Наконец Эхнатон и Нефрет смогли торжественно въехать в свою новую столицу на сверкающей золотом колеснице. Город Атона был поистине великолепен. Он очаровывал и пьянил густым ароматом цветущих кустарников. Его проспекты, вымощенные гладким камнем, были широки и залиты солнцем. Везде зеленели густые сады, а среди них поблескивали голубые искусственные водоемы с причудливыми очертаниями. Воду к ним провели из Нила, и они уже успели густо покрыться тенистыми зарослями тростника и папируса. Множество зодчих, живописцев и скульпторов прибыли в Ахетатон. Они строили усадьбы для знати, покрывали стены строений и гробниц богатой росписью и яркими фресками. Казалось, в эти дни жестокий фараон стал мягче. Его сердце больше не требовало человеческих жертв. Нефрет подумала, что страшный сон окончился навсегда. Эхнатон был щедр как никогда. Нефрет потеряла счет его дарам: усадьбы и зернохранилища, сады и плодородные виноградники. У царицы в распоряжении находился даже личный флот, причем каждый корабль флотилии был украшен прекрасной головкой повелительницы. В честь Нефрет слагались гимны, в которых ее называли самой богатой властительницей и повелительницей всех женщин. Так высоко вознесла Нефрет любовь фараона, и так страшно и больно было ей падать с этих высот.
В этот момент Киа и нанесла царице смертельный удар, словно хищница, почуявшая легкую добычу. Нефрет не думала о том, чем могла Киа пленить фараона. Она замечала только, что все реже и реже видит супруга в своих покоях. Все ночи Эхнатона были отданы Киа. Множество драгоценных даров послал фараон новой возлюбленной – целые караваны, груженные благовониями, тонкими тканями, слоновой костью, эбеновым деревом. Поток этих даров был поистине нескончаемым. И вот однажды фараон приказал своей когда-то любимой Нефрет освободить покои для Киа. Та же в скором времени родила ребенка, и Эхнатон после этого отобрал у своей супруги все, чем она ранее безраздельно владела, и отдал в распоряжение коварной чужеземке.