— Да нет.

— Хорошо, тогда заходи и побей меня.

— Нет, я уже отбивалась от Сюзанны Хоффен сегодня днем.

— О Боже! — Он насторожился. — Не говори мне ничего. Она была пьяна?

— Она вела себя крайне странно. Хватая меня за руки, она поведала, как мил ты и как хороша я, и так далее с вылезающими из орбит глазами. Меня в дрожь бросает.

— Да, Сюзанна это может. Она ненавидит своего мужа и срывает на всех свое зло.

— Еще один растоптанный цветок на твоем пути, мистер Эрман.

— Будь спокойна. Они только загрязняют Вест-Сайд. Только на этот раз я оказался жертвой Сюзанны. Мы поругались, и она вмиг оказалась замужем, я долго не мог в себя прийти. Теперь это, вероятно, моя вина, и будет таковой до ее смерти.

— Вероятно, ты до сих пор по ней страдаешь. Или же по Бетти Фрэнк, или Ирен Горен, или Руфь Мендельсон, или Мерилин Либин? Тебе книгу нужно написать.

Он рассмеялся.

— Что я могу для тебя сделать?

— Ничего.

— Ты мне позвонила.

— Я знаю. Я это сделала только потому, что ты так долго распалялся по этому поводу. А еще я хочу попросить у тебя книгу.

— Вот это разговор, какую?

— Да не знаю, любую, например, «Республику» Платона.

— Отлично. Дам тебе ее, когда мы с тобой вновь увидимся.

— Великолепно, а когда это случится?

— Ты хочешь назначить мне свидание, Марджори Моргенштерн?

— Почему бы и нет?

— Хорошо, спаси меня Господи. Давай сделаем это сейчас. Я оденусь и заеду за тобой.

— Не будь безумцем, Ноэль, — фыркнула она.

— Почему бы нет? Черт возьми, сейчас самое подходящее время. Поедим гамбургеров, будем кататься на пароме, скажем, как Эдна Милли.

— Я не Эдна Милли, мистер. Я в кровати, вся в креме, на голове у меня беспорядок, и я даже не встану, чтобы есть гамбургеры с Кларком Гейблом.

— Нет в тебе романтики, — заключил он расстроенно. — Давай же, может быть, от этого зависит наше будущее. Скушай со мной гамбургер, и я женюсь на тебе.

— Даже за это не буду.

— Хорошо, я не уязвлен. Как насчет ленча завтра? В Сарди в час дня?

— Договорились.

— Ты ведь позвонила мне, чтобы назначить свидание? Ширли мертва. Да здравствует Марджори! Это вселяет надежду. Спокойной ночи, дорогая.