Харди вскочил на ноги, сгибая и разгибая клинок своей рапиры.
— Теперь моя очередь проверить на прочность нашего учителя фехтования!
Взглянув на Дартена, братья не заметили на его лице даже капельки пота, в то время как Финн весь взмок и теперь вытирал лоб махровым турецким полотенцем.
Дверь в помещение с громким скрипом отворилась, и на пороге появился слуга Финна.
— К вам посетитель, сэр, — доложил он.
— В столь ранний час? — удивился Финн.
Дворецкий закатил глаза.
— Уже половина одиннадцатого.
Финн бросил полотенце на скамью.
— Кто это?
— Мисс Херберт, сэр, — кашлянув, ответил Бутс. — Она ждет вас в гостиной.
— Эвелин?
Финн не был одет по всей форме. В такой одежде он не стал бы принимать визитеров, но любовница видела его и в неглиже, и Финн ее не стеснялся. Они встречались в этом доме каждый вторник после полудня. Однако сегодня была пятница.
— Я сейчас спущусь, — кивнув, сказал Финн Бутсу.
Выслушав замечания учителя фехтования, он направился к лестнице и сбежал по ступеням. Переступив порог гостиной, Финн закрыл дверь. Эвелин стояла у окна спиной к нему. С улицы доносился цокот лошадиных копыт.
— Что-то случилось, Эви?
— Я хотела задать тебе тот же вопрос, Финн.
Она повернулась, и он заметил на ее лице выражение, которое не видел прежде. Ее пухлые губы были поджаты, а в глазах блестели слезы. Финну стало не по себе.
— Речь идет о женщине, Эви? — осторожно спросил он. — К тому же, должно быть, до тебя дошли слухи о дуэли, я прав?
Эвелин закусила нижнюю губу.
— Когда ты собирался поставить меня обо всем в известность? — после долго молчания промолвила она. — Я думала, что джентльмены заранее сообщают своим пассиям о желании завести новую любовницу.
Она подошла к нему, глядя на его грудь. Финн не застегнул рубашку, в которой фехтовал.
— А с чего ты взяла, что я собираюсь завести другую любовницу? — удивился Финн.
— Потому что это правда. Ты положил глаз на прима-балерину, Катриону де Довиа. Не отрицай этого, Финеас! Сегодня с утра все только и говорят о тебе и Харди.
Ее руки скользнули под расстегнутую рубашку и стали ласкать его грудь. Обычно от прикосновений Эви Финн моментально возбуждался, но на этот раз он остался равнодушным к ее ласкам.
Он отвел ее руки в сторону. Иногда досужие сплетни очень досаждали Финну.
— Что еще, кроме пустой болтовни, заставило тебя поверить в мою измену? Я танцевал всего лишь один вальс с этой юной…
Скрип двери за спиной заставил его замолчать. Обернувшись, Финн увидел, что дверь слегка приоткрыта и Бутс проскользнул в комнату через узкую щель. Такое поведение было странным даже для его дворецкого.
— В чем дело, Бутс?
Дворецкий бросил на дверь настороженный взгляд.
— Можно вас на пару слов, сэр?
Извинившись перед Эвелин, Финн отошел в сторонку вместе с Бутсом.
— К вам явился еще один посетитель, очень настойчивый, сэр, — понизив голос, доложил дворецкий.
— Кто бы это ни был, скажите ему, чтобы приезжал после полудня, — распорядился Финн, но тут в его душу закрались подозрения. — А какова цель этого визита, вы узнали, Бутс?
— Посетитель, вернее посетительница, хочет получить консультацию, сэр. И еще она говорит, что, возможно, примет… ваши извинения. — Дворецкий чувствовал себя явно не в своей тарелке. — Какое беспокойное утро, не правда ли, сэр?
— Совершеннейшая правда, Бутс, — согласился Финн, чувствуя, как его охватывает волнение, и заговорил громким голосом. — Предложите мисс Херберт перекусить и передайте ей, что я сейчас вернусь.
— Хорошо, сэр, — сказал дворецкий и кивнул в сторону кабинета, намекая на то, что посетительница ждет его там.
Выскользнув в коридор, Финн быстро зашагал в свое святилище. Посетительница стояла у письменного стола и, склонившись, смотрела в микроскоп, вращая колесико, регулирующее линзы.
— Здесь можно изменять не только угол, под которым мы рассматриваем стекло, но и высоту его расположения, — заявил он, — позвольте, я вам покажу.
Подойдя к столу, Финн подвигал рычажок на основании микроскопа, регулируя расположение стекла на штативе.
— Что вы желаете рассмотреть под микроскопом, мисс Уиллоуби?
Она выпрямилась.
— Паука. Он ползает здесь, среди ваших бумаг, — сказала Кейт и добавила, взглянув на обнаженную грудь хозяина дома: — Это на редкость мохнатое существо при ближайшем рассмотрении.
Финн стал поспешно застегивать рубашку.
— Прошу прощения, но я явился сюда прямо с урока фехтования.
Сняв с вешалки домашний жакет свободного покроя, он надел его.
— Леди Леннокс сообщила мне, что вы хорошо разбираетесь в драгоценных камнях, мистер Ганн, и часто консультируете торговцев ювелирными изделиями, проводите их оценку.
В тускло освещенном кабинете ее глаза полыхали синим огнем.
Финн придвинул кресло к письменному столу.
— Садитесь, Кейт. Вы же не возражаете, если я буду называть вас так? А вы зовите меня Финеас или просто Финн.
Этим утром Кейт нарядилась в стиле а-ля гарсон. Поверх блузки с высоким воротничком и полосатой габардиновой юбки был надет бархатный жакет. Однако двигалась она совсем не по-мальчишески. Финн не мог отвести взгляд от ее женственной округлой груди.
— Хорошо, я буду называть вас Финеас, — согласилась Кейт, делая в его имени ударение на последний слог, и села в кресло. — Звучит торжественно и помпезно. Совсем не похоже на имя Хью Керзон, под которым я знала вас в Барселоне.
— Да и я сам совсем не похож на того человека, который использовал вас для того, чтобы ближе подобраться к вашему брату. Да еще для секса.
Кейт прищурилась. Финн опустился в другое кресло и вытянул усталые ноги, скрестив их.
— Я этого не говорила, — возразила Кейт. — Я вообще не употребляю столь откровенных слов.
— Конечно, нет. — Финн почесал поросший щетиной подбородок. — Смею предположить, что вы принесли на экспертизу драгоценный камень или ювелирное украшение?
Выражение глаз Кейт смягчилось.
— У моего дядюшки, который почил совсем недавно, имелось много драгоценностей, их перечень занимает длинный список. — Кейт провела кончиком языка по губам. — Я его единственная наследница.
— Примите мои соболезнования в связи с кончиной дяди. — Финн встал и взял со стола регистрационный журнал и карандаш. — Как звали вашего дядюшку?
— Артур Джордж Уиллоуби, барон Брук.
— Назовите его адрес.
Кейт ответила после некоторого колебания:
— Аппер-Белгрейв-стрит, девять.
— Мы практически соседи. — Пролистав картотеку, Финн достал чистую карточку и стал заполнять ее. — Если память мне не изменяет, некоторое время он являлся вашим опекуном.
Кейт с изумлением посмотрела на него.
— Да, это так. Неужели вы помните подобные детали?
— У моей памяти нет фильтров. И это обстоятельство помогает мне в работе, — промолвил Финн, продолжая что-то писать. — Тот факт, что вы его единственная наследница, подразумевает…
— Боюсь, это подразумевает, что мне придется расплачиваться с его кредиторами. Дядюшка оставил множество долгов.
Кейт тяжело вздохнула.
— А как же его драгоценности? Могу я поинтересоваться у вас, где они сейчас находятся?
— Они разбросаны по всему Лондону…
Их разговор прервал шум в соседней комнате, за которым последовал визг. Финн выпрямился, вспомнив вдруг, что оставил в гостиной Эви. Он отложил журнал в сторону и натянуто улыбнулся.
— Прошу прощения, я сейчас вернусь…
Выйдя в коридор, он плотно закрыл за собой дверь и бросился в гостиную.
Из ее дверей вышел дворецкий с серебряным подносом в руках. У него был растерянный вид.
— Леди отказалась от чая, сэр.
На подносе лежали осколки чайника и чашки.
— Я вижу, — сказал Финн и потрепал расстроенного дворецкого по плечу, чтобы немного ободрить его.
В гостиной Эви расхаживала между кушетками с сердитым видом.
Финн приблизился к ней с такой осторожностью, как будто это была испуганная лошадь.
— Эви, может быть, поговорим в другой раз? Ты сейчас сильно расстроена и…
Она резко повернулась к нему.
— Я знаю дюжину джентльменов, которые с радостью займут твое место! Это красивые богатые мужчины, которые постоянно посылают мне цветы и записки с мольбой обратить на них внимание…
— Тише, Эви, твой голос слышат все в доме…
— С каких пор тебя это стало заботить? Ты рычишь, как медведь, на весь дом, когда удовлетворяешь свою страсть прямо здесь, в этой комнате!