— Слушаюсь, великий царь.
— Скажи Мариадону, что я хочу видеть его на пиру в честь постройки храма десятого авива. В преддверии Песаха мы хотим освятить храм, по этому случаю сюда прибудут многие правители и богатые купцы из разных земель. Пускай он непременно явится сюда, отпразднует возведение храма с нами и сам доложит о положение дел.
— Будет исполнено, повелитель.
Подумав, властитель добавил:
— Перед всеми этими гостями, мне нужно продемонстрировать свое величие во всем, включая армию. Скажи Мариадону, чтобы при штурме одной из крепостей, обязательно использовал наше тайное оружие.
— Тайное оружие? — переспросил гонец.
— Ты ему передай мои слова, он все поймет. И еще передай ему, что если они успеют одержать победу к этому времени, то я ему дам золота и коней.
— Слушаюсь, великий правитель.
Цафона откланялся и отправился исполнять указания.
Соломон уже второй день ожидал отправленного им гонца в Савейское царство, но рассказ купца из Моава еще больше пробудил в нем интерес. Он переглянулся с Садоком, который, к его большому сожалению, тоже должен присутствовать на встрече.
Как только все покинули зал, Соломон, воодушевленно взглянув на первосвященника, приказал придворному позвать Барнаву. Первосвященник понимал, что причиной этой радости являлись вести о той самой савской демонице, коих Соломон ожидал от прибывшего из Савейского царства. По выражению лица Садока можно было понять, что он отрицательно отнесся к этой новости, так как царство Македы в глазах священников слыло местом идолопоклонства. Чужих жрецов в Урушалеме называли кмарим, в отличие от своих священников, носивших гордый титул коэнов. Кмарим, по мнению первосвященника, обращались в своих молитвах и ритуалах к темным силам, в то время как коэны исключительно к светлым. Зная страсть царя к магии, священники всячески пытались оградить молодой разум от различных чужеземных эзотерических учений, способных увлечь его и увести в сторону от официально принятого единобожия. Считалось, кто множит женщин, множит колдовство и грех.
По радостному блеску глаз Соломона становилось понятно, что наставления священников не возымели на него должного эффекта. Он с нетерпением ждал вестей от гонца, так как его желание встретиться с таинственной савской правительницей становилось все сильнее.
От мысли, что он будет первым, кому покорится эта величественная царица, гордость его не знала границ. Рассказы моавитского купца о необыкновенной красоте и богатстве, а самое главное, о недоступности Македы, делали этот недосягаемый плод еще слаще. Соломон полагал, что рядом с великим царем должна быть самая красивая, мудрая и недоступная девушка. Он уверовал, что, покорив ее, развеет все насмешки на свой счет, и тогда больше ни у кого не останется сомнений по поводу его мудрости и величия.
В то время как гонец с севера и другие подданные покинули зал, удод царицы Савской, Юд-Юд, уже занял удобное место, приготовившись выслушать рассказ гонца.
Когда в зале остались только царь и первосвященник, придворный объявил:
— Царь Соломон, гонец Барнава, по вашему указанию направленный в Савейское царство, прибыл.
— Скажи, пускай проходит, — величественно приказал Соломон.
Придворный дал знак, золотые двери на другой стороне распахнулись, и в длинный зал прошел юноша. Оказавшись на подступах к трону, он склонился и смиренно произнес:
— Будет благословен, царь Урушалема.
Соломон поприветствовал его в ответ и спросил:
— Как ты добрался? На пути не встречались разбойники? Купцы жалуются, что в ущельях, на границах и некоторых подступах к городу на караваны участились нападения.
— Спасибо, мой господин, я знаю объездные пути и добрался без происшествий. На выделенном вами коне, я мчался так быстро, что при всем желании им за мной не угнаться.
Обращаясь к Садоку, Соломон сказал:
— После празднования Песаха, нужно будет покончить со всеми этими кочевниками и навести порядок.
Первосвященник в знак одобрения спокойно кивнул.
Властитель перевел взгляд на гонца и спросил:
— Что тебе нового удалось выяснить о повелительнице савской и ее царстве?
— Владыка, как вы и говорили, под видом торговца я пробрался в их край, и, пробыв там шесть лун и семь солнц, пообщавшись с местными жителями и прибывшим купцами, собрав информацию как о тех землях, так и о их госпоже, отправился назад.
После паузы, продолжил:
— Местные жители называют свое царство Саба и говорят, что их владычица Македа имеет знатное происхождение. У нее много имен, к примеру, иноземцы называют ее Владычицей Юга, Царицей Ночи, а ее подданные — нигиста Македа, что в переводе с их языка царица Македа. Свое имя она получила при рождении и переводится Македа с их языка как огненная. Все ее предки по женской линии правили этим царством, и она взошла на престол, как законная наследница. Подданные очень любят властительницу и говорят, что ее правление знаменуется особым торговым и духовным ростом.
Царь призадумался и спросил:
— А так ли богат их край, как рассказывают иноземные купцы и ее подданные, или это только видимость? Как живет ее народ, чем они торгуют?
— Царства и в самом деле процветает. Их купцы возят караваны с золотом, древесиной, пряностями и благовониями практически во все сопредельные земли, даже в такие большие, как Месопотамия и Египет. Еще они взимают плату с караванов, проходящих через их земли, казна их полна, а подданные чтят царицу, поскольку живут в мире и достатке. По их верованию, это процветание и отсутствие войн в период правления Македы соответствует одному древнему пророчеству о последней правительнице, к коей они ее и относят. Жители ее царства уверены, что именно она должна выполнить высокую миссию, описанную в том самом пророчестве. Эта миссия, по их мнению, прославит владычицу на долгие века, пока солнце будет светить над землей, и они обожествляют ее.
Гонец замолчал.
Соломон никак не отреагировал и, желая узнать как можно больше новостей, произнес:
— Почему они ее обожествляют?
— Как я понял, по их верованию она воплощение богини, которую народ долго ждал, и поэтому ее даже называют святая дева Македа.
Садок, молча слушавший доклад, обрушился на Барнаву:
— Какая святая дева? Какая еще богиня? О ней говорят, как о распутной женщине и обольстительнице. Ты хоть думаешь, что говоришь?
— Простите меня, первосвященник, — испугано прошептал гонец. — Я только передаю то, что мне удалось выяснить по приказу царя.
— Уважаемый Садок, позволь ему продолжить, — вступил в разговор Соломон.
После слов царя Садок вновь повернулся к юноше и с грозным взглядом продолжил внимать докладу. Соломон задал очередной вопрос:
— А увидеть ее тебе удалось? Сегодня купец из Моава говорил, что она необыкновенно красива.
— Да, всего один раз, когда она прибыла в храм для многодневной молитвы. Я пытался разглядеть ее, там находилось много народу и стражников, приблизиться было невозможно. Вдобавок ко всему она вышла в таких одеяниях, что видны были только волосы и глаза.
— Правду говорят, что царица и ее подданные имеют другой цвет кожи, нежели мы?
— Да, мой повелитель. У повелительницы и ее подданных черный цвет кожи, я думаю, это из-за очень жаркого солнца в тех краях.
— От одного из купцов я слышал, что волосы у царицы рыжего цвета — это так?
— Я тоже слышал об этом, но уверяю вас, что волосы царицы темного цвета. Также я разглядел, что ее длинные волосы украшает золотая диадема на лбу с золотой коброй. У них, как и у некоторых других соседних народов, кобра считается символом мудрости и верховной власти.
— Зачем мне ее диадема? Ты лучше расскажи, как она вообще выглядит, высокая или низкая, худая или полная?
Барнава собрался с мыслями и ответил:
— Она чуть ниже среднего роста, стройная с большими черными, пронзительными глазами, весьма величественная. Как вам известно, десятки властителей из соседних и заморских земель пытаются добиться расположение Македы, но по сей день ее сердце, как и ее царство, не покорилось ни одному из них.
Соломон задумался и после короткой паузы, горя желанием узнать все о савской царице, как путник в пустыне, страдающий от жажды, продолжил: