Семья Келли была удовлетворена этой статьей. Эта оценка журналистов не противоречила и мнению сестры Грейс, которая позднее вспоминала: «В ней было много такого, что она могла применить себе на пользу. Мужчины в ее присутствии попросту теряли разум. Поразительно, как знаменитости укладывались штабелями у ее ног».
Во время газетной шумихи вокруг Грейс и Холдена Кассини, оскорбленный невниманием звезды к своей персоне, всеми силами старался разжечь ее ревность, появляясь в обществе то с Анитой Экберг, то с Пьер Анжели, то с другими голливудскими красотками. Причем он играл на публику, делая все, чтобы его похождения попадали в скандальные хроники газет.
Его тактика вскоре принесла положительные результаты. Находясь во Франции на съемках фильма «Поймать вора», Грейс прислала Олегу открытку с многообещающим текстом: «Любящие меня да последуют за мной». Кассини понял намек своей любимой и нагнал ее в Ривьере. После ужина в каннском отеле «Карлтон» парочка отправилась в номер. Позднее Кассини говорил, что их «отношения все еще были прискорбно платоническими».
После бурного секса Грейс оставила Кассини одного в номере. Он был разочарован, но не настолько, чтобы отступить от своей главной цели – жениться на Грейс.
На следующий день он повез свою возлюбленную на пикник, где модельер признался актрисе в любви. «Необходимость в уловках отпала, – вспоминал он. – Она ничего не ответила, но по ее красноречивому взгляду я понял, что одержал победу». После пикника Олег и Грейс вернулись в номер отеля, где сразу же занялись любовью. «Сама механика любви, – говорил Кассини, – всегда интересовала меня меньше, чем предшествующие события. Искусство соблазнения неизменно увлекало куда сильнее, чем результат». Потрясающая сексуальность Грейс надолго осталась в его памяти. Вот как он писал о сексе с ней в своих мемуарах: «Мы воспарили на седьмое небо, опьяненные силой наших чувств. От нее пахло гарденией – экзотическое и в то же время чистое благоухание. Грейс светилась какой-то жемчужной прозрачностью; вся она была светлой, свежей, тонкой – кожа, аромат, волосы. Я был восхищен и околдован нереальностью происходящего».
Когда Кассини вернулся в США, Грейс представила его своей матери, которая, поговорив с ним, заметила: «Вы очаровательный кавалер, но, на мой взгляд, выйти за вас замуж было бы неоправданным риском». На его «почему» она ответила, что прекрасно знает – в его прошлом было много женщин. На что Кассини, лучезарно улыбаясь, ответил: «Интересные мужчины, в том числе и ваш собственный супруг, всегда пользуются популярностью у противоположного пола. За что же меня наказывать?».
Грейс поддерживала Олега и, надеясь, что родители, познакомившись с ним поближе, переменят свое мнение, пригласила его провести с ее семьей уикенд в их загородном доме. Но отец и слышать об этом не желал, обозвав Кассини «червем» и чернявым «даго» (что интересно, Олег был не итальянского, а русско-еврейского происхождения) и пригрозив убить его, если тот еще раз посмеет переступить порог их дома.
Но Кассини, несмотря на угрозы папаши Келли, явился в загородный дом в Нью-Джерси. Отец Грейс демонстративно не разговаривал с гостем, а мать специально выделила Кассини комнату рядом со своей спальней, чтобы ночью быть настороже и не допустить в своем доме разврата. Позднее Олег писал в своих мемуарах, что обед в доме семьи Келли можно сравнить разве что «с поеданием шоколадных эклеров, начиненных бритвенными лезвиями».
Помимо того что Олега расстроило несправедливое отношение к нему семьи Келли, его еще не любили и друзья Грейс. При встрече с ним они демонстративно отворачивались, выражая всем своим видом презрение к его персоне. Гедда Хоппер написала в одной из своих статей: «Не пойму, что нашла Грейс Келли в Олеге Кассини, когда вокруг столько интересных мужчин. Не иначе его усы».
Прочитав данную статью и вволю посмеявшись, остроумный Олег дал Хоппер телеграмму: «Я сбрею усы, если вы сбреете свои». Разгневанная журналистка не знала даже, как реагировать на столь едкое замечание Олега.
Интересно, что неприятие Кассини родителями и друзьями Грейс еще больше приблизило к нему последнюю. Она даже стала склоняться к тому, чтобы выйти за него замуж. Но семья Келли была против этого брака: родители категорически запретили дочери выходить замуж за модельера. По их мнению, он не был достойной партией для леди из высшего общества.
Грейс все еще встречалась с Кассини, но уже перестала говорить о замужестве, подчинившись воле родителей. Со временем в их отношениях возникла трещина, увеличившаяся после того, как у актрисы во время съемок фильма «Дань плохому человеку» разгорелся роман с исполнителем главной мужской роли Спенсером Треси.
По окончании съемок Грейс позвонил Бинг Кросби, и актриса попросила у Кассини разрешение на встречу с ним. Олег был недоволен, но все же дал свое согласие. Вскоре Грейс опять обратилась к нему с просьбой разрешить ей увидеться с Фрэнком Синатрой. Кассини был вне себя от гнева. «Я возражаю, – воскликнул он. – Представь, черт подери, как будут выглядеть фотографии в газетах – ты в объятиях Синатры, когда я безвылазно сижу в отеле „Беверли Хиллз“? У Гедды будут все основания написать завтра утром: „Кассини отправлен в отставку“. Нет, я не разрешаю».
Но Грейс не нуждалась в его благословении и, проведя вечер с Синатрой, уже через несколько дней начала тайно встречаться с Дэвидом Нивеном. Через много лет князь Ренье задал Нивену вопрос: «Кто из голливудских возлюбленных была самой лучшей в постели?». И Нивен, видимо, вспомнив все свои ощущения, воскликнул: «Грейс!».
Кассини, понимая, что его отношения с возлюбленной зашли в тупик, пребывал в депрессии и даже излил душу Джо Кеннеди (отцу будущего президента). Кеннеди посочувствовал Олегу и предложил ему свои посреднические услуги, сказав, что он, как никто другой, умеет убеждать женщин. Олег согласился, однако Кеннеди вместо посредничества стал сам ухаживать за актрисой.
Во время Каннского фестиваля 1955 года Грейс снова стала проводить много времени с Жан-Пьером Омоном, вызвав тем самым у Кассини новый приступ ревности. На том же фестивале она получила приглашение от князя Ренье приехать к нему в Монако. Сначала она согласилась, но, вспомнив, что на этот день у нее запланировано посещение косметического салона, легкомысленно отказалась. По всему было видно, что князь ее нисколько не интересовал.
Узнав, что Грейс так просто отменила встречу с Ренье, Омон возмутился: «Грейс, ты не имеешь на это права. Все-таки он – правящий монарх. Ты уже приняла приглашение. Нельзя же просто сказать: „Ой, я записана в парикмахерскую!“. Поступив так, ты поставишь Америку в неловкое положение».
Грейс стало жаль Америку, и, преодолев 50 миль до Монако, она встретилась с князем. Прогуливаясь с ним по прекрасному благоухающему саду, она обнаружила, что Ренье очень привлекательный мужчина, однако отношения с ним ее мало интересовали. Но князь, очарованный красотой и хорошими манерами актрисы, уже принял решение: во что бы то ни стало жениться на этой девушке.
Вернувшись в Канны, Грейс заявила Омону, что князь очарователен. Но через несколько дней газеты напечатали фотографию страстно целующихся Грейс и Омона. Один из журналов прокомментировал этот снимок следующим образом: «Грейс Келли, заслужившая прозвище Снежная королева, заметно оттаяла в обществе французского актера Жан-Пьера Омона. Действительно ли Омон окончательно растопил и покорил Грейс?». На вопрос репортеров о его отношении к актрисе Омон ответил: «Я влюблен в Грейс всем сердцем, но о ней вряд ли можно сказать то же самое».
Стоит ли говорить, что семья Келли, увидев фотографию и комментарии в газетах, снова пришла в ужас. Но добропорядочная дочка поспешила заверить маму и папу в беспочвенности слухов, дав срочную телеграмму, в которой написала, что у нее с Омоном нет ничего общего, после чего тут же отправилась с ним в Париж.
Сразу же после отъезда скандальной парочки распространились слухи о скорой свадьбе Омона и Грейс. На вопросы журналистов о браке с Грейс Омон отвечал: «Кто бы этого не желал? Я ее обожаю». Когда тот же вопрос репортеры задавали Келли, она уклончиво говорила: «Пускай мне сначала сделают предложение». Один из находчивых журналистов возразил, что есть сведения, что предложение Омон ей уже делал. В ответ Грейс произнесла целую речь: «Мы живем в ужасном мире. Стоит мужчине поцеловать женщине руку – и об этом уже вопят заголовки во всех газетах. Нельзя даже признаться в любви так, чтобы об этом мигом не пронюхал весь мир».