Кристина Римшайте - Малышка из трущоб

— Если я узнаю… если ты…

— Спокойной ночи, Артём Германович. Увидимся в Ираклионе, — заканчиваю разговор и иду к себе.

Надеюсь, что высплюсь в самолёте.

Крит. Ираклион.

Греция встретила нас солнцем.

«Чёрт возьми, оно существует», — подумалось мне.

Но радужное настроение, быстро потухло. Джинсы липли к ногам, в кроссовках подозрительно захлюпало, блейзер пропитался потом.

Умные девочки переоделись ещё в самолёте, а глупые проспали весь полёт.

— Неважно выглядишь, — посетовала Нина.

— Зато ты прекрасно, — буркнула в ответ, пытаясь укрыться рукой от палящего солнца.

Помощница усмехнулась, ощущая себя отлично в легкой футболке, шортах и сланцах.

Нас построили возле терминала, пересчитали как цыплят, сообщили, что вещи уже в автобусе, осталось доставить нас.

Девчонки хихикали и шушукались, довольно равнодушно реагируя на город. Думаю, многие и не такое видели. Насколько я слышала обрывки чужих разговоров, почти каждая бывает за границей не меньше трёх раз в год.

— Нашёл твою сумку, — улыбнулся Олег, когда мы усаживались в синий автобус.

Он, кстати, не считая Нины, единственный кто едет с нами, остальная съёмочная группа вместе с аппаратурой в другом автобусе. А наш принц, наверно, добирается на личном самолёте прямо к морю. Не удивлюсь, если так.

— О, спасибо! — облегчённо выдыхаю. — Ты фактически спас меня.

Мысленно вспоминаю, куда засунула шлёпки и сарафан.

— Пустяки. Должна будешь, — шуточно отмахивается ведущий. — Давай провожу, в автобусе есть туалет, а у меня ключи, — многозначительно шевелит бровями и смеётся.

— Ой, Алиса! Ты такая серьёзная, с тобой даже не пошутишь.

— Я ещё не проснулась, — оправдываюсь и иду следом за мужчиной.

В сарафане действительно легче. Словно второе дыхание открылось. Нас предупредили, что по приезде будут снимать, так что лучше привести себя в порядок.

Заплела волосы, мазнула тушью, смазала губы бальзамом и на этом успокоилась.

Девчонки расселись, демонстративно меня игнорируя. Всё верно: десять делится на два, а я одиннадцатая. Собственно у меня и желания-то нет в таком месте заводить знакомства, а вот и Нина.

Помощница сама садится рядом, а уже через пять минут на кресло впереди приземляется Олег и поворачивается к нам.

— Сейчас приедем и будем ещё часа полтора ждать, пока все камеры установят, пока дотошный Ильюша свет выставит, — вздохнула Нина и подперла голову кулачком.

— Бывает. Можем до моря прогуляться. Вилла ведь на берегу? — хитро интересуюсь.

— На берегу, — веселеет Олег.

— Прекрати, — недовольно бурчит помощница, чем вызывают мою улыбку.

— Что? — удивляется ведущий.

— Мы договор подписали, — настойчиво напоминает она.

Я наблюдаю с интересом, но не спрашиваю. Зачем? Служащие не должны заводить интрижку с участницами. Верно, я тоже так считаю.

— С тобой невозможно иметь дело, — обиженно произносит мужчина и отворачивается к окну.

— А ты чем вообще по жизни занимаешься? В анкете сказано — студентка, но даже не написано какого учреждения, — интересуется Нина, а я поджимаю губы. Ненавижу врать.

— Факультет искусства. МГУ, — отворачиваюсь, чтобы в глаза не смотреть. Надеюсь, что поступлю.

— О, ничего себе! Я тоже там училась. Только в высшей школе телевиденья, — хвастается помощница. Не без гордости. Может, и я так буду, когда закончу.

Нина вспоминает студенческие годы, Олег быстро подключается, в итоге, я половину дороги слушаю о вечеринках, попойках и как круто было сидеть в каком-нибудь дворе, пить пиво и слушать песни под гитару.

Мне эти истории кажутся настолько нереальными, далёкими, что я с трудом удерживаю внимание.

Оставшейся путь, пытаюсь рассмотреть город.

Я бы хотела его описать. Только нет подходящих слов, достойных, настолько чутких, чтобы передать необыкновенную и сложную красоту улиц в венецианском стиле. Скажу, что все дома разные, нет двух одинаковых. Они неровной формы, разной высоты, много построек из известняка. Но первое, что бросилось в глаза, хоть мы и проезжали по окраине, около каждого дома стоят большие растения в огромных кадках. Вот так прямо на улице, как обычные комнатные цветы. Нина сказала, что в Греции везде так. В каждом дворике. Греки любят свои улочки и стремятся поддержать красоту.

Я достала альбом и сделала пару зарисовок, уж очень была впечатлена, хотя назвать город просто красивым — нельзя. Он не красивый. Он другой. Необычный.

— Ты ещё и рисуешь, — с какой-то задумчивой нежностью произнёс Олег.

— Немного, — убрала альбом обратно в сумку и достала книгу.

Ждать действительно пришлось. Пока Нина с Олегом занимались организацией, девчонки разбрелись кто куда. Я вышла к бухте. Просто не могла удержаться. Море даёт ощущение свободы и счастья. Хочется раскинуть руки, закрыть глаза и закричать. От души.

А потом открыть, и понять, что всё было неправдой. На самом деле, ты самый счастливый человек на земле. Любящая заботливая семья, работа мечты, любимое хобби и собака рядом.

Вечерами вы собираетесь за накрытым столом. Смех, радость, делитесь новостями. Всю неделю планируете, куда отправитесь на выходные, а потом внезапно решаете остаться дома и смотреть фильмы, поедая мороженное…

— Не ожидал вас здесь встретить, — раздаётся бархатистых голос за спиной. Если не поворачиваться, мне нравится этот незнакомец.

— Странно… — шепчу, не отрывая взгляда от моря. — Ведь вы сами вручили мне сердце, где мне ещё быть?

Слышится смешок и шелест песка под осторожными шагами.

— Вы прекрасно меня поняли, — Прадов встаёт в двух шагах от меня.

— Мы ждали вас только вечером, — замечаю я.

Зачем он пришел? Сюда к морю, к берегам которого стекаются одинокие сердца. Нет, семейных тоже тянет, но тянет с семьёй. Они не стоят молча, не думают, они купаются и веселятся. А одиночки ищут уют и тишину.

— Приехал лично проконтролировать. А затем решил убедиться, что агентство не обмануло и бухта действительно так прекрасна.

— Здесь тихо, — с наслаждением вдыхаю и на секунду прикрываю глаза. — Мне пора. Рада, что вы не умерли от перенапряжения.

— Я последовал вашему совету, — говорит мужчина, пристально глядя на меня.

О, бог ты мой! Без строгого костюма, он ещё красивее. Кремовая рубашка с коротким рукавом, подходит к волосам, а джинсовые длинные шорты, молодят нашего принца.

— Не хочу знать подробности, — вежливо улыбаюсь и, быстро махнув на прощание, возвращаюсь к автобусу.

Нас провожают во двор, мы восторженно охаем на камеру: признаться, есть от чего охать. Большой бассейн, ухоженный газон, шезлонги и чудесная двухэтажная вилла с раздвижными стеклянными дверями.

Семь комнат сложно поделить на одиннадцать человек, даже если в каждой по две кровати.

— Пусть недотёпа отдельно живёт, всё равно долго не продержится, — любезно решает Лена. Я искренне ей благодарна.

— Чего ты скалишься? — кривится Настя, затаскивая чемодан.

— Ничего. Давай помогу?

— Отвали. Я сама, — огрызается фигуристка и со злости пинает свой багаж.

Пожимаю плечами, закидываю спортивную сумку на плечо и поднимаюсь на второй этаж.

Выбираю комнату с видом на море и небольшим балконом. Компенсация моральной обиды, ничего личного.

Толком не успеваем разложить вещи, как нас уже отправляют в город: купить обновки, а вечером у нас чаепитие с принцем. Организаторы придумали какое-то развлечение.

Получаю свои первые суточные: принимаю валерьянку, чтобы сердце от радости не выскочило, сумма впечатляет, и сразу убираю в конверт. Быстренько бегу в душ, стираю платье в раковине и вешаю на балкон, прямо на перила. Надеваю шорты, майку, беру с собой ноутбук и иду в город.

Девчонки весёлой компанией отправляются на рынок, да по магазинам, а я нахожу укромное место и сажусь за русский язык, чтобы сдать вступительные экзамены. Потом любопытство берёт вверх, и я просто гуляю по улочкам Ираклиона, разглядывая прилавки: платки, бусы да браслеты.