Елена Богатырева - Маленький ад для двоих (Беглянка)

— О господи. Да вы мне слова не даете сказать…

— Понятно. Значит, врач. Значит, информацию о ней собираешь. Думаешь, она такая, потому что муж до ручки довел? Это я такой, потому что она меня довела, — заревел он, и дремлющий рядом сосед очнулся и закивал головой.

— Я ничего не думаю, я только хочу знать…

— Знать? Что ты можешь знать? Как я ходил за ней? Год ходил. Думал, счастье мне улыбнулось. Как в лотерею выиграл. Но счастливых билетов в этой лотерее не бывает, понял? Обман все. Да что там, с самого начала все было нереально… Чтобы такая девушка и я… Но я поверил, — сказал он, наливая водку из-под стола в пустую кружку. — Смешно, да? А я поверил. Я тогда как дурак был…

Юра задумался, глядя в кружку, помолчал, медленно выпил и снова уставился на кружку:

— А может, я дурак и есть. Может быть… — Снова что-то щелкнуло в его голове, он начал злиться. — Только ты знаешь, как я ее любил? Я пылинки с нее сдувал. Я за ней как за ребенком ходил. Думал, жизнь теперь совершенно другая будет. Я про такую жизнь только кино смотрел. Я планы строил, я человеком стать хотел. Таким, чтобы ей не стыдно было со мной рядом. А потом — рухнуло все!

— Что же случилось?

Но Юрий плакал, по щекам катились пьяные слезы, глаза безучастно смотрели в пространство, куда-то между столами, в беспросветный сигаретный смог. Уж не Неля ли там выплывала из тумана?

— Вы нашли ее? — спросил он Ка.

— Да, — ответил Ка, не представляя, откуда Юре знать о том, каким образом он встретил Нелю.

— Где она сейчас?

— У меня, — осторожно ответил Ка.

— Я понимаю, что вы ее врач. Но номер палаты-то вы можете мне назвать?

Ка ошеломленно молчал.

— Я понимаю, — смирился Юрий. — Боитесь, что все будет как в прошлый раз?

— Почему вы плачете? — спросил Ка.

Юра, кажется, только теперь заметил, что по лицу его все еще текут слезы, и, отерев их кулаком, криво усмехнулся:

— Плачете… Ха! Ну конечно, мужчины не плачут. Не плачут, слышишь ты, когда не мрут их дети! — А потом зачастил: — Я понимаю — она сумасшедшая. Она уже пыталась его убить один раз, когда он не родился еще. Что? Что? Вы хотите сказать — мне не повезло? Мне страшно не повезло. От слова «страшно». Слушай сюда, мужик. Эти психи, они ведь точно как нормальные на первый взгляд. Я ведь ее два года знал — и ничего.

Юра опять наливал водку, на этот раз открыто, над столом, выпил, налил еще, снова выпил. Язык его уже заплетался, а он все бормотал:

— Слушай сюда! Я тебе говорю: она еще многих погубит, и больших, и маленьких. У нее сердца нет. И ты осторожней с ней, доктор. Ты знаешь, он был такой маленький, такой… У меня крови выкачали пол-литра, но не помогло…

И Юра заплакал, всхлипывая совсем как баба, уткнувшись в газету с рыбой. А Ка не выдержал, встал и пошел сквозь мутный туман бара…

Так и не сумев оправиться после разговора с Юрием, Ка позвонил Лене.

— Я приеду?

— Приезжай, — сказала она.

Он приехал и спросил:

— Ты ничего не сказала мне в прошлый раз про ребенка Нели.

Лена посмотрела на него изучающе:

— Неля рассказала тебе?

— Нет, Юрий.

— Да, — сказала Лена, — их ребенок умер. В шесть месяцев.

— А что с ним случилось?

— Воспаление легких, сгорел за неделю.

— То есть он заболел?

— Спроси у Нели.

— А что с ней было потом?

— У нее было сильное нервное расстройство. Ее положили в клинику неврозов.

— И?

— Что — и? Ты представляешь, что такое для матери потерять ребенка? Скажи, это можно выдержать? Пережить?

— Так она…

— Нет. Она нормальная. Я сама разговаривала с врачами. Меня приглашали.

— Как давно это было?

— Полгода назад.

— Я запутался, — сказал Ка. — Давай по порядку, Лена. Полгода назад она лежала в больнице, так?

— Так.

— Долго?

— Около месяца.

— А потом?

— Потом она пропала.

— То есть как? Сбежала оттуда?

— Нет. Ее должны были выписывать. Юра поехал за ней, а ее уже не было. Оказалось, что за два дня до этого приехал какой-то человек, назвался отцом и уговорил врачей отпустить «дочь» с ним.

— Она не рассказала тебе, где была?

— Она сказала только, что теперь это не важно. Что теперь ничто не имеет значения.

— Лена, — сказал Ка, — я хочу, чтобы вы поняли: я люблю Нелю. И хочу всегда быть вместе с ней. Я никогда не расстанусь с ней по собственной воле. Поэтому я должен знать все.

— Может быть, именно поэтому и не стоит? — спросила Лена.

Старик никогда ничего не откладывал. Пока жена Михаила Семеновича возилась с Аликом, выписывала какие-то средства, Старик снял телефонную трубку и набрал сложный многозначный код. Через час ему перезвонили, он записал номер. И, запершись в кабинете, снова стал нажимать кнопки.

— Неля? — спросил он, когда на другом конце провода сняли трубку. — Вы узнали меня?.. Нет, не совсем. Это ваш злой гений. Я должен признаться вам, Неля, это я отправил Алика в Штаты. Это я сделал так, чтобы он не смог вернуться. Я не оставил ему документов. Вы слышите меня? И знаете, что я вам скажу? Все это я сделал зря. Потому что вот он сейчас лежит здесь больной, в бреду, и твердит одно только ваше имя… Неля? Алло, алло…

Ему показалось, что трубка выпала у нее из рук. Раздался хлопок, и связь оборвалась. Может быть, она бросила трубку? Да нет, скорее выронила от удивления. А может быть, даже от радости…

Неля сразу узнала голос отца Алика. Течение жизни остановилось и замерло. Он говорил что-то. Господи, он что-то такое говорил, словно из ее снов, из тех самых снов, когда она умоляла судьбу совершить чудо, чтобы Алик снова оказался рядом. Сны становились явью, а явь все больше и больше утрачивала свойства реальности. Но течение жизни остановить невозможно, и если оно замерло, значит, накапливается где-то внутри. Неля чувствовала, как кровь разгоняется в жилах, бежит все быстрее и быстрее, в такт этому сумасшедшему ритму стучит сердце. В какой-то момент она ощутила, что вот сейчас не выдержит этого внутреннего натиска…

Течение жизни продолжалось без нее. Она вдруг почувствовала, что по ногам струятся горячие потоки крови, что Юра бежит к ней откуда-то издалека и все будто стоит на месте. Как во сне — бежит и не может добраться до нее, преодолеть эти пять метров пространства. Потом она оказалась где-то совсем в другом месте. Там разливалось разноцветное ослепительно яркое сияние, плавали радужные круги. А когда очнулась, Алик держал ее за руку и только повторял: «Все будет хорошо. Ты держись только, милая, ладно?» Она подняла голову и сообразила, что находится в машине скорой помощи, а за руку ее держит Юра. «Почему?» — подумала она обреченно. Только что сердце ее освободилось от тяжелого плена, в котором томилось два долгих года. И вот — опять плен. «Почему?» И тут она поняла, что же случилось. Она может потерять ребенка. Или уже потеряла? Неля не могла точно сказать, что она почувствовала. В ее душе столкнулись два противоречивых чувства. «Я не могу его потерять!» — кричало одно из них. «Ты освободишься…» — зловеще скрежетало другое. И Неля снова провалилась в полузабытье, где плавали сиреневые круги и ничто не заставляло делать выбор между жизнью и жизнью. Между такими разными жизнью и жизнью!

Семь месяцев — срок достаточный для того, чтобы спасти крошечное существо от такой матери. Ребенок все-таки появился на свет. Беззащитный и одинокий. Сначала его держали под колпаком, в маленьком прозрачном инкубаторе, там он двигал ручками и ножками, его кормили врачи. Нелю через некоторое время отпустили домой. Его — нет. Его оставили немножко подрасти. Слишком он был маленький, слишком беззащитный.

Неля жила теперь в совершенно нереальном мире. Все, что случилось, отняло последние силы. Она сидела на диване и смотрела в одну точку. Вечером приходил Юра с работы, бросался на кухню, готовил разные деликатесы, пытался заставить ее поесть. Она делала над собой усилия, брала ложку, не глядя проглатывала кусок и снова замирала. Юра возвращался вечером. А днем, всегда в одно и то же время — в два часа — раздавался телефонный звонок. Звонил всегда один и тот же человек. Его голос увещевал, уговаривал, нашептывал и туманом зависал в голове на весь оставшийся день. Он уверял, что счастье возможно, оно совсем рядом, стоит только Неле протянуть руку, стоит только сделать маленький шаг.