Мэрилин не получила приглашения на похороны, но это ей и не было нужно. Она пришла сама, вся в черном, и упала на гроб любовника, обливаясь слезами. Монро винила себя в смерти Хайда, ибо тот говорил, что, если бы та согласилась выйти за него замуж, тем самым возродила бы его к жизни. Актриса помнила об этом некрасивом, но так любившем ее человеке всю оставшуюся жизнь. Хайд хотел оставить любимой хотя бы треть своего состояния, однако быстро прогрессировавшая болезнь не позволила ему переписать завещание, поэтому, хотя адвокаты находились в курсе последней воли покойного, Мэрилин не получила после его смерти ничего. Все досталось родственникам Джонни.
Мэрилин вдруг поняла, что после смерти Хайда она потеряла единственного человека, которому она была нужна по-настоящему. Больше никто никогда не станет обращаться с ней как со своим любимым ребенком, никто не будет так ласков и снисходителен. Сознание этого было настолько невыносимым, что Монро решила покончить с собой. Она выпила 30 таблеток нембутала, но ее вовремя обнаружила подруга. Увидев Мэрилин лежащей без сознания, она немедленно вызвала врача и тем самым спасла актрису, которой едва исполнилось 25 лет, но которая уже трижды пыталась свести счеты с жизнью.
Когда Мэрилин пришла в себя, она решила, что была неправа и жизнь в конечном итоге все-таки прекрасна. Она развернула активную деятельность: заключила 7-летний контракт с киностудией «XX век – Фокс», по которому вначале она должна была получать 500 долларов в неделю, а к концу срока – полторы тысячи. Монро ликовала от восторга. Когда кинокомпания устроила торжественный ужин, актриса появилась перед присутствующими в умопомрачительно узком экстравагантном платье. Казалось, стоит Мэрилин сделать шаг – оно не выдержит и лопнет по швам. Президент «XX век – Фокс» тоже был очарован и потрясен. Вскоре по утрам и вечерам он стал с удивительной регулярностью появляться у дверей новых апартаментов актрисы, расположившейся в «Беверли Карлтон».
Мэрилин притягивала к себе взгляды и гордилась этим. В одном из журналов о ней в то время писали: «Она была то ли полуодета, то ли полураздета, в чем-то красном с вырезом едва ли не до пупа».
Однако это был еще не предел. Порой на вопросы корреспондентов журналов Монро отвечала, пребывая в костюме Евы до грехопадения. В числе ее поклонников оказался финансовый магнат Говард Хьюз. После темпераментных встреч с ним Монро возвращалась к себе с исцарапанным лицом и говорила, что виной всему этому – щетина на физиономии нового возлюбленного.
Хьюз не позволил журналистам обрушиться на Монро по поводу нарушения ею нравственности. Сама же актриса, наученная Говардом, во всеуслышание объявила, что снималась в обнаженном виде исключительно для того, чтобы заработать себе на кусок хлеба. Эти слова показались обывателям искренними и простодушными, и в результате за обиженную Монро вступились все американские домохозяйки. Они не могли допустить, чтобы сироту Мэрилин, мать которой к тому же находится на излечении в психиатрической клинике, обижали журналисты. Она так красива и так несчастна: ее каждый может обидеть! Актрису публика искренне любила, для нее Монро сохраняла имидж бедной маленькой девочки с большой аппетитной грудью.
А «детка» тем временем познакомилась с ведущим игроком известной бейсбольной команды «Нью-Йорк янки» Джо Ди Маджио. Она первая предложила Джо отправиться к ней домой и, не теряя времени, заняться любовью. До дома в тот день пара так и не доехала: они расположились прямо на заднем сиденье машины Монро. До этого дня Джо лелеял планы помириться со своей женой, актрисой Дороти Арнольд, но в этот момент он понял вкус настоящего счастья и немедленно забыл о менее темпераментной, нежели Мэрилин, супруге.
Вскоре Ди Маджио уехал в Нью-Йорк, а Мэрилин, продолжив охоту на мужчин, поймала в свои сети известного режиссера Элиа Казана.
Правда, с Казаном у Монро произошла первая осечка. Он не захотел жениться на ней по вполне понятной причине: у него были жена и двое детей. Казан заявил, что Мэрилин вообще не годится на роль жены. С ней можно спать, проводить время, баловать как ребенка, но жениться – упаси Боже! Элиа Казан развлекался с этим «ребенком, сломленным Голливудом», около года, а потом «девочка с большими сиськами», как ее называли, неожиданно заявила, что беременна. Казан откровенно струсил. Он говорил: «Я страшно перепугался и, как всякий паршивец, поспешил положить этому конец».
Видимо, Казан все же испугался зря, поскольку, помимо него, у Монро были и другие. Одновременно она встречалась с Артуром Миллером, Джо Ди Маджио и Бобом Слатцером. Особенно веселилась она с последним. Мэрилин и Слатцер неделю пьянствовали у Ниагарского водопада, и актриса с удовольствием шокировала публику, щеголяя практически все время в голом виде. Ей нравилось появляться у окна, демонстрируя свою несравненную грудь, пока на нее не начинали откровенно показывать пальцами.
Однажды в апартаментах Мэрилин встретились Слатцер и Ди Маджио, единственный, кто пока не догадывался о романе возлюбленной с Бобом. Тут он, однако, заметил, что Слатцер разбирается в расположении комнат актрисы лучше, нежели это позволяют приличия. Ди Маджио начал раздражаться, и вскоре между мужчинами закипела потасовка. Мэрилин не придумала ничего лучше, как выставить обоих поклонников вон. Слатцер вспоминал о дальнейшем развитии событий: «Примерно через час она мне позвонила, извинилась и сказала, что случайно перепутала расписание».
Мэрилин окончательно запуталась в своих многочисленных любовниках и однажды решила выбрать одного. «Я устала спать то с одним, то с другим», – заявила актриса, выпив для храбрости как следует, а поскольку рядом в тот момент находился Слатцер, то его она и выбрала. Любовники отправились в Тихуану в Мексике, где и скрепили отношения брачными узами. Первую ночь супруги провели в отеле. Слатцер рассказывал: «Утром, проснувшись, я увидел, что она сидит в постели. Она плакала и отказывалась от объяснений». Дело оказалось в следующем: Слатцер был бейсбольным болельщиком и постоянно слушал по радио репортажи о чемпионате по этому виду спорта. Тем утром он, как обычно, включил радио, и из динамиков раздался голос Джо Ди Маджио, который этот чемпионат как раз и комментировал. Мэрилин не могла спокойно слушать голос любимого и оттого так горько плакала. Вероятно, «детка» в тот момент решила, что ошиблась и выбрала для себя мужа неправильно.
На следующий день в той же Тихуане столь неудачный брак был расторгнут. Компания «Фокс», которая также была не в восторге от выбора Мэрилин, позаботилась о том, чтобы брачное свидетельство было сожжено, а все следы произошедшего скрыты и забыты. На студии поразмыслили и решили, что на роль спутника жизни Монро больше подойдет Ди Маджио: они лучше смотрелись вместе. Но Джо отличался бурным темпераментом. Он признавался, что у него буквально скулы сводило от нарядов, в которых его невеста любила появляться перед публикой. Спортсмен любил Мэрилин и готов был перегрызть глотку любому, кто бросал на нее похотливый, по его мнению, взгляд. Монро было впору возмутиться, но Джо в постели был очень неплох, поэтому некоторое время она терпела его выходки и нелюбовь к вечеринкам.
Однако в отсутствие Ди Маджио Мэрилин наверстывала упущенное. Она надевала платья, изготовленные, казалось, из туалетной бумаги – такими они были прозрачными. Журналисты писали: «А как Мэрилин виляла задом! Мы разглядели мельчайшие детали». Пока Джо не было рядом, актриса продолжала назначать встречи Слатцеру, Нику Хилтону, Билли Травилле и многим другим.
Ди Маджио всеми силами старался пресечь похождения подруги. Он отказался идти вместе с ней на премьеру фильма «Джентльмены предпочитают блондинок», увез ее на отдых немедленно после того, как была закончена работа над картиной «Река, откуда не возвращаются», а когда Монро получила возможность сниматься с известным обольстителем Фрэнком Синатрой, заявил решительный протест.
Мэрилин уступила и отказалась от съемок, за что студия ее немедленно наказала. В итоге актриса решила выйти замуж за Ди Маджио.
Бракосочетание состоялось 14 января 1953 года. В качестве свадебного подарка Монро преподнесла супругу фотографию, где она была изображена в голом виде, более откровенную, нежели все предыдущие.
Брачная ночь молодоженов прошла в мотеле «Клифтон» в Паза-Роблес. Там до сих пор находится табличка с надписью: «Здесь спали Джо и Мэрилин». Далее счастливые влюбленные отправились в горы в районе Палм-Спрингс, где жили в небольшом домике без телевизора. Целыми днями они лежали в постели или бродили по снегу босиком. Мэрилин в восторге заявляла: «Если бы наш брак ограничивался сексом, то он мог бы длиться вечно».