Я забеспокоилась.
— Надеюсь, у тебя не грипп. Он плохо влияет на желудок. У тебя может быть обезвоживание. Позволь мне налить тебе немного сока. Садись. Я позвоню в салон и скажу, что тебе нехорошо.
Она кивнула.
— Хорошо. — Но она не сдвинулась с места. Её глаза, казалось, потеряли фокус, когда она посмотрела на меня. Они словно бы внезапно опустели.
Затем она просто рухнула прямо там. На пол.
Я закрыла глаза, когда ужас этих моментов снова и снова стал проигрываться в моей голове. Я сразу проверила её пульс и не смогла его нащупать. Если он и был, то слабый. Слишком слабый. Крик о помощи, а затем действия направленные на то, чтобы вернуть её, слились в одно ужасное воспоминание. Я чувствовала себя парализованной от страха.
Громкий всхлип напугал меня, и я почувствовала, как тело Люка содрогнулось. Он рыдал. Звук чистой боли. Той, которую родитель может чувствовать только из-за своего ребёнка. За его девочку. Ещё один всхлип вырвался из него, и я потянулась к нему. Он был сильным. Делал ей массаж сердца без остановки. Сейчас он распадается на кусочки, как и я. Мы медленно разрушаемся.
— Мой ребёнок, — всхлипнул он, обнимая меня. Слёзы текли по моему лицу. Впервые слышу, как мой муж плачет. Я хочу сказать ему, что с ней всё будет хорошо. Но сама нуждаюсь в том, чтобы кто-нибудь сказал мне это. В ней нет моей крови, но я люблю её уже многие годы. И если она не останется с нами, она заберёт моё сердце с собой.
Глава Тридцать Четвёртая
Брей был за рулём. Я не очень помню, как попал в грузовик. Я слышал, как парамедик сказал, что её сердце остановилось и они не знают почему. Это всё, что я знаю. Больше ничего. Затем они уехали, оставив меня только с названием больницы, куда они везут её.
Это не кажется реальным. Словно я застрял в кошмаре и не могу проснуться. Ужас и страх на лицах её родителей сказал мне всё, что я должен был знать.
Я должен добраться до этой больницы. Она не покинет меня. Она слишком молода. Здоровой восемнадцатилетней девушке не нужен вертолёт «неотложки». Они помогут ей. С ней всё будет в порядке. Она должна быть в порядке.
— Дыши, Эш, дыши, — сказал Брент, когда его рука коснулась моей спины. Я вздрогнул, а мои лёгкие горели. Как тогда, когда мы были детьми и соревновались с друг другом, кому дольше удастся пробыть под водой, задержав дыхание. Я даже не понял, что перестал дышать. Бренту уже дважды пришлось напомнить мне об этом.
— Осталось немного, — сказал Брей, взглянув на меня через зеркало заднего вида. Я не смог ответить. Заговорить — это больше, чем то, на что я сейчас способен. Я делаю всё, что могу, чтобы не распасться на части. Мои щёки были мокрыми из-за тихих слёз. Страх, неверие, боль — всё это смешалось во мне, напоминая, что я не могу жить без Дикси.
Мои братья тоже не разговаривали. Во всяком случае, не много. Дикси особенная для нас всех. Она присутствует в нашей жизни столько, сколько мы помним. Мама тоже уже в пути. Даллас везёт её. Она собирала людей в местной церкви, чтобы помолиться, и взяла мне некоторые вещи, потому что знает, что я не покину Дикси. Я не могу покинуть больницу, пока не сможет она. И Дикси покинет её. Она вернётся домой вместе со мной.
— Думаете, они нам что-нибудь скажут, если мы позвоним в больницу? — спросил Стил.
— Сомневаюсь. Только семье, — ответил Брент.
Я просто смотрел в окно. Мы должны добраться до больницы. Она нуждается во мне там.
— Парамедик сказал что-нибудь ещё, Брей? — спросил Брент. Брей разговаривал с ними больше, чем кто-либо из нас. Я был не в себе. До сих пор не в себе. Я не буду в порядке, пока не увижу её. Не поговорю с ней.
— Нет, — сказал он, снова обеспокоенно взглянув в зеркало заднего вида. Он знает больше, просто не говорит нам.
— Если тебе что-то известно, я хочу знать это, — сказал я, впервые заговорив.
На этот раз Брей не посмотрел на меня. Он промолчал.
— Если ты что-то знаешь… — начал я, и Стил посмотрел на меня:
— Хватит. Никто из нас не знает ничего конкретного. Просто нужно добраться до больницы.
Он прав. Я нуждаюсь в конкретике.
Там был вертолёт. Вертолёт чёртовой «неотложки». Я видел его только однажды, во время автомобильной аварии. Когда кто-то чуть не умер из-за травм. Не в чьём-то доме. И не забирающим восемнадцатилетнюю девушку.
— Выходите здесь, — сказал Брей, подъезжая к зданию. Большой красный знак перед нами сообщал о том, что это больница. Мы на месте. — Я припаркуюсь и встречусь с вами внутри.
Я не стал никого ждать. Я за несколько секунд выбрался из машины и оказался внутри здания. Я подбежал к леди на ресепшне.
— Дикси Монро. Она была доставлена на вертолёте «неотложки». У вас есть данные о ней?
Дама небрежно посмотрела в свой компьютер, жуя жвачку, словно я не сказал, что Дикси доставили на вертолёте неотложной помощи. Для неё это неважно. Она абстрагируется от кошмаров других людей.
— Она не в реанимации, — нахмурившись, сказала женщина. — Хотя и у нас. Она в отделении интенсивной кардиологической помощи.
У меня ни одной чёртовой идеи, что бы это значило, кроме того, что она жива. Прямо сейчас мне этого достаточно.
— Где это?
— Пройдите налево по широкому проходу, затем воспользуйтесь лифтом до пятого этажа. После этого поверните налево и идите прямо, пока не увидите зал ожидания.
Брей был уже внутри. Четверо из нас отправились в указанном направлении. Я знаю, что даже несмотря на то, что я не просил их написать Далласу и проинформировать его, они это сделали. Я всегда был тем, кто связывал их, был рядом готовый встретиться с кем и чем угодно. Убеждался, что позаботился обо всех. Но не сейчас. Теперь они были со мной. Поддерживали меня. Потому что все они знают, что, если с ней что-то случится, я буду разрушен. Она делает меня цельным.
Подойдя к залу ожидания, я увидел, как Люк ходит туда-сюда. Он провёл рукой по лысине, и напряжённое выражение его лица было заметно даже издалека. Шарлотта первая заметила нас. Она встала, подошла ко мне и обняла.
— Она жива, — прошептала она с облегчением и отчаянием. Потому что это не значит, что с ней и дальше всё будет в порядке.
— Что случилось?
— Она просто… рухнула. Её сердце остановилось. Доктор пришёл, — сказала она, отпуская меня и поспешив к Люку, который уже стоял перед мужчиной в белом.
— Хотите пройти куда-нибудь в более уединённое место? — спросил доктор.
Люк оглянулся на нас, я замер на месте.
— Нет. Это её семья, — ответил он.
Доктор кивнул.
— У Дикси редкое врождённое сердечное заболевание, называемое синдромом Романо-Уорда. У многих людей отсутствуют признаки или симптомы, пока их сердца не останавливаются, тем самым заканчивая их жизни. Синдром почти всегда остаётся незамеченным, пока не становится слишком поздно. Дикси повезло. Её мать оказалась рядом, и вы делали ей массаж сердца, пока парамедики не смогли вернуть её. Большинство не так удачливо. Я хочу, чтобы вы поняли серьёзность того, что она пережила и что ещё не ясно, что будет с ней дальше. Мы погрузили её в искусственную кому и обложили льдом, чтобы снизить её температуру. Через два дня мы согреем её и выведем из комы. Она будет находиться без сознания около четырёх дней. Я делал это прежде, и всё прошло удачно. Но мы сделаем всё возможное, чтобы спасти её. Она боец. Как только она выйдет из комы, мы подберём и имплантируем ей кардиовертер-дефибриллятор, который будет регулировать её сердцебиение.
Её сердце остановилось. Святой боже, она могла умереть. Сегодня. Я никогда снова не смог бы обнять её. Мы бы не состарились вместе. Она никогда бы не состарилась. Эта мысль потрясла меня. Я опустился на ближайший стул и уткнулся лицом в ладони. Она не умерла. Она жива. Кома, в которую её погрузили, пугает меня. Она должна открыть глаза и посмотреть на меня. Она должна позволить мне сказать, что наше «мы» вечно. Она должна позволить мне дать ей всё, что она когда-либо хотела, всё, что она заслуживает. Это ещё не конец. У нас всё ещё есть жизнь, которую мы должны прожить.
Глава Тридцать Пятая
Я открыл глаза и прищурился из-за солнца, проникающего в зал ожидания через окно. Я увидел Скарлет, сидящую напротив меня. Она положила подбородок на свои поднятые на сидение колени и обхватила их руками. Она без макияжа, а её волосы собраны в грязный пучок, но по-прежнему такие же ярко-рыжие, как и тогда, когда она настроила моих братьев друг против друга. Она лучшая подруга Дикси, и я рад, что она здесь. Я просто надеюсь, что Брент и Брей не скоро появятся.