— Помни об этом.
— Коль, ты закончил с розетками? — она окликает его из кухни.
— Да, почти.
— И я закончила тут всю грязь вывозить, — Люба проходит в комнату, вытирая пот со лба. — Даже не верится, что это все наконец-то скоро завершится…
На всю тяжелую работу они наняли бригаду отделочников — точнее, наняли родители в виде подарка на свадьбу, и будущие молодые супруги не стали демонстрировать гордость. Но всякую мелочь они уже доделывали сами. Двухмесячный ремонтный марафон почти завершен. Ламинат, обои, плинтуса. Собрана кухня. Готова ванная комната. Сколько это все стоило времени, нервов, денег! Но было еще и невероятно приятно. Обустраивать дом. Свой собственный дом. Их. Только их. Их собственный дом.
На пятницу — доставка кровати. В среду должны привезти и смонтировать стенной шкаф. Через неделю можно уже переезжать.
— Я тоже не верю, — Ник кладет отвертку на подоконник и обнимает Любу за плечи. — Что скоро совсем все. И будет уже можно… Устала?
— Немножко, — она прижимается к его груди. — Ну, хоть квартира на квартиру стал похожа. Пол чистый, мусор весь вывезли. И даже на кухне подключен холодильник, а в нем есть сок. Боже, на что похожи мои руки? Самойлов, тебе не совестно? Заставляешь меня работать. Посмотри на мой маникюр. Стыд и позор.
— Знаешь, после того, что ты делаешь со своими руками у горелки… И тебя никто не заставляет. И тяжести поднимать не смей!
— Раскомандовался. Ну что, давай собираться по домам?
— Угу.
— Коля… Коля, перестань! Ну что ты делаешь? Я два часа мыла пол и таскала мусор. Я потная и грязная. Да прекрати же ты! С ума сошел. Тут даже кровати нет! Коля!
— Пол чистый, и я буду снизу, — скороговоркой и неразборчиво, потому что целует ей шею.
— Давай, хоть в душ сходим… Коля… Паразит!
— Потом в душ, — стаскивая с нее заляпанную пятнами краски футболку. Его — похожая, только в два раза больше размером и темно-синяя, летит на пол следом. — Иди сюда, садись на меня…
— Ты ненормальный. Ты извращенец! Ты… сделай так еще раз…
На них обоих джинсы — старенькие, потертые, с прорехами. А выше талии — голое тело и сплошной простор для рук и губ. Она выгибается на нем, задевая его грудь своею. Он чувствует, что еще чуть-чуть — и терпеть боль и дискомфорт от плотного шва ширинки, о которую трется эта бесстыжая кошка, станет невозможно. И жар ее тела он чувствует даже сквозь все эти слои джинсовой ткани.
— Приподнимись, давай снимем… — хрипит он. А она вдруг спохватывается.
— Ник, а у тебя есть?… С собой?
— Нет, — он, казалось, тоже опомнился. — Не взял. Не… подумал.
— Тогда лучше не стоит. Все равно через несколько дней переедем, и тогда уже… Чуть-чуть подождать.
— Я не могу ждать, — со стоном. Расстегивает пуговицу на ее джинсах. — Пожалуйста…
— Коля… Я не хочу больше пить те таблетки. Я после них не очень хорошо себя чувствовала…
— И думать забудь. Никаких гормональных таблеток.
— Коля, ну как же?…
— Я позабочусь, — он стаскивает с нее джинсы вместе с бельем.
— Коля?!
— Не переживай, я обо всем позабочусь, — теперь он снимает свои джинсы.
— Коля!
— Женщина, доверяй мне, — Ник опрокидывает ее на себя. — Я выйду. Перед. Из… Я не кончу в тебя. Все будет в порядке. Давай… Иди ко мне… Да, вот тааак…
Надо сказать, что, несмотря на все приятности, этот вид контрацепции Любе не понравился категорически. Это же было отдельное наслаждение — чувствовать, как он пульсирует внутри, вздрагивает всем телом, стонет в ухо. А вместо этого она созерцает его содрогающуюся спину, слушает хриплое дыхание.
— Я пол мыла-мыла… А ты его снова испачкал.
— Ты зараза, — обессилено.
— А ты не мог потерпеть пару дней!
— Не мог, — он поворачивается к ней, обнимает. Целует в висок. — Прости меня. Я больше не буду.
— Ну-ну…
— Ты сегодня рано, доченька. А где Коля?
— Коля сегодня играет в мачо. И собирает собственноручно кровать.
— А сборку оплатить? — ухмыляется Стас.
— Это не по-пацански, — ответно усмехается Люба. — Хотя, по-моему, ему просто нужен повод — купить пива, позвать Дэна и Вика. Ну, заодно, может, пару ножек прикрутят.
Родители смеются.
— Нет, ну а что? Если ему так хочется поизображать самца — не буду Кольке мешать. В кои-то веки можно полежать в ванной, сделать маску для волос…
— Какая у нас дочь мудрая молодая женщина. И в кого бы это?
— Ну, мудрая в тебя, а женщина — видимо, в меня, — парирует Вера.
— И не поспоришь.
Они молчат и смотрят друг на друга, пока лифт поднимает их на пятнадцатый этаж. У Ника в ногах стоит спортивная сумка, у Любы — небольшой чемодан на колесах. Самое необходимое на первое время.
Лязгают двери лифты, звякают ключи. А потом Ник неожиданно подхватывает Любу на руки.
— Ты чего?!
— Мать велела так сделать. Примета такая — что на новоселье муж должен жену через порог перенести.
— Ты мне пока не муж.
— Да кому нужны эти формальности, — он шагает через порог.
В коридоре Ник аккуратно ставит ее на ноги, а потом внезапности продолжаются — Любе споро завязывают глаза мягким кашемировым шарфом, от которого пахнет детским мылом и любимым мужчиной.
— Ник?…
— Что?
— Знаешь… я как-то не чувствую склонности к ролевым играм с завязыванием глаз и прочим связыванием. Боюсь, я для этого недостаточно… искушенная.
— Да ладно. А вдруг тебе понравится?
— Ник!
— Постой пару минут, ладно? Я приготовил тебе сюрприз.
— Что-то мне уже страшно…
— Заметь — я пока даже не связал тебе руки.
Ей казалось, что она так, в темноте под шарфом, стояла куда больше двух минут. А потом его большая ладонь обхватила ее руку.
— Пойдем.
Теплая кашемировая пелена сползает с глаз. И Любу укутывают отсветы от десятков свечей, расставленных по всей комнате на полу.
Ник все-таки собрал кровать. И сейчас она застелена черным, матово поблескивающим атласом. На котором россыпь лепестков роз. Розовых. Люба молчит. Молчит так долго, что Ник не выдерживает первым.
— Ну как? Тебе нравится?
Она медленно выдыхает, оборачивается к нему. Говорить почему-то трудно, какой-то комок в горле. Он помнит. Он все помнит…
— Хороший мой… Это совсем не обязательно.
— Как это — не обязательно? То есть, я зря искал этот комплект черного постельного белья в Интернете? Зря зажигал пятьдесят сечей? Зря исколол все пальцы, обдирая кучу роз? Зря выжрал полпачки антигистаминных?
Она могла бы сказать многое. Но сказала главное:
— Нет. Не зря.
— Нравится?
— Очень.
Он довольно улыбается в мерцающем свете свечей.
— Тогда давай посмотрим, как ты будешь выглядеть среди розовых лепестков на черном шелке в свете свечей.
— Давай посмотрим.
— Раздевайся.
Люба удивленно посмотрела на Ника. Он демонстративно сложил руки на груди. Ну что ж, мальчик, сам напросился.
Дома она не переоделась, и сейчас на ней приличный костюм для офиса — короткий, в талию, жакет, прямая юбка-тюльпан. Пальцы ее начинают одна за одной расстегивать потайные кнопки на жакете. Первая, вторая, третья, четвертая. Повела плечами, и черный жакет из шитья упал к ее ногам. Черный же, прозрачный кружевной бюстгальтер мало что скрывает. Да и нечего ей скрывать от Ника. Глаза в глаза. Он на мгновение прервал зрительный контакт, проследив за соскользнувшей по бедрам юбкой. Сглотнул.