Екатерина Останина - Любовные истории

После расставания Клаудия и Дэвид не вели аскетический образ жизни. Великий маг и чародей сменил множество подружек, одной из них стала 22-летняя бельгийская топ-модель Амбер Фиск – привлекательная брюнетка, нисколько не похожая на Клаудию Шиффер.

Красавица немка тоже не теряла времени зря. В июне 2001 года, давая интервью популярному немецкому изданию, она поведала о своих отношениях с врачом монакского госпиталя «Принцесса Грейс» Майклом Макнамаром и миллионером Тимом Джеффрисом – мужчинами, ставшими после разрыва с Копперфилдом ее новыми увлечениями.

И все же старая любовная история не давала журналистам покоя. Даже по прошествии нескольких лет, беря интервью у Клаудии, они задавали ей вопросы о романе со знаменитейшим иллюзионистом планеты.

«Наша история слишком плохо началась, чтобы иметь хорошее продолжение», – разоткровенничалась Шиффер с корреспондентами одного из изданий. Она не искала виноватых в их расставании с Дэвидом, полагая, что неудачно выпали карты судьбы.

Европейская красавица, покорившая американский подиум и мир шоу-бизнеса, признавалась, что вместе с любимым они «мечтали только об одном – взять билет в никуда, уехать подальше от всех и вся, туда, где нет злых языков и пристальных взглядов», где их никто не знает и где можно ощутить себя обычными людьми.

Откровения Шиффер зашли еще дальше. Она тепло отзывалась о Копперфилде, говорила, что узнала его с другой стороны. Великий и могущественный на сцене, в жизни он был совсем не таким. Дэвид очень любил своих родителей и много рассказывал о них.

С большой неохотой иллюзионист вспоминал детские годы, когда маленький невзрачный мальчик по имени Давид Коткин (его родители были евреями-эмигрантами из Одессы) являлся объектом жестоких розыгрышей и насмешек одноклассников. Единственным утешением знаменитому чародею в то время служила надежда когда-нибудь встретить всемогущего волшебника, который сумеет исполнить три его заветных желания: превратить в прекрасного юношу, помочь покорить весь мир и наделить волшебной силой.

Все три желания Дэвида исполнились, как будто он действительно повстречал великого чародея. Но добиваться успеха и известности пришлось тяжелым и упорным трудом.

Путь к славе Клаудии Шиффер был не таким тернистым. Знаменитая модель росла в добропорядочной семье немецкого бюргера, об известности не мечтала и видела себя в будущем ничем не примечательной библиотекаршей или чопорной секретаршей какой-нибудь малоизвестной фирмы. Но на одной из берлинских дискотек на симпатичную девушку обратила внимание представительница одного из крупнейших модельных агентств Германии. С этого знакомства и началось восхождение Клаудии на вершину модельного Олимпа.

Вероятно, такая разница в судьбах наложила свой отпечаток на поведение этих звезд мировой величины – модели, твердо стоявшей на ногах, и волшебника, парящего в призрачном мире магической тайны.

Копперфилд заставил Клаудию поверить в чудеса. Она не любила желтые тюльпаны, и он в одно мгновение делал цветки красными, она боялась высоты, и он за считаные часы перебирался из своих шикарных апартаментов на 13-м этаже нью-йоркского небоскреба в не менее роскошные, но расположенные несколькими этажами ниже.

Копперфилд мог рассмешить свою возлюбленную сущим пустяком. Например, ей поднимал настроение хромой попугайчик в римском зоопарке, и Дэвид тотчас же начинал изображать его, забавно припадая на одну ногу, периодически забывая, на какую из них (правую или левую) он хромал сначала.

Однажды Копперфилд подарил Клаудии волшебную шкатулку, в которой, по его словам, хранилось счастье, и сказал: «Когда тебе будет особенно плохо, а меня не окажется рядом, просто открой ее, и все сразу же изменится к лучшему». В тот же день он надел на шею возлюбленной платиновую цепочку с маленьким изящным кулоном в виде ключика от магической шкатулки. Говорят, будто красавица по сей день носит заветный ключик на шее и никому не раскрывает его тайну…

Не всем выпадает легкий, прямой путь. Нередко за свою любовь приходиться бороться, идти ради нее наперекор обществу, отказываться от чего-то, возможно, очень важного, порой даже от своих убеждений. Зато, встретившись и полюбив друг друга, такие пары вошли в историю как самые эксцентричные и оригинальные. Окружающим видна только их взаимная любовь, и никто не подозревает того, насколько порой она для них тяжела.

Франсуаза д’Обинье более известна в мире под именем госпожи де Ментенон, красавицы и благотворительницы, которая основала школу для девушек «Сен-Сир». Вероятно, это произошло из-за того, что ее собственная юность была далеко не безоблачна. С самого детства она переживала исключительно неприятности и невзгоды. Отцом Франсуазы был Констан д’Обинье, сын прославленного во многих исторических романах Агриппы д’Обинье – воинствующего гугенота.

Констан находился в долговой тюрьме, когда девочка появилась на свет. Вообще, по свидетельствам современников, значительная часть жизни этого слабохарактерного и не желавшего жить по средствам человека прошла в тюрьме. Констан всеми силами пытался выбиться из нужды, однако ему фатально не везло. Он перепробовал многочисленные способы быстрого обогащения, вплоть до изготовления фальшивых банкнот, но каждый раз неизменным итогом его бурной деятельности являлась тюрьма. Кроме того, Констан отличался вспыльчивым нравом. Свою первую жену он заколол кинжалом, поскольку застал ее с любовником. Тем не менее подобная биография не смутила его новую избранницу – Жанну де Кардильяк, которая увлеклась Констаном очень серьезно. Она ждала его очередного возвращения из тюрьмы, а супруг каждый раз в промежутках между отсидками ухитрялся сделать ей ребенка, и его нисколько не беспокоило, как его жена будет управляться с детьми и хозяйством.

У Жанны и Констана родилось трое детей – Констан, Шарль и Франсуаза. Жанна любила своего супруга больше всего на свете и чуть ли не полжизни и все имеющиеся в ее распоряжении средства потратила на то, чтобы уговорить кардинала Ришелье даровать свободу ее непутевому мужу. Кардинал, однако, с освобождением Констана не торопился, считая, что для всех будет лучше его изоляция.

Конечно, Жанна при таком образе жизни не смогла бы хорошо заботиться о детях, поэтому Франсуазу отдали на воспитание ее тетке, сестре отца, мадам де Виллет. Девочка видела родителей очень редко, обычно в те моменты, когда праздновалось очередное возвращение отца из тюрьмы. Каждый раз это радостное событие заканчивалось сценами и скандалами между супругами, поэтому Франсуаза никогда не испытывала радости от того, что побывала в доме родителей. Единственное, что примиряло ее с жизнью в отчем доме, – это присутствие брата Шарля, которого она обожала и который впоследствии долгие годы ярмом висел у нее на шее.

Когда в 1642 году кардинал Ришелье умер, Констан получил долгожданную свободу и немедленно решил отдаться во власть очередной бредовой идее. Ему вздумалось вместе со всей семьей отправиться на Антильские острова, поскольку ему почему-то показалось, что там его ждет пост генерал-губернатора.

В это время Франсуазе было 10 лет, и она впервые окунулась в чувственную атмосферу южных островов. Там любовь нисколько не скрывалась от девочек ее возраста, а, напротив, считалась совершенно естественной. На Гваделупе Франсуаза получила полный комплекс знаний по тайным предметам, которые, по мнению ее матери, порядочным девушкам знать не следовало, но Франсуаза отличалась сообразительностью, а потому всю новую науку держала при себе, особенно об этом не распространяясь.

На Антильских островах семейство пробыло два года, после чего было решено вернуться во Францию, ибо поста губернатора, как и следовало ожидать, Констан не получил. По возвращении на родину он умер, даже не успев натворить еще чего-нибудь в своем духе. Жанна осталась практически в нищете. Шарля определили пажом к родственникам, а Франсуазу снова отправили к мадам де Виллет.

Девочке нравилось в этом доме. Родные неизменно были добры и ласковы, однако вмешалась религия, и спокойствию Франсуазы настал конец. Дело в том, что она была крещена в католической вере, хотя все родственники с отцовской стороны придерживались протестантских воззрений. И тут появилась другая родственница семейства, мадам де Нейян, ревностная католичка и к тому же крестная мать девочки. Она заявила, что несет ответственность за душу ребенка, а потому не позволит обратить ее на ложный путь.