Елена Богатырева - Маленький ад для двоих (Беглянка)

А она смотрела на него, словно они заговорщики. Словно нельзя произносить вслух тех слов, которые они говорили друг другу в снах, или там, в другой жизни. Словно надо таиться до времени, а потом только окажется, что это действительно она, та Неля, из его снов и из его предыдущей жизни.

Он поднимался по лестнице, не дождавшись лифта, и держал в руках записочку, написанную самому себе: «Была замужем… зло поселилось в Песочном».

В принципе, конечно, можно рассматривать это как бред сумасшедшей. Но он почему-то рассматривал как шифровку резидента, он должен был подобрать шифр, он должен был понять смысл и прийти на помощь. Но ведь если это показать какому-нибудь психиатру, например, Тамаре Петровне, тот безусловно решит, что Нелю необходимо госпитализировать. И его вместе с ней заодно. Тут он расхохотался, полез за ключами, а дверь вдруг распахнулась: на пороге стояла Таня.

Трудно сказать, какой у Ка при этом был вид. Очевидно такой, словно его накрыли с поличным. Таня стояла и грустно улыбалась.

— Ты совсем забыл обо мне.

— Ну как ты могла подумать? Я просто… Просто я…

— Не придумывай. Ты просто забыл.

— Да не о тебе я забыл, — все еще пытался оправдаться Ка. — Я про все на свете забыл…

Ну и сказал! Еще хуже стало.

— Таня, прости, я же никогда раньше…

— Раньше — никогда.

— Это случайность.

— Ты уверен?

Таня все-таки оставляла ему шанс.

— Ну конечно! — ухватился он за него. — Еще не поздно все исправить!

Он говорил, а сам прятал записку куда-то за спину, да так неловко, что вряд ли это ускользнуло от ее внимания, от ее шарящих глаз… Нет, она не обнаружила в нем ничего такого, что подтверждало бы его слова про случайность, про то, что он не забыл о ней. А потом подтверждало бы этот долгий поцелуй, начавший долгую певучую ночь, его желание, его ненасытность…

Ночь была долгой. Ему казалось, что конца ей не будет. Таня спала рядом, он ворочался с боку на бок, а ночь затягивала каждую минуту в вечность. Завтра — последний выходной. Потом — работа. Значит, только завтра он сумеет проверить… Что там она такое наговорила?

Он потихоньку встал, пытаясь не разбудить Таню, вышел на кухню и включил свет. Вот она — шифровка. И что мы имеем? Ненормальный муж? Чтобы проверить, нужна фамилия. Желательно — его. Значит, пока не выйдет. Сын очень маленький и почему-то у мамы. Лишили родительских прав? Или как? Жила в Токсово! Вот это уже теплее.

— Таня, — сказал он, как только она открыла утром глаза, — это кофе.

— В постель? — в ужасе воскликнула Таня.

— А что? — он заглянул в чашку. — Мечта каждой женщины…

— Каждой женщины, которая не любит чистить зубы! Ни за что! Допинг принес, чтобы я скорее пришла в себя и убиралась? — спросила она то ли в шутку, то ли всерьез.

— Нет, нет, нет, — он был готов ко всему. С таким азартом он обычно вел самые сложные переговоры на работе. — Я собираюсь провести весь день, помогая ближним своим. И тебя бы с удовольствием приобщил. Звонил Артем. Он интересуется дачами. Хочет снять на лето. Сегодня они с детьми едут в Белоостров, а мы двинем в Токсово.

— Зачем?

— Чтобы сэкономить им время. За один день убьем сразу несколько зайцев в разных местах. Поедем?

Он ехал со скоростью сто километров в час, но ему казалось, что они не успеют. Что, как только подъедут к дому номер 1, его образ задрожит в воздухе и медленно растает.

Ровная дорога понеслась с горы на гору, что и означало — Токсово. Лыжи, трамплины, что-то еще такое снежное и деревянно-палочное. По обе стороны дороги стояли группками игольчатые деревья: сосново-еловые. Мелькнула мысль: «А почему бы Артему действительно не снять здесь дачу? Места чудесные, хвои — сколько хочешь, детям полезно».

Он несколько раз выходил из машины и расспрашивал прохожих, какая из здешних гор будет Комендантская. Никто ничего не знал. Прохожие оказывались такими же дачниками, рыскающими в поисках уютного гнездышка на лето. А местные жители объясняли все настолько путанно, что Ка несколько раз заезжал в тупики. У озера какой-то рыбак ткнул пальцем в гору и вдруг задумался:

— Да вроде нет там первого дома…

И действительно. На Комендантской горе первого дома не было. Вот так! И выходной пропал. Понимал же — бред! Но на всякий случай он вышел, прогулялся по улице. Таня тоже вышла и спрашивала теперь у женщины из соседнего дома, где здесь поблизости сдают дачи.

«Значит, девушка бредила. Просто бредила, — решил он. — Или издевалась? Сумасшедшие не издеваются, они живут и ежечасно бредят…»

Когда ехали обратно, Таня спросила:

— Ты недоволен? Мы ведь им пять адресов нашли. И места красивые, и цены смешные.

— Доволен.

— Устал?

— Да, наверно. Я уже весь целиком в завтрашнем дне.

— А кто дал тебе тот первый адрес на Комендантской горе?

— Какая разница. Пошутили люди.

— Может быть, они давно здесь не были? — спросила Таня.

— Что значит «давно не были»?

— Мне соседка рассказала, что первый дом еще два года назад существовал…

Он сильнее сжал руль и сосредоточился, чтобы не повернуть вот так сразу назад, а сначала придумать для Тани какое-нибудь более-менее убедительное объяснение. А Таня между тем продолжала:

— В этом доме жила семья. Хозяин умер лет пять назад. Остались мать и дочь. Дочь через какое-то время вышла замуж, а мать не захотела жить одна, бросила все и уехала к сестре в Подмосковье. А рядом в то время решили больницу строить и, представляешь, по ошибке начали ломать не старый домик, где фельдшер помещался, а этот, первый. Как разнесли крышу и стены да увидели, что там еще мебель кое-какая осталась, так и поняли, что ошиблись.

— Да, у нас такое случается, — буркнул Ка, сделав вид, что слушает вполуха. — Ну?

— Что?

— А дальше?

— Все. Вещи разворовали. Адреса мать никому не оставила. А дочь, по слухам, жила в городе у мужа. Только никто не знал где. Вот такая глупая история.

Таня замолчала, а Ка все еще хотелось узнать… Но как спросить? А вот так, взять и спросить:

— Таня, а имена этих бедолаг соседка не называла?

— Нет.

Ну конечно, он, собственно, так и думал. С какой стати?

— Нет, только фамилию.

— Какую?

— Поехали.

— Какую фамилию?

— Поехали!

Только тогда он заметил, что давно горит зеленый и машины рядом тронулись с места.

— Зимины.

— Как?

— Зи-ми-ны. Тебе это что-нибудь говорит?

— Нет.

— Тогда внимательно смотри на дорогу.

Среди рабочего дня он отыскал в телефонном справочнике адрес своего давнишнего приятеля Ильи. Когда-то они вместе учились в институте. То есть Ка учился, а Илья бил баклуши, совращал девушек и бесконечно пил пиво и даже, кажется, спал с бутылкой «Мартовского». Однажды его заснял в таком положении негр Фрэд, сосед по общаге, и фотография обошла весь факультет, осев на столе у декана. Там ее наконец оценили по достоинству и вывесили в студенческой «молнии» с подписью: «мартовский кот». Однако успеваемость Ильи никогда ниже троек не падала, поэтому его все пять лет никак не могли отчислить и в конце концов выдали диплом инженера. Илья за дипломом даже не пришел.

— «Тебе освобождение от военной службы выдали?» — спросил он Ка. — «Какое освобождение?» — не понял тот. — «Синенькое такое, с гербом. Ах, извини, у тебя, наверно, красненькое…» — «Ты про диплом?» — «Про освобождение!..»

Когда началась перестройка, Илья тут же включился в нее и начал все перестраивать. Сначала он взялся перестраивать бизнес какого-то южного магната, торговавшего в наших краях фруктами. И перестроил! Предприятие магната росло так же зримо, как и его живот. Магнат постепенно, усилиями Ильи, становился монополистом по персикам. И вот, когда до полного монополизма оставались какие-то там две малюсенькие сделочки, магнату всадили пулю в затылок на центральном рынке города. И никто ничего не видел. И никого так и не нашли. Илья переживал при этом даже больше его жены, или жен, как у них там полагается. Потому что жен теперь брали на содержание родственники магната, а у Ильи дело всей его жизни шло прахом. Он остался у разбитого корыта. Другие магнаты не хотели брать его на работу и становиться монополистами по персикам. И по вишням тоже не хотели. Их устраивал небольшой барыш, гарантирующий сохранность жизни.