Пейдж Тун - Люси в облаках

Во мраке спальни он стягивает мой свитер и расстегивает бюстгальтер, пока я занимаюсь его ремнем. Нейтан не перестает целовать меня, и теперь я вижу, что он хорош в этом, гораздо лучше Джеймса, в тысячу раз лучше. Я так завелась, что у меня кружится голова.

– Я люблю тебя, Люси, – шепчет он, проводя руками по моей обнаженной коже.

– Я тоже люблю тебя. И хочу тебя. Прошу, не заставляй меня ждать.

Он аккуратно кладет меня на спину на кровать. Теперь он страстно целует меня в губы, лежа сверху. Я вбираю его в себя, вздыхая и подаваясь навстречу.

Я так близко к нему, как никогда, и это прекрасно.

После того, как все закончилось, я плачу, а Нейтан крепко обнимает меня, понимая, что это слезы счастья. Когда я перестаю плакать, он снова меня целует. Я хочу заниматься с ним любовью до конца жизни.

На следующее утро мы просыпаемся вместе и какое-то время просто лежим и смотрим друг другу в глаза.

– Ты когда-нибудь сыграешь на гитаре? – наконец спрашиваю я.

– Подумаю.

– Пожалуйста…

– Ну ладно, наверно, можно, – улыбается он.

– Спасибо! – счастливо смеюсь я, – Эй, надо бы как-нибудь скататься в Ньюквей. Вывезти тебя на серфинг.

– Было бы круто, – соглашается он.

* * *

В утро Рождества мы все сидим в гостиной, попивая горячий шоколад и распаковывая подарки. Весь пол завален оберточной бумагой, так что ковра не видно. Вчера снег наконец достаточно растаял, и мы отправились кататься в Эксмур. А этим утром Нейтан вытащил меня на прогулку и показал свою машину. Ну, мою машину. Он привязал маленькие красные лоскутки на дворники фар. Но это был не единственный подарок: еще он купил в местном ювелирном серебряный браслет, чтобы я прицепила к нему брелок с «Конкордом».

Что касается меня…

Последние пару дней я украдкой таскала ноутбук Тома, чтобы напечатать шутки, что мы с Нейтаном друг другу рассказывали – по возможности близко к тексту. Сегодня утром я презентовала ему «Анекдоты про слонов и другие истории», и подарок ему явно понравился. Позже мы добавим туда дурацкие рождественские шутки.

Но я, конечно, не полная жадина. Я смогла достать нам горящие путевки в Венецию, и теперь мы знаем, где встретим Новый год.

Телефон Нейтана звонит.

– Простите, надо ответить, – извиняется он. – Это мой брат.

– Он ждал этого звонка, – объясняю я, пока Нейтан уходит в свою комнату.

Минут через десять он высовывает голову из-за двери и зовет:

– Люси, это Молли, хочет с тобой поговорить.

О боже. Ну вот. Дрожащей рукой беру мобильник и поднимаюсь в спальню.

– Алло?

– Люси, что происходит? Я пыталась тебе дозвониться, но твой телефон выключен, а потом Нейтан говорит, что вы теперь вместе… И не может больше ничего рассказать! – кричит Молли в трубку.

«Ну спасибо тебе, дорогой Нейтан, оставил всю грязную работу мне», – думаю про себя я.

– Люси!

– Да, я тут.

– Что происходит? – требует объяснений Молли.

– Ну… – Я делаю глубокий вдох и спокойно начинаю: – Мы с Нейтаном, вроде, теперь вместе.

– Что-о?

– Молли, пожалуйста, помолчи. Не смейся, не фыркай, не отпускай шуточек. Я уже давно люблю Нейтана. Я влюбилась в него в Сиднее.

Тишина.

– Молли?

– Ты что, совсем? – наконец прорывает ее. – А раньше сказать не могла?

– Не решилась. Думала, будешь смеяться. Решила, ты этого не одобришь и не поймешь.

– Люси, ну конечно я бы все поняла. Может, не сразу, – признает она. – Но ты же моя лучшая подруга! Ты могла бы заставить меня понять.

– Я знаю, но… О, я не знаю, Молли. Тут такая неразбериха творилась.

– А что с Джеймсом?

– Ну… – Я по возможности кратко ей все пересказываю. Детали обсудим как-нибудь в другой раз, ведь сейчас мы проговариваем деньги Нейтана.

Наконец она выдает:

– Круто! Прикинь, если ты выйдешь за Нейтана, мы с тобой станем почти сестрами!

От этой мысли я прыскаю.

– У нас будет одна фамилия! – кричит она. – Получится большая семья Уилсонов.

Я радостно смеюсь: ее мысль мне по душе.

– Кстати о семье… – Молли рассказывает то, о чем я уже в курсе – о своей беременности. Я притворно удивляюсь, что не сложно, потому что я и так на седьмом небе от счастья. Она сделала УЗИ на двенадцатой неделе, и все хорошо, малыш, кажется, здоров.

– Как же я рада за вас обоих, – улыбаюсь я.

– Тебе лучше наведаться сюда, когда срок подойдет, – настаивает она, – если не раньше…

Многозначительное дополнение, и я не могу пропустить его мимо ушей.

– Я пока не знаю, что буду делать, Молли. Но если все же решусь вернуться в Австралию в ближайшее время, ты будешь первой, кому я об этом скажу.

Ночью в спальне, после того как мы вернулись с рождественских посиделок в пабе, Нейтан помогает мне снять пальто, а потом переходит к свитеру, джинсам и футболке.

– Как же на тебе всего много, – рычит он. – В Сиднее все было бы гораздо проще.

– Проверял на Эми?

О черт. Неужели я сказала это вслух? Не хочу, чтобы он счел меня безумной ревнивицей.

– Ой, Люси… Ты все еще паришься насчет Эми?..

Вообще-то я никогда не говорила ему, что Эми меня напрягает, но, кажется, он просто читал мои мысли.

– Не бойся, можешь спрашивать обо всем, что хочешь, и я отвечу честно.

От этих слов внезапно охватывает ощущение, что никаких вопросов задавать не нужно. Когда-нибудь, конечно, я все равно к нему пристану с этим, но сейчас Нейтан нашел верные слова. Не выношу секретов и недомолвок.

– Все нормально, – улыбаюсь я, – но спасибо.

– Так, давай-ка снимем с тебя то, что еще осталось, – ухмыляется он.

Потом, лежа на сгибе его руки, я в смешанных чувствах смотрю на потолок. Я никогда не чувствовала такой эйфории. Он тут, в Сомерсете, с моей семьей… Но все скоро закончится, и это меня убивает. И вот уже по щекам бегут слезинки.

– Эй, – тихо говорит он и наклоняется, чтобы сцеловать соленые капельки.

Я поворачиваюсь к нему.

– Я хочу, чтобы ты увидел Англию весной, летом. Если ты останешься, мы сможем приезжать сюда, когда захочешь. Сможем серфить в Корнуолле, а еще снять квартиру и кататься в Европу на выходные.

– А если ты поедешь со мной в Австралию, – парирует Нейтан, – мы можем купить домик на берегу океана и сделать из него райское гнездышко. Ходить на серфинг каждый день. И наблюдать, как растет наш племянник или племянница.

– О боже, это невыносимо! Я не хочу тебя терять. Не хочу, чтобы ты уезжал. Так мало времени! Но я люблю свою работу, а переезд в Австралию прямо сейчас…

– Если я и останусь, то не навсегда, Люс. – Он грустно на меня смотрит.

– Но если бы ты остался хотя бы на полгода, я бы сумела подготовиться к переезду. Не могу смириться с мыслью, что ты уедешь через какую-то неделю.

Слезы бегут по щекам, и Нейтан их вытирает.

– Я люблю тебя, Люси. Я правда, правда люблю тебя. Мы созданы, чтобы быть вместе. Я это знаю. Но я беспокоюсь за тебя. Если ты вернешься в Австралию со мной, то никогда не будешь до конца счастлива. Часть тебя всегда будет в Англии, и, наоборот, если ты останешься, часть тебя всегда будет в Сиднее. Твое сердце всегда будет разрываться между двумя странами, двумя кругами друзей и близких…

Внезапно я совершенно успокаиваюсь и чувствую, что впервые за долгое время могу смотреть на вещи ясно.

– Мое сердце здесь, с тобой, – говорю я, касаясь его прекрасной груди, – и пока мы вместе, все остальное разрешится само собой.

Небо и длинная череда облаков смешались друг с другом, синее с голубым. Слева от меня спит Нейтан: голова повернута ко мне, рот чуть приоткрыт. Я почти слышу его дыхание, глядя, как вздымается и опускается его грудь. Я беру его за руку, и он шевелится, отворачиваясь. Луч яркого утреннего солнца освещает крыло самолета и отражается, посылая блики в иллюминатор. Кольцо на моем пальце сверкает, словно звезда в полуночном небе, словно волна в залитом солнцем океане, словно алмаз.

Бриллиант.

И я улыбаюсь, зная, что на этот раз он настоящий.