Отбросив идею занять голову мотоциклом, Ник вдруг вспомнил о том, на что ему постоянно пенял Батюшко. О вопросе собственного жилья. А и в самом деле — может быть, пора уже валить из теплого родительского дома? Тем более, ему сейчас хотелось этого — чтобы было место, куда можно прийти и где тебя никто, никто не будет трогать, задавать вопросы и пытаться развлечь. Ник не страдал излишней гордыней и пошел за советом к человеку, который разбирался в рынке недвижимости куда лучше, чем он сам — к матери. В итоге его определили в хорошие руки — к специалисту по ипотечному кредитованию со сказочным именем «Аленушка» и обыкновенной фамилией «Елисеева».

При непосредственном общении с Аленушкой Ник понял, как мало он еще в этой жизни повидал. Особенно в ее бюрократической составляющей. Теперь он стал гораздо лучше понимать шефа, который вечно ворчал на засилье бумажек. Ник все необходимые документы и справки переделывал раз по три, Аленушка, она же Алена Владимировна, терпеливо возилась с ним, как с малым дитем — ну, а как иначе, сама Юлия Юрьевна попросила помочь. Небыстро и неспешно, учитывая, что работу в отделении никто не отменял, но дело по получению ипотечного кредита, тем не менее, двигалось. И главное — он нашел, чем себя занять.


Стеклянная армия заполонила весь комод и понемногу стала стекать на пол. Какие-то фантастические цветочные композиции, нереальной красоты хрупкие деревья, горделивый красавец олень и смешной сердитый домовой. Егор просто тащился от ее последней работы — пары Деда Мороза и Снегурочки. Добрый Дед Мороз у Любы вышел нетрадиционно суровым, от переливов синего стекла так и веяло холодом — суровое зимнее божество, а не добрый дедушка. Под стать ему была и Снегурочка — не веселая внучка, а, скорее, дочка — вся в отца, только фигура более светлая, искристо-льдистая. Пара оставляла странное впечатление, странное, но завораживающее. Егор сфотографировал и через неделю заявил, что нашел покупателя. На Любино тщательно скрываемое недовольство только фыркнул.


— Учись расставаться с работами. Все, ты вышла из любителей. Будь профессионалом.


— Да какой из меня профессионал?


— Вот как первую работу продашь — так и станешь профессионалом. Ну, я забираю?


— Забирай, — со вздохом. — Но Жар-птицу не отдам!


— Если найду покупателя — отдашь.


— Нет! Егор, — почти просительно, — все что, угодно, но ее не отдам. Она… моя. Для меня.


— Ладно, — соглашается. — Ты работай, девочка, а мы там потом разберемся.


Она гладит тонкий огненный гребень. Сама не может понять, чем ей так дорога эта работа. Она сделана качественно, это факт. Переливы — от темно-багряного через алый к трескучему оранжевому. Поднятые вверх крылья во всполохах застывшего пламени. Жар-птица. Феникс. Символ возрождения. И Люба так же, как феникс — когда-нибудь вернется к нормальной жизни. Сейчас она выживает.


Через какое-то время несогласие выразил уже отец.


— Любава, ну их уже скоро ставить некуда. Этак твое сказочное зверье скоро нас из дому выживет.


— Пап, ну Егор продает понемногу… Мне, наверное, надо просто перестать их делать в таком объеме. А я остановиться не могу, — Люба вздохнула.


— А что все Егор да Егор? Сама не можешь, что ли? Заниматься реализацией? Если это продается?


— Ой, пап, это не так просто. Этим, правда, надо заниматься. Я не хочу. Мне времени жаль. Я лучше… — она виновато потупилась.


— Кто тебя просит этим заниматься самолично? — удивленно спрашивает отец. — Есть такая штука, как Интернет. Открой свой интернет-магазин. От тебя ничего не будет требоваться. Почти. Только фотографии работ выкладывай.


— Да? Но я совсем не знаю, как сделать… такое.


— А тебе зачем знать? У нас есть для этого специально обученный человек — муж твоей старшей сестры.


— Витя?


— Витя.


— Нет!


— Почему? — отец удивлен. — Он в этом прекрасно разбирается.


Люба не может толком объяснить, почему. Наверное, потому что Вик — друг Ника. А она сейчас не хочет видеть вокруг себя ничего и никого, кто хоть как-то будет напоминать ей о нем.


— Ну, Вик же денег с меня не возьмет за то, что сделает этот магазин…


— Конечно, не возьмет. Вот еще глупости. Мы все свои люди.


— Не хочу его отвлекать от семьи на свои глупости, если это даже денег ему не принесет.


— Да Виктор будет рад помочь, я уверен.


— Пусть он это время лучше на жену и сына потратит, — Люба не собирается соглашаться. — Я попробую поискать кого-то. Спасибо за идею, па.


— Привет, крыса.


— Кто?!


— Крыса, — голос Вика в телефонной трубке демонстративно ровен.


— Баженов, ты там белены объелся?! Я твоей бесценной пожалуюсь, что ты меня обзываешь!


— Я тебя не обзываю. Я констатирую факт.


— И почему это я — крыса?!


— А кто еще? Отказываешься от моей помощи, собираешь нанимать какого-то левого дядю со стороны. Как это еще назвать?


— Вик… — похоже, папа ее сдал.


— Люб, если ты на меня за что-то обиделась, или у тебя какие-то претензии ко мне — скажи прямо. К чему весь этот детский сад с привлечением чужих людей, когда я все могу сделать сам?


— Да ни на что я не обиделась!


— Тогда когда встречаемся?


— Эээ… зачем?


— Обсудить детали, — Вик по-прежнему невозмутим. — Ты расскажешь мне, чего хочешь от своего интернет-магазина.


Люба вздыхает. Вот как Надя живет с этим упрямцем? Непременно все нужно сделать по-своему!


— Ау, Любовь Станиславовна! Я жду ответа.


Не отстанет, факт.


— Ну, давай сегодня вечером после работы я к вам подъеду.


— Не, давай лучше не дома. Дома Ванька нам не даст поработать. Приезжай ко мне в офис. Знаешь, где я обитаю?


— Нет.


— Так, сейчас скину адрес смс-кой.


— Уютно у тебя тут. Боже мой, даже Надина фотография на столе… Баженов, ты законченный подкаблучник.


— Угу. Кофе будешь?


— А что у тебя есть к кофе?


— Ну, надо же… — Вик качает головой. — Дали меду — и ложку теперь подавай.


— Меду не хочу.


— Какие ж вы, Соловьевы, все-таки капризные… Печеньем меня сегодня угостили. Будешь печенье?


— Давай.


А потом они устроились за столом Вика, перед монитором.


— Ну, рассказывай.


— Вить, я, наверно, только на пальцах смогу объяснить…


— Давай на пальцах. Не впервой.


За разговорами они просидели около часа, выпили по кружке кофе, сгрызли вкусное домашнее печенье.


— Ну, мне все понятно, — Вик наклоняет голову направо, налево, наклоняет вперед, разминая шею. — На каркас уйдет пара недель, обкатаем — и в бой. Главное, чтобы доменное имя быстро зарегистрировали.


— Что?


— Не парься. Это я о своем.


— Спасибо, Вить, — Любе неловко. — Тратишь на меня свое личное время за просто так.


— Кто сказал, что за просто так? — Вик усмехается.


— А… а что тебе нужно?


Вик перестает улыбаться.


— Совет. Помощь.


Люба знает одну-единственную область, в которой Вику может понадобиться ее помощь. Хотя она была уверена, что Витька уже научился справляться с этим совершенно самостоятельно.


— Что у вас с Надей случилось?


— Надя меня ревнует, — Вик вздохнул. — До скандалов.