— Чего застыла? Бегом собираться, — Нина наградила фигуристку таким взглядом, что даже она не решилась возражать. — Ты тоже давай не задерживайся и смотри, чтобы тебя в углу не зажали.
— Спасибо, — поблагодарила помощницу и отправилась к себе.
За завтраком участницы повеселели. Проснулись, преобразились и в предвкушении конверта начали обсуждать «принца», виллу и остров. Кто куда бы хотел ещё сходить, что посмотреть и купить из сувениров.
Я увлечённо мазала тост творогом, уже приметила пучок зелени и «моццареллу» для создания моего «шедевра». Когда бутерброд был готов, достала альбом, решив закончить набросок карнавального костюма.
— Ой, — раздалось притворное, а вместе с этим на мой альбом медленной струйкой вылился апельсиновый сок, шлёпая по бумаге и брызгая. — Но ты же нарисуешь ещё. Да, недотёпа? — виновато улыбнулась Марина и переглянулась с Настей.
— Конечно, — улыбаюсь и невозмутимо вырываю лист, стараясь не жмурится, и не скрепить зубами. Это… действительно неприятно. Я над этим костюмом несколько недель работала, детали продумывала, вдохновения в веточках сирени искала…
Марина садиться на своё место и беседа возобновляется. Замечаю внимательный взгляд Лены. Показываю палец «вверх» и девушка отворачивается.
Где этот несчастный конверт? Невозмутимое спокойствие сохранять всё труднее.
Как по заказу, откуда-то сверху спланировал бумажный, большой самолётик. Приземлился на овощи, сверкая расписным крылом с именем «Анастасия».
Фигуристка радостно завизжала и захлопала в ладоши. Подхватила самолёт и развернула его.
— Заеду за тобой в полдень. Возьми с собой теплую кофту и купальник. Артём, — Настя расплылась в счастливой улыбке, прижимая к себе бумагу.
Девочки постарались сделать вид, что им всё равно, а я ожидала сигнала от Алексея, что мучение на сегодня закончилось. Легенсы промокли и неприятно липли к телу.
Фигуристка радостно упорхала давать «комментарий», но не упустила возможности поддеть меня на дорожку:
— Видишь, ваш разговор наедине ничего не дал. Он выбрал меня.
— Скатертью дорога, — машинально огрызнулась и поспешила улыбнуться. — Я хотела сказать удачи вам и приятного вечера, — собрала остатки своего альбома и поспешила наверх переодеваться, мыться, сушиться, не замечая прожигающих взглядов.
Насколько я успела понять этого загадочного нефтяника, — не всё так просто. Я бы не обольщалась на месте Насти. Наоборот, очень хорошо, что он не выбрал меня. Всё станет ясно в конце недели на церемонии «валентинок», вот там и посмотрим.
Алексей зашел попрощаться и предупредил, что никого до самого вечера не будет. Вся съемочная группа уже на месте, на каком мне не сообщили, не хватает только их. Настоятельно просил вести себя хорошо и дожить до вечера.
Настроение заметно упало, а взгляд то и дело падал на вымокший альбом.
Полезла в сумку и достала новый. Долго смотрела на лист, пытаясь собраться с силами и воспроизвести в памяти то, что так усердно и с душой создавала.
Мысль создать костюм дриады, ну или лесной феи, пришла ко мне после пары сотен прочитанных книг в жанре фэнтези. Началось все с набросков любимых персонажей, так сильно мне хотелось их визуализировать. Чтобы вдохнуть жизнь, нарисовала короткую историю. А когда возвращалась со Светой из зоопарка, увидела пышный куст белой сирени. В голове загудело, замелькали образы перед глазами: подиум, светлокожие модели в платьях из разных лоскутков с цветами сирени, жасмина, яблони. Их можно сделать из органзы, а веточки из мягкой проволоки, обтянутой тесьмой. Нарисовать «древесных макияж», в прически можно добавить настоящих листьев и веточек. Я бы назвала этот показ «Русские нимфы».
Тогда я подумала, что во мне проснулся дизайнер-модельер. Немного испугалась, ведь с детства интересовалась искусством. А сейчас припоминаю, как шила кукол для сестры из дырявых носков. Помню, как в шестом классе сделала себе ремень из тонкой кожи на первые джинсы. Я сама набила клёпки, обшила его капроновой ниткой, прикрепила бляшку, а потом с гордостью носила, а ребята во дворе восхищались.
«Мельницкая, где взяла такой ремень?» — спросила тогда моя соседка, всего на год старше меня.
«Купила», — невозмутимо ответила и перебросила косичку через плечо. А где купила, так и не сказала. Секрет.
А любовь к искусству и языкам мне привила бабушка. Это была мировая женщина-интеллигентка.
Утром мы готовили чай, сервировали круглый стол в её комнате, клали в вазочку овсяное печенье и с прямыми спинами, наслаждались церемонией, глядя на многочисленные картины, которые украшали стены бабушкиной однушки.
Она говорила со мной по-французски, но почему-то именно этот язык мне не понравился. Я не могла так красиво и искусно картавить, как бабушка. Тогда бабуля выбрала другой метод. Она брала какой-то предмет, например, чашку и называла её по-английски, делая это, как бы невзначай.
Я ещё в школу не ходила, толком по-русски читать не умела, зато свободно могла представиться на английском, спросить, сколько собеседнику лет, откуда он приехал и чем занимается.
А летом мы с бабушкой ездили на дачу и занимались ландшафтным дизайном. Ну, тогда это просто был сад, в котором мы ковырялись, делали клумбы из пионов, георгин и астр, выкладывали дорожки камнем, украшали фонари, сколотили лавку, которую я разрисовала и лично покрыла лаком…
Потом бабушка умерла, мама распродала все картины, которые, кстати говоря, я любила разглядывать с лупой. Исчезла и антикварная мебель, а затем и квартира.
На похороны я смастерила венок из искусственных цветов и настоящей ёлки, ещё всяких ленточек и бусин. Он получился больше рождественский, чем траурный, но я была уверена, что бабушке понравится.
Мама не хотела его класть на могилу. Тогда я впервые «показала зубы» и решила, что стану искусствоведом, как бабушка.
Теперь, я даже не знаю, снова проснулась любовь создавать. Может, это моё призвание, стоит серьёзно к этому отнестись и не спешить с выбором профессии.
Опустила взгляд на альбом и улыбнулась. Лист больше не был белым, теперь на нём красовался свежий набросок костюма лесной феи.
Убрала альбом и собрала сумку на пляж. Хотелось немного погреться на солнышке и почитать.
Море не разделяло моих планов и неспокойно шумело, баламутя воду. Расположилась подальше, сняла обувь, но из-за сильного ветра, осталась в сарафане.
К моему удивлению, в бухте отдыхали люди, совсем немного, но в ясную погоду здесь не было вообще никого.
Я погрузилась в книгу и не знаю, сколько так просидела. Может, два часа, может три, не удивлюсь если больше. За чтением время летит незаметно, но вернули меня к реальности душераздирающие крики на английском.
Девушка подросток с короткой стрижкой в комбинезоне истошно кричала, тыкая пальцем в море.
— Моя собака! Помогите, кто-нибудь! Моя собака!
Отложила книгу и бросилась на помощь. Почему-то у меня не возникло сомнения, что собака может запросто тонуть. Видимо искажённое болью и испугом лицо девушки отключило разум.
С разбега нырнула в холодную воду, открыв глаза. Мутно, слишком мутно. Начала рыскать, выныривать, оглядываться и снова нырять. Не знаю, сколько это продолжалась, но наконец, заметила на дне что-то большое и пушистое с красным ошейником.
Хватаю собаку и выныриваю. Отплёвываюсь от воды, убираю с лица волосы и в недоумении смотрю на игрушку в своих руках. А девушка на берегу плачет от счастья.
Никогда не чувствовала себя так… глупо и смешно. Скажите, что меня снимает скрытая камера, тогда всё ясно.
— Мой Пипи! — девушка выхватила игрушку и прижала к себе мокрое тельце. — Чем я могу вас отблагодарить? — она вытерла слезу, а я улыбнулась.
Не зря. Не зря я полезла в эту мутную воду, не зря вымокла до нитки. Эти счастливые глаза стоят таких усилий. И я даже спрашивать не стану, как игрушка оказалась в море и почему, хозяйка сама за ней не полезла. Может плавать не умеет. А я просто закапаю в глаза капли и буду спать спокойно.
— Ничего не нужно, спасибо. Просто держите свою собаку на поводке. Всего доброго, — махнула рукой и пошла за своими вещами под удивлённый взгляд владелицы Пипи.