Кристина Римшайте - Малявка

Евгений

Женя ступил на трап самолёта и вдохнул полной грудью весенний, но ещё холодный воздух.

Москва…

Когда прилетал в гости не испытывал таких смешанных чувств, а сейчас…

– Молодой человек, поторопитесь, – вежливо попросила стюардесса.

– Конечно, извините, – Женя закинул спортивную сумку на плечо, проверил телефон и сунул его обратно в карман джинсов.

Забрал чемодан из багажа, содрал с него плёнку и медленно покатил на выход из терминала. Прямо напротив стеклянных круговых дверей стоял Егор. Крутил брелок от машины на пальце и пялился в телефон, но каким-то образом почуял Женю и поднял взгляд.

Приветливо улыбнулся и раскинул руки для дружеских объятий.

– Не торопишься, – усмехнулся он, оглядывая Женю. – Загорел, – поморщился гад. – И накачался. Будешь опять у меня из-под носа девчонок уводить.

– Не буду, – усмехнулся Женя, вручая другу чемодан, раз уж вызвался встречать. – У меня Виктория есть.

Егор скривился.

– Эта та мочалка, что с тобой на фотке в «инсте»?

– Не мочалка, – отмахнулся Женя, улыбаясь. – Нормальная.

– Вобла тощая с наращенными волосами и ресницами, – не согласился этот приверженец натуральной красоты.

– Да ладно тебе. Кто сейчас ресницы не наращивает?

– Я не наращиваю, – гордо ответил Егор.

Друзья переглянулись и рассмеялись.

Егор снял с машины сигнализацию и любезно распахнул перед другом дверь.

– Новая? – заметил Женя. – Классная, – и любовно провёл ладонью по бежевой передней панели.

– Ауди, – хмыкнул Егор, мол, этим всё сказано. И правда, всё. Немцы умеют делать качественное авто. – Сначала ко мне, – предупредил он.

– Я есть хочу, – констатировал Женя, зевая. Откинул спинку и прикрыл глаза.

– Дома пожрём. Лика столько наготовила… офигеешь. Котлеты, блины, борщи. Курица, мать её, по-французски. Она со своими кулинарными экспериментами с ума меня сведёт.

– Малявка готовить научилась? А я думал ты отдельно от родителей живёшь… – задумался Женя, пытаясь вспомнить сестру друга, но так и не вспомнил. Когда он видел её в последний раз? А пять лет назад и видел, когда в Англию улетал.

– Отдельно, – кивнул Егор, следя за дорогой. – Но мелочь ко мне на выходные приезжает. Готовит, убирает, ей скучно, а мне приятно, – хохотнул он. – Должна была уже свалить. Ей на пару, вроде…

– На пару?! – Женя даже глаза раскрыл от удивления. – Это ж сколько ей лет уже?

– Ты чего? – недоумённо повернул голову Егор. – Восемнадцать осенью было. Первый курс заканчивает.

– Время летит, однако, – Женя потёр пальцами глаз и снова зевнул…

Проснулся он уже у дома Егора. Машинально поднял взгляд на третий этаж и с удивлением заметил мелькающую за тонкой шторой девичью фигуру.

– Сейчас похаваем, я соберу сумку и рванём к тебе на дачу, – произнёс Егор, давя на кнопку лифта. С грохотом вкатил чемодан и улыбнулся. – Соскучился по твоим предкам.

– А они по тебе, – усмехнулся Женя и взъерошил волосы. Спать хотелось страшно.

Егор открыл ключами дверь, пропуская Женю.

В комнате незнакомая девушка натягивала через голову тонкую чёрную водолазку.

… Женя старался не смотреть на полоску обнажённой персиковой кожи и застёжку бюстгальтера...

Вытащила длинные тёмные волосы и встряхнула их. Надела сверху короткую «коженку» и повернулась. В глубоких серых, почти прозрачных, глазах плясали озорные смешинки.

Женя запнулся. Сумка съехала с плеча и приземлилась ему на ногу.

Девушка приветливо улыбнулась и прошла мимо него.

– Еда на столе, – низко пропела незнакомка. – Будь паинькой, веди себя хорошо, – чмокнула Егора в щёку, потрепала его по волосам, нагло подмигнула Жене и, подхватив мотоциклетный шлем, вышла, виляя…

… мать твою.

Это же преступление носить такие обтягивающие штаны!..

– Наберешь! – крикнул ей вслед Егор.

Дверь хлопнула, отрезвляя.

– Ты не говорил, что стал с кем-то встречаться… – задумчиво протянул Женя, недоверчиво косясь на дверь. Коридор пропах незнакомкой. Её нежными духами…

– С кем? – недоумённо переспросил Егор, снимая кроссы.

– Ну… с ней. Это ведь твоя девушка? – Женя скинул ботинки и снял кожаную крутку.

Егор выпрямился.

– Моя кто? – запрокинул голову и расхохотался. – Да это же Лика, дружище! Ну ты жжёшь! Девушка… – покачал головой и прошёл на кухню.

Женя промахнулся мимо вешалки, да так и смотрел вслед другу.

Лика…

Эта незнакомка могла быть кем угодно, но не Ликой, которую он знал.

Стол ломился от количества блюд.

– Накрыто как в ресторане, – непривычно сиплым голосом произнёс Женя и прочистил горло. Сел у окна и огляделся.

– А я тебе о чём. Лика двинулась на готовке, – Егор сел напротив. – Но я не жалуюсь. Она, когда уезжает обратно к предкам, я ещё три дня доедаю её кулинарные шедевры, а за четверг и пятницу успеваю по ним соскучиться, – усмехается он и придвигает к себе тарелку с кусочками курицы в сливочном соусе.

- Она... изменилась, - задумчиво заметил Женя, осторожно пробуя мясо на вкус.

Зажмурился на секунду и медленно разжевал.

... восхитительно.

- Так... - Егор торопливо ел, - пять лет прошло. И волосы отросли и брекеты сняли, - хохочет, а вот Жене не до смеха.

Чувство в грудине поселилось... колючее. Вроде надо радоваться, что домой вернулся, что специалистом - аналитиком сразу приняли. Мог бы в Лондоне остаться, но...

... и сырость, и жизнь дорогая. Не по душе английский пафос, да и... к родителям ближе. Потом может переедет, когда семьёй обзаведётся. Виктория обещала в гости приехать...

... а Лика из головы не выходит.

Малявка. Всегда вредная была. Язва редкостная.

Даже будучи уже почти взрослым парнем, Женя иногда мечтал её придушить. И сейчас, кроме внешности, кажется мало, что в ней изменилось. А внешность...

Женя сглотнул.

-  Ты ешь, ешь, - поторопил Егор.

-  А Лика с нами не поедет? - вдруг спросил Женя.

-  Лика? - Егор задумался и пожал плечами. - Не знаю, не спрашивал. В принципе можно. Она всё о собаке мечтала, а у твоих - целых три. Но ей отпрашиваться в деканате нужно... или на выходные можно.

Женя кивнул, боясь больше что-то спрашивать. Самому такой интерес странным показался.

Лика

Лика покидала квартиру, ощущая лёгкий мандраж.

Нет, встреча с Евгением Лагуновым не была случайной. Случайно, это когда неожиданно столкнулся в дверях и наступил человеку на ногу. А не когда ты специально прогуливаешь пару и маячишь у окна, ожидая машину брата, чтобы потом стремительно лететь в комнату и долго... надевать водолазку.

Чувствуя себя отомщённой за многолетние страдания, Лика надела шлем и оседлала своего двухколёсного, урчащего друга.

«Кавасаки»... сколько приятных звуков в этом слове. Просто песня для души.

Несмотря на опасное увлечение дочери мотоциклами, семейству Лазаревых ничего не оставалось делать, кроме как смириться с этим.

«Если не буду ездить на мотоцикле, побреюсь наголо и пойду в армию. Французскую...» - пригрозила она родителям и залопотала на французском, посылая воздушные поцелуи.

Егор сдался первым и отдал свой «мотик», который купил по юности и по глупости. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы скорость не превышало.

Лика была довольна. Она едва не выпрыгивала из-за руля и даже приподняв стекло шлема дерзко подмигнула водителю «мерседеса», с которым поравнялась на светофоре. Мужчина проводил зад... мотоцикла опешившим взглядом.

... Женя Лагунов жутко бесил Лику своими подколами.

«Ой, а что это у тебя между зубов застряло? - и Лика лихорадочно облизывала дёсны языком, пытаясь понять. - А, это же брекеты, - ржал этот конь».

Или вот ещё одна уморительная шутка в исполнении Лагунова:

«Хотел подарить тебе на Восьмое Марта расчёску, но теперь смотрю и понимаю, что она тебе не нужна...».

Видел бы он сейчас своё вытянувшееся лицо со стороны. Даже не узнал.