С этими словами он развернулся на каблуках и пошел к выходу из ангара, яростно дернув ручку ворот.
Майк повернулся ко мне. Я заглянула в его полные сочувствия и осуждения глаза и тихо произнесла:
— Ни слова. Ни одного блядского слова.
Он с пониманием кивнул и вышел.
Я повернулась к рабочему столу,оперлась на него ладонями иопустила голову в попытке перевести дыхание и успокоиться. Рабочее настроение бесследно исчезло. Но это не оправдание. Выбор был невелик: или я успеваю за двадцать четыре часа вернуть клиенту отремонтированный автомобиль, или завтра разрушится наша с Майком мечта. Просто закроется то, над чем мы столько лет работали. Я, в попытке доказать родителям, что чего-то стою без их фамилии и денег,и Майк, который поверил мне и бросил стабильную работу ради нашей авантюры. Я должна была, просто обязана довести это до ума. Я отчетливо понимала, что такие люди, как Мун, слов на ветер не бросают. Единственное, чего я не могла понять — что его так взбесило во мне, что он не может разговаривать спокойно?
Я взяла телефон и набрала Джо. Наш поставщик после долгих уговоров и моего обещания пойти как-нибудь на свидание согласился сделать две ходки и привезти сначала заказанные мной запчасти, а позже вечером — запчасти из более поздней поставки для Френка. Я удовлетворенно выдохнула, вышла из ангара и, собрав заказы ребят, поехала в кафе к Стиву.
— Эй, крошка, ты сегодня особенно хороша в этой своей грязной маечке! — радостно крикнула мне Лили из-за стойки кафе.
Я улыбнулась. Эта женщина — воплощение классической бабушки. Той, которая печет пироги к твоему приходу, постоянно носит передник и выслушивает сопливые рассказы о первой любви. Такая бабушка, которой мне не досталось. Обе мои бабушки всегда вращались (и все еще вращаются) в высшем обществе. Они элегантно одеты, со сдержанным макияжем и на каблуках. Они чаще произносят слово «моветон», чем «внучка». Я для них всегда Розали (ни в коем случае не Роуз)— результат удачного союза моей матери и отца. В какой-то степени я позор семьи, с которым эти самые бабушки так и не смогли смириться. Меня понимает только дедушка Уильям, и то тайком от бабушки, иначе она ему жизни не даст.
Мои родители, как и я сейчас, в молодые годы практически сбежали от своих семей, чтобы строить свою собственную жизнь. Это долгая и весьма странная история, которую мне никто до конца так и не рассказал. Потому что мама сбежала по понятным причинам: она была юна, чтобы выходить замуж, но безумно влюблена в папу. Но вот почему отец отказался от семьи, которая всегда жила в достатке, непонятно. Сначала они не жили, а выживали. Даже я первые несколько лет своей жизни делила с ними очень скромное жилье и пищу. Сейчас родители богаты, и отношения в семьях наладились, но об истинной причине папиного отречения говорить как-то не принято.
— Лили, я так рада вас видеть, — ласково произнесла я.
— Малышка, что случилось? Почему такая печальная?
— Ох, Лили, — ответила я на выдохе, садясь на барный стул и протягивая список заказанных блюд. Женщина не глядя передала его через окошко на кухню Ноа. — День такой непростой.
— От всех непростых дней одно простое решение…
— Чай! — воскликнули мы вместе.
Лили — англичанка. Все проблемы она решает чаем. Празднует тоже чаем, потому что вообще не употребляет алкоголя:слишком быстро пьянеет. Она и ее муж Джордж шутят, что, если бы Лили не напилась, они бы не поженились. Чтобы избежать новых необдуманных поступков, способных повлиять на ее жизнь кардинальным образом, она не пьет.
Добрая женщина налила мне чай, а сама облокотилась на стойку, подпирая подбородок ладошкой.
— Ну, так что? Кто обидел мою девочку?
— Да есть там один… клиент.
— О, милая, это работа. И клиенты не всегда нам нравятся, но мы должны лечь под них, чтобы удовлетворить их запросы.
Я поперхнулась и уставилась на нее в неверии. Она действительно сейчас это сказала?
— Не лечь, а прогнуться, Лил, — задыхаясь от смеха, произнес мужчина с конца барной стойки. — Хотя я не возражаю и против твоего варианта. — Он подмигнул мне. Завсегдатай, как и я. Мы уже десятки раз здесь виделись и общались с ним, но так и не познакомились.
— Ох ты, Господи, — крестясь, запричитала женщина. — Прости, Роуз. Я не то имела в виду.
— Я поняла. Просто неожиданно прозвучало из ваших уст, — рассмеявшись, ответила я.
— Заказ для Рози готов, — раздался голос Ноа за спиной Лили.
Я спрыгнула со стула, сделала еще два глотка чая,достала из заднего кармана шорт наличку и вложила ее Лили в руку. Она посмотрела на ладонь, и ее взгляд метнулся к моему лицу.
— Здесь больше, чем надо.
— Это за терапевтический чай, — улыбнулась я.
— Надери ему задницу, малышка, — произнесла она ласково и положила прохладную ладонь мне на щеку.
— Это и намерена сделать, — подмигнула я. — Спасибо, Лили.
Я схватила пакеты с заказом и помчалась к двери. Слишком мало времени на все, включая обед.
По дороге меня остановил тот самый мужчина, сидящий неподалеку. Он взял меня за руку и, заглянув в глаза, спокойно сказал:
— Ты же знаешь, что завтра все станет лучше?
Я улыбнулась в ответ:
— Конечно, знаю. Завтра. После десяти утра.
Я подмигнула, похлопала его по ладошке и продолжила путь. Уже выходя из заведения, я услышала хохот и голос моего соседа по бару:
— Ну, Лил, ты сегодня в ударе.
Я усмехнулась его словам и побежала к машине.
***
В мастерской царила напряженная атмосфера. Когда я подъехала и вышла из машины, ко мне подбежали Френк с Майком и выхватили пакет. Майк сразу же достал свою порцию.
— Твой заказ приехал.
— Джо был здесь?
— Ага, — пробубнил Майк, набивая рот буррито.
Я вытянула из пакета свой салат с курицей, не обращая внимания на возмущенный возглас и гневный взгляд Майка.
— Это мне, потише, неандерталец, — рассмеялась я.
Все ребята пошли в ангар к Френку, у которого в руках были пакеты с их едой, а Майк пошел следом за мной. Внутри я увидела запчасти, обмотанные пузырчатой пленкой иперевязанные бантом красной лентой. Я рассмеялась на шутку Джо.
— Да, малыш Джо позаботился о тебе. Видишь, теперь с помощью этой пленки ты сможешь успокаивать свои нервы после Мажора. — Майк забавлялся, глядя на меня.
— Да уж, — сказала я, растягивая слова.
— Ладно, развлекайся. Времени мало.
Я отложила салат на стол и потянулась к свертку.
— Нет-нет-нет. —На моем пути встал Майк. — Пока не поешь, никакой работы. Лично прослежу.
— Ма-а-айк.
— Нет, детка, сначала обед. Я прослежу.
Я промычала проклятия себе под нос, но потянулась за салатом. А Майк в доказательство своих слов присел на капот «Мустанга», чем вызвал мой гневный взгляд, и продолжил жевать свое буррито. Мне сразу же вспомнилась фраза Муна о том, что на таких машинах есть не положено. Я рисковала потерять аппетит от воспоминаний, поэтому задвинула их подальше, подражая Скарлетт О’Хара, и открыла салат.
Обед проходил в обсуждении ремонта «Мустанга» и его преимуществ перед другими машинами. Когда весь салат был съеден, а упаковка выброшена, Майк удовлетворенно вздохнул и произнес:
— Моя миссия выполнена. Теперь вперед, за работу!
***
В три часа утра я едва могла пошевелить конечностями. У меня болело все тело. Хотелось убить Муна, проклинать его до десятого поколения. Зато «Мустанг» уже был готов. Я провела финальное тестирование, погрузившись в шикарное кожаное сиденье и прокатившись пару кварталов под урчащий звук двигателя. Словно кот напевал только ему ведомую песню мне на ушко. Завораживающий звук. Я попрощалась с автомобилем, снова обняв теплый капот, и уехала из мастерской.
По дороге домой я заехала к Майку и вручила сонному, ничего не соображающему мужчине, ключ от ангара. На всякий случай оставила записку. Вдруг завтра ничего не вспомнит?
Не хотелось утром рано ехать на работу по двум причинам. Спать я ложилась уже на рассвете — это раз. И второе: я не хотела видеть самодовольную физиономию Муна, когда он приедет за машиной. Ладно, была еще третья причина:мне было грустно расставаться с «Мустангом». Как бы я ни устала от ремонта и как бы ни злилась на ее владельца, но эту машину я полюбила. Мы работали с ней в слаженном тандеме, как будто были созданы друг для друга. Из ангара, где все еще стоял автомобиль мечты, я уезжала с иллюзией, что по моему возвращению она будет там. Этому не бывать. Но я нашла себе утешение. Уже завтра там будет стоять старенький «Форд». Будто ничего не было. Словно «Мустанг» был лишь сном.