Энн Жирар - Мадам Пикассо

– Я надеялась, что мы снова сможем арендовать тот чудесный дом в Сорге, – призналась она.

Фрика с подозрительным видом наблюдала за разговором, лежа на кровати.

– Боюсь, владелец выставил его на продажу.

– А твоя замечательная фреска! Что станет с ней? – Ева едва не расплакалась, вспомнив о том, как много они оставили позади, и уже сожалея об этой утрате.

– Теперь будет совсем другая история, – со смущенной улыбкой посмотрел на нее Пикассо, а потом взял ее за руку и повел в свою студию. – Я собирался преподнести тебе на день рождения сюрприз, но, пожалуй, сделаю это сейчас – самое время.

Он жестом попросил ее сдвинуть в сторону большой отрез холщовой ткани у дальней стены. Ева подчинилась и ахнула от изумления. Она совершенно не ожидала это увидеть.

– Но как ты… – слова замерли у нее на губах, пока она благоговейно смотрела на стену.

– Канвейлер сделал это для меня. Хозяин с самого начала был недоволен, что я прорисовывал фреску на стене его дома, и собирался выставить мне счет, если я не закрашу ее.

– О, нет!

– Я решил избавить его от лишних хлопот. Канвейлер счел меня немного безумным, ведь пришлось изъять часть стены и доставить ее сюда, это стоило немалых денег. Но мне не привыкать: меня многие считают сумасшедшим.

Ева опустилась на колени перед большим пластом штукатурки, заключенным для надежности в деревянную раму.

– Этот подарок бесценен для меня, Пабло.

– Я знал, что тебе понравится, поэтому денег не считал. Ты ведь знаешь, что я готов на все, лишь бы ты была счастлива.

– И я тоже.

– Тогда выходи за меня замуж, Ева. Самое время сделать тебе официальное предложение, хотя ты уже давно знаешь о моих намерениях.

– Да, да, тысячу раз да! – Ева обвила руками его шею и расцеловала в щеки.

– Я надеялся, что ты это скажешь.

– Я буду твердить это до самой смерти!

Глаза Пикассо расширились, и он отступил на шаг, словно его ударили.

– Dios, не говори так больше.

– Что не говорить?

– Никогда не говори о своей смерти!

– Пабло, я лишь имела в виду…

– Разве ты не понимаешь, что это к несчастью? Нужно скорее пойти в церковь и два раза прочитать «Аве, Мария», а потом поставить свечку!

Ева с любопытством посмотрела на него. Ей хотелось напомнить, как он говорил, что презирает Бога. Как могла такая мелочь иметь для него значение, когда он презирал Всевышнего? Она знала о предрассудках Пабло, но теперь на собственном опыте убедилась, насколько они глубоки. По спине Евы внезапно пробежал холодок. Да, он наконец сделал официальное предложение, и она в восторге. Но в тот момент она также почувствовала, как будто повеяло могильным холодом.

Перед отъездом в Барселону для встречи с семьей Пикассо они провели несколько дней в обществе Жоржа Брака, который вернулся в Париж. Ева любила смотреть, как друзья спорят и обсуждают живопись, особенно когда они собирались у Гертруды Стайн, где любые разговоры были ей интересны. Она тянулась к знаниям, а парижские знакомые Пикассо были прекрасными учителями.

Ева была уверена, что Пабло еще никогда не выглядел таким счастливым в окружении друзей и при ее непременном присутствии, как в эти последние дни до отъезда из Парижа в Сере. Хотя Канвейлер уже несколько лет представлял интересы обоих художников, они лишь недавно подписали с ним официальные контракты, и Пикассо был доволен тем, что заключил более выгодную сделку с галеристом, чем его соперник. Это сделало его гораздо более дружелюбным в общении с окружающими, чем могло бы быть в случае острой конкуренции.

По крайней мере, до тех пор пока он не узнал, что Канвейлер также включил Хуана Гриса в список своих клиентов. Во время поездки из Сере до Барселоны Пикассо признался Еве, что хотя считает Гриса своим другом, как художник тот стоит несравненно ниже его. Это был дождливый и серый зимний день, и пейзаж за окном напоминал акварельную картину Моне. Влюбленные сидели в вагоне первого класса и наблюдали за проплывающими за окном видами.

– Хуан приятный человек, – сказала Ева, прикоснувшись к колену Пикассо, пока оба смотрели в окно.

– Это не имеет ничего общего с живописью. Он всегда был слишком старательным, но талант нельзя принуждать.

– Получается, что художественный талант сродни любви.

Пикассо улыбнулся.

– Ты умна не по годам, ma jolie. Но тебе приходится быть такой, чтобы иметь дело со мной. А завтра, моя мудрая ученица, ты познакомишься с доном Хосе.

– Ты меня пугаешь.

Уже несколько недель Ева страшилась встречи с семейным патриархом, который был хорошо знаком с Фернандой. Ей предстояло подняться над прошлым Пикассо.

– Я лишь хочу, чтобы ты была готова. Старик может быть довольно грозным, если захочет.

– С нетерпением ожидаю встречи.

Пикассо нежно поцеловал ее в щеку.

– Ты очаруешь его так же легко, как и меня. Он скажет, что ты похожа на мою мать. Если он произнесет эти слова, то можешь считать, что одержала победу, каким бы ворчливым он ни показался.

– Фернанда тоже напоминала ему твою мать? – тихо спросила Ева. Вагон раскачивался и лязгал на стыках рельсов.

– Нет. Когда я привез ее к родителям, отец знал, что она уже замужем, поэтому она не произвела на них сильного впечатления, – он сверкнул улыбкой. – Ты же не замужем, правда?

– Еще нет. Но надеюсь вскоре стать законной супругой.

– Как насчет того, чтобы свадьба состоялась весной?

– Этой весной?

– Почему бы и нет?

Ева не понимала, почему ему понадобилось так много времени, чтобы определить сроки, но в конце концов это случилось. Долгое ожидание подошло к концу.

– В Сионском аббатстве недалеко от нашей новой квартиры есть церковь, где мы можем обвенчаться. Потом я хочу устроить свадебный завтрак в каком-нибудь роскошном месте. Как насчет отеля «Морис»?

– Ну что ты! Мы не можем себе это позволить. Когда ты последний раз упомянул об этом месте, я подумала, что ты шутишь. Это же невероятно дорого.

– Канвейлер заверяет меня, что после очередных продаж моих работ в Германии мы сможем отпраздновать там свадьбу. Нужно уметь тратить деньги со вкусом.

Ева положила голову ему на плечо.

– Звучит просто чудесно, Пабло.

– Я подумал, что тебе будет важно знать наши планы еще до того, как я поговорю с родителями. Надеюсь, так тебе будет легче встретиться с ними.

– Это действительно помогает.

– Я собираюсь попросить у матери дедовское серебряное кольцо, изготовленное в Испании. Мой дед подарил его ей, когда она выходила замуж за отца. Теперь я хочу, чтобы оно стало твоим обручальным кольцом.

– О, любовь моя!

Пикассо взял Еву за руку и крепко сжал.

– И я сожалею о том, что случилось в Париже. Я слишком остро отреагировал, когда ты заговорила о своей смерти. Знаю, что напугал тебя, хотя перед этим сделал тебе предложение. Просто я не могу вынести мысли о чем-то дурном, особенно теперь, когда мы, наконец, вместе.

– Дурные вещи иногда случаются, Пабло, как бы мы ни старались.

– Со мной они больше не случатся. Ты мой талисман. Когда я сказал об этом Алисе, то ничуть не покривил душой, – убежденно заявил Пикассо. – Смотри, как ты вдохновила меня с бумажными коллажами! Все это благодаря тебе. И мои краски снова стали яркими. Я отказался от коричневых тонов, потому что больше не чувствую их. К тому же заключил гораздо более выгодный контракт с Канвейлером, чем Брак, когда прислушался к твоим советам.

– Но ведь ты настоящий мастер, – сказала она. – Ты должен иметь лучшие контракты.

– Мне нравится ход твоих мыслей, но на самом деле я обязан тебе. Говорю же, ты приносишь мне удачу.

Когда поезд остановился на вокзале, Пикассо сжал колено Евы.

– Помни: независимо от того, что скажет мой отец, в конце концов ты все равно понравишься ему. Просто будь собой.

«Что за ужасный это человек, – подумала Ева. – Эгоистичный и самоуверенный художник, которого превзошел гораздо более талантливый сын. Но, по крайней мере, он вырастил гения». Тем не менее в такие моменты она все равно ничего не могла поделать с сердцебиением, и все рациональные доводы разлетались в прах. Нужно вытерпеть и пройти через это, если она хочет выйти замуж за Пикассо.

Они ехали в конном экипаже, а не в автомобиле, поскольку было так холодно, что как только поезд прибыл на вокзал, все свободные такси тут же разобрали. Но внутри было достаточно тепло, и они с наслаждением разглядывали широкий бульвар Рамбла, одну из главных улиц Барселоны.