- А ты?

- Я?.. Сначала - shopping, потом – cooking.{111} Могу также помочь с тестом.

- И все?

- Почти… Все, спи, - она сделала последнее круговое движение и натянула простынь, укрывая мою спину. Потом встала и пошла к выходу.

- Ты куда? – не выдержала я.

- Отдыхай, меня же надо запереть.

- Я пошутила, иди ко мне!

- Я тоже. Руки помою и приду.


Shaz вернулась минут через пять, с тихим вздохом стянула футболку, потом прошлепала босыми ногами к выключателю и погасила свет. Скрип дивана, она вытянулась рядом со мной.

- Спишь? – еле слышно спросила она, вплотную придвигаясь ко мне.

А я… А чего я? Я – ничего. Обнять ее в ответ было делом одной секунды.

- Хотела спросить, - ее руки едва касались моей многострадальной спины, - когда ты говорила о программах, что ты называла моей оригинальной программой? Я имею в виду, что именно?

Я внутренне рассмеялась, я же опять молола чепуху, лишь бы поболтать, а сейчас придется выпутываться.

- Ну, - я старалась говорить серьезно, - разграничивать понятия всегда сложно. Ты же знаешь, что классификация, иначе говоря, распределение сущностей по разрядам - это один из сложнейших элементов анализа, имеющий своей целью…

- Спасибо, дальше не надо, - теплые губы скользнули по щеке, потом, оставив влажную дорожку, спустились по шее вниз, к груди. Я невольно вздрогнула.

- Здесь тоже больно? Может, um… массаж?..


А потом мы болтали. Болтали, наверное, полночи. Пили ее любимый Martell и говорили, говорили, говорили. Без остановки. Короче, с режимом было покончено. Ну, и бог с ним! Я вдруг вспомнила, как увидела ее в первый раз:

- Слушай, Shaz, а сколько тебе лет?

- 35, а что? Непохоже?

- М-м… иногда похоже, иногда похуже, - я по привычке играла словами, затем замялась удивленно,- а как тебя угораздило так рано стать партнером? Или у вас для тех, кто в России работает, год за два идет?

- Я только младший партнер, к тому же это все недавно. But how old do I look?{112}

- Сейчас или вообще?

- Например, сейчас…

- Понятно, ты хочешь узнать, как ты выглядишь сейчас, то есть, как выглядит голая, полупьяная женщина, лежащая на мне?

- Добавь «счастливая» , голая, полупьяная и счастливая женщина, лежащая на тебе.

- На 16!

- Что значит «на 16»?

- Значит, на 16 лет.

- Liar!{113}

- Была б нужда! Взгляни сама в зеркало и убедись – твои глаза…

- Что?

- Это глаза шестнадцатилетнего ошалелого подростка…

- Добавь «счастливого», I’m in luck, I’m sure…{114}


Глава 7

Пару месяцев спустя.


- Ольга, держи последние замечания из Питера, - Леха протянул мне стопку свежераспечатанных листочков, - на, влюбляйся!

- Ну-у, Анатолий Евгеньевич как всегда в своем репертуаре, - пробежав по диагонали первую страничку, протянула я, – хочу всего сразу, вчера и бесплатно.

- Это нормально, все клиенты таковы, - миролюбиво заметил босс, - хотя Евгеньевич, конечно, еще тот жук. Да и еще, я тебя там два мыла скинул. Это драфты{115} писем. Ты посмотри, пожалуйста, подредактируй и перешли обратно… сегодня.


- Ага, а за пивом не сбегать? А то, я мигом, – моему возмущению не было предела, - в конце концов, я аналитик или где!

- Да это не мои письма. Меня одна моя подруга, боясь не справиться сама, просила черновик письма составить ей, - Леха привычно затянул свои любимые вирши.

- Ну, опять! Слышали уже, раз сто – плоха услуга, когда я ровно ничего в делах любви не понимаю…

- А Вы напишите, я знаю, гораздо лучше моего! – торжествующе закончил он.

- Вам, сэр, пора на какой-нибудь другой фильм переключаться, Собаку вашу вся группа уже наизусть знает. Выберите что-нибудь посовременнее.

- Я бы выбрал, да ведь не создал пока отечественный кинематограф ничего равноценного! – он мечтательно сощурился, - ладно, Оль, по поводу писем - это Шерон просила их посмотреть. Так что, можешь кидать их потом прямо на ее ящик.


Кто бы сомневался! Я ее убью когда-нибудь! Сидит в Лондоне и выдумывает поручения, как будто мне здесь делать нечего. Зачем ей там письма на русском? Понятно, видимо, сама сегодня допоздна и меня решила занять. Очень предусмотрительно.


- Леш, хорошо, поправлю я ваши письма… сегодня. А завтра… буду попозже, можно?

- Попозже… это во сколько? – Леха во всем любил определенность.

- Ну, часам к одиннадцати буду.

- Хорошо! А что случилось-то?

- Ничего особенного, просто надо и все. Я потом расскажу.

- Да ладно, - он улыбнулся, - надо, значит, надо.


Зря ты, Леха, улыбаешься. Если бы ты знал, куда я иду! Ни за что бы ты не разрешил прийти попозже. А шла я… Я шла на очередное собеседование - я искала другую работу.


То, что с King & Leinhart мне придется расставаться, было ясно. Я перечитала на досуге Кодекс этики. Благо, он был выложен на внутреннем корпоративном сайте. Те, кто его писал, знали свое дело. Хорошо формулируют, сволочи! Формально все права и свободы соблюдены, а на деле – шаг влево, шаг вправо, и можешь прощаться с работой. Или с карьерой, как это могло получиться в случае с Shaz. Короче, кому-то надо было уходить, точнее, не кому-то, а понятно, что мне. Для меня это было очевидно. Для моей же девушки, во, дурацкое слово, кстати, совсем нет. Она считала, что, уходя, я теряю перспективы, упускаю возможности, короче, ломаю себе жизнь. Да ничего я не ломаю! Что, на этой конторе свет клином сошелся, что ли? С ребятами, конечно, жалко расставаться, а в остальном… как говорится, была б шея, хомут найдется.


Мы препирались, наверное, неделю прежде, чем удалось ее уговорить, пообещав в обмен, начать бегать с ней по утрам. Ага, мне делать больше нечего – вставать на сорок минут раньше и как подорванная носиться по темным промозглым улицам. В общем, пообещать-то я пообещала, но при этом не уточнила, когда именно начну. Может, хоть до весны удастся потянуть. Так что, можно сказать, все обошлось малой кровью.


***

В ту субботу я проснулась рано, настроение было совершенно улетное - сегодня из командировки возвращалась Shaz. Ее не было почти неделю. Конечно, я скучала. Но в этот раз все было как-то по-другому. Как объяснить? Не было прежней неопределенности и неуверенности, я просто ждала ее и радовалась, что с каждым днем ждать остается все меньше. Вчера вечером она позвонила, когда я была у родителей. Поэтому толком поговорить мы не смогли. Она только успела чертыхнуться, что, видимо, не сможет прилететь с утра, так как на этот рейс не было мест. В общем, договорились, что она перезвонит завтра, когда что-то определится, а вечером мы куда-нибудь сходим. “Не в gym”, - успела добавить я перед тем, как сказать “пока”. Она лишь рассмеялась в ответ.


Я улыбнулась, вспоминая вечер, проведенный с родителями. Все-таки они потрясающие люди! Или это просто поколение такое? Я всегда удивлялась тому, как они умели радоваться жизни. Да, что там жизни, они умели радоваться любой мелочи. Я привезла отцу найденный на развалах диск его любимого Щербакова, он был счастлив как ребенок – его старые пленки протерлись уже, наверное, до дыр. В результате мой заслуженный пенсионер весь вечер ходил и напевал себе под нос что-то то ли про 18-тую вьюгу, то ли про 18-ый февраль и при этом светился как дачный самовар. А мама, твердя о моей существующей только в ее воображении худобе и одновременно пытаясь впихнуть в меня недельный запас еды, смотрела на него и смеялась. Романтики!


Да и еще, приятная новость – я, кажется, нашла работу. Конечно, надо было еще раз подумать, все взвесить, но вчера на собеседовании мне понравилось буквально все – и сама контора, и атмосфера, и народ, да и пакет был более, чем привлекательным. В общем, жизнь была прекрасна.


Я обвела комнату глазами, 8:48 – горело на плеере. О-па, пора бежать! К выходным почему-то всегда накапливалась куча дел. И сегодня не было исключением. Я мысленно перебрала список самых срочных – так, фотка на новый паспорт, ЖЭК, вроде, у них сегодня приемный день, кв.плата, книжный, да, и главное – я же дала Ленке клятвенное обещание пересечься днем на Октябрьской, попить кофе и потрепаться. В общем, надо было шевелиться. Собравшись на раз-два-три и залив в себя первую за день чашку кофе, я выбежала из квартиры.