько слов: «Прости, с портретом придется подождать до понедельника. Лиза».

Когда она вернулась домой, Брэд принимал душ. Лиза привела в порядок постель и уже хотела поправить занавеси, неаккуратно отброшенные мужской рукой, но испуганно замерла – окно выходило на подъездную дорогу.

– Хорошо прогулялась? – спросил Брэд, появляясь в дверях.

Лиза медленно повернулась к нему. «Скажи ему, – шептал внутренний голос, – скажи ему о Люке».

– Откуда ты знаешь, что я гуляла? – Голос не слушался ее.

– Я видел, как ты возвращалась по дороге. – Он медленно закурил. – Похоже, ты торопилась, – подчеркнул он. – Мне показалось, тебе не терпится вернуться ко мне.

– Думай как хочешь. – Она пыталась скрыть волнение под маской равнодушия, в его глазах что-то сверкнуло.

– Мне хочется так думать, а теперь подойди и пожелай мне доброго утра.

Интуиция подсказывала Лизе, что, если она этого не сделает, он все равно ее заставит. Она медленно подошла к мужу, положила руки ему на плечи и быстро поцеловала в щеку.

– Достаточно? – осторожно спросила она, увидев его кривую усмешку.

– Ладно, принимаю… Хотя ночью ты была менее сдержанна. – Он засмеялся, заметив, как она вспыхнула. – Зачем краснеть? Мы же женаты.

Лиза отстранилась от мужа.

– Я попросила Банни приготовить завтрак пораньше. Ты сможешь встретиться с Джоном Джеффрисом, как только он придет. Он хочет поговорить с тобой.

– Ну, тогда пойдем вниз, – охотно согласился он.

Джон Джеффрис прибыл в четверть девятого и все утро обсуждал с Брэдом план работ на следующую неделю. Лиза не была приглашена. Она бесцельно бродила по дому, потом разыскала Алисию на веранде.

– Пусть Брэд сегодня всем управляет, – сказала свекровь. – Тебе полезно отдохнуть.

– Я не устала, мне нравится чем-нибудь заниматься. Это дает ощущение востребованности.

Алисия, задумчиво помолчав, спросила:

– А просто быть женой Брэда – это не дает тебе такого ощущения?

– Это другое, – поспешила Лиза с ответом. – Нортоны живут здесь, в Фарли, уже пять столетий, Брэд – неотъемлемая часть многовековой истории рода. Он любит свой дом.

– Такая привязанность удивила тебя, но ты решила разделить с ним это чувство. У моего мужа была одна страсть, которую я плохо понимала… Ради своей работы Мэтью был готов бросить все и нестись куда угодно. Быть мировым судьей большая ответственность для многих мужчин, но Мэтью этого было мало. Все случаи, которые он рассматривал, становились для него личным делом. Он пристально следил за судьбой людей, которых приговорил к тюремному заключению. После их освобождения часто помогал им устроиться на работу. Многие, правда, вскоре брались за старое. А он оставался добрым, порядочным человеком. Можно сказать, гуманистом.