Вивьен Уэстлейк - Маркиз на Рождество (ЛП)

— Когда я был ребенком, мы часто гуляли в поле. Осенью мастерили пугало, а зимой лепили снеговиков. — Иногда он швырялся в пугало яблоками, и когда оно валилось на землю, Белла бранила его за то, что он рушил результат их кропотливой работы.

— Ты вспомнил что-то новое о своем прошлом? — спросила Вайолет, проглотив последний кусочек кекса.

— Не совсем, — солгал Кит. — В том смысле, что я припоминаю, как играл в снежки, как получал подарки на Рождество, а осенью собирал яблоки, но разве это поможет установить мою личность?

— Неважно. Это только начало. Мало-помалу ты начнешь вспоминать, пусть не фамилию, но вещи, благодаря которым окрепнет твое представление о том, кто ты такой.

Она искренне переживала за него. Он мог легко избавить ее от переживаний, рассказав правду, но как заставить себя пойти на такой шаг? С нею он был свободен. В Уэлбери-парке его не донимали ни обязанностями, ни нотациями. Здесь не было никаких дел, кроме ежеминутного наслаждения ее обществом.

— Ну, что? Мы идем лепить снеговика?

— Я не умею.

— Я тебя научу.

После завтрака Вайолет ушла надеть шерстяные чулки, а Кит попросил миссис Норрис принести ему шарф и пальто, на котором остались побледневшие после чистки, но еще заметные следы крови. Он напомнил себе заказать новое по приезду в Окфилд.

Вайолет спустилась, одетая в зеленую ротонду и шляпку в тон, толстые перчатки и желтый шарф. На последней ступеньке он поймал ее за талию и поцеловал.

Глаза ее распахнулись.

— Кит!

— Хотел поблагодарить тебя за то, что согласилась выйти на прогулку. — Он поправил ее сбившуюся набок шляпку, подхватил Вайолет под руку и вывел за порог.

Они прошли несколько ярдов, пока Кит не увидел место, где снег лежал особенно толстым слоем. Сунув руки в карманы, он обнаружил там несколько пуговиц, трубку и старую красную шапку.

— Собери снег в кучку, — скомандовал он.

Присев на корточки, Вайолет выполнила его указание.

— Так. Теперь слепим большой круглый ком.

Он добавил к ее кучке еще снега, сформировал шар и помог поплотнее его утрамбовать. Вместе они водили ладонями по кругу, то и дело добавляя мокрого снега и придавая ему по возможности правильную форму.

Как только начала получаться полукруглая горка, он оставил Вайолет продолжать, а сам приступил к следующему шару, размером поменьше. Он и не помнил, когда в последний раз такое простое занятие приносило ему столько удовольствия.

— Кит, мой шар тает, — пожаловалась Вайолет.

— Продолжай добавлять снега. Ничего страшного, если наш снеговик простоит всего один день. Завтра сделаем нового!

Она рассмеялась.

— Ну, это если ты снова уговоришь меня выйти.

— У меня есть пара идей, как это сделать, — проговорил он. — С помощью нового пари, например. — Тут он укоризненно наставил на нее палец. — Хотя ты еще не выполнила условия предыдущего.

Кит не понимал, почему она тянет время. Боится? Или придумала какой-то исключительно коварный план?

Она не ответила на упрек. Подошла и оглядела его шар.

— Твой получается куда аккуратнее моего.

— Ну, у меня же есть кое-какой опыт. Тренируйся — и научишься.

— Пф-ф. — Вайолет развернулась и пошла в противоположном направлении. Он увидел, что она наклонилась и начала катать новый шар.

— Нам нужна голова. Слепишь?

Он примерил свой шар к основанию. Туловище получилось маленьким, и он стал добавлять еще снега. Оглянувшись на Вайолет, он увидел, что она хмурится, и с трудом удержался от смеха. Она воспринимала игру слишком серьезно.

Кит протопал к ней через сугробы.

— Цель не в том, чтобы сделать все идеально. Веселье — вот что главное.

Он зачерпнул пригоршню снега и, прежде чем она сообразила, что ее ждет, пульнул в нее снежком.

— Ах ты!..

Она наклонилась, смяла ком снега в ладони и швырнула в него.

Какое-то время они перебрасывались снежками, пока Вайолет, потеряв равновесие, не села попкой в сугроб. Плюхнувшись в снег рядом с нею, Кити заключил ее в объятья.

— Очень хорошо, ангел.

— Хорошо? Я же упала.

— Но тебе было весело. Значит, можно считать, что наша цель достигнута.

Временами Вайолет была так серьезна, так старалась делать все, вплоть до мелочей, безупречно, что тем самым лишала себя маленьких радостей жизни. Он надеялся, что до своего отъезда успеет излечить ее от этой привычки.

— Ну что, доделаем нашего снеговика? — спросил он.

— Давай.

Почти час ушло на то, чтобы составить шары вместе, и наконец снеговик, пусть и несколько бесформенный, но был готов. Кит прилепил две большие пуговицы на место глаз, из четырех маленьких сделал рот и воткнул в него трубку. Вспомнил о красной шерстяной шапке и надел ее снеговику на голову.

— Нам нужен нос, — сказала Вайолет, когда они налюбовались своей работой. — И какие-нибудь руки. Снежные шары для них не годятся.

— Сейчас посмотрим, что можно придумать. — Кит огляделся по сторонам. Увидев на земле две подходящие веточки, он подобрал их и воткнул в бока уже начинающего подтаивать снеговика. — А что вместо носа? — спросил он.

— Хм-м… — Вайолет прикусила краешек нижней губы и прислонилась к его плечу.

Впервые они занимались чем-то вдвоем за пределами спальни. Кит обнял ее за талию и прижал к себе, мечтая о том, чтобы это мгновение длилось вечно.

Но вскоре она выскользнула из его объятий и повернулась к нему с сияющими искорками в глазах и широкой улыбкой.

— Идея!

Она потянула его за руку к корзинке с едой, которую они захватили из дома. Покопалась внутри, достала большой грецкий орех в скорлупе и торжествующе предъявила ему.

— Что скажешь?

— По-моему, отлично.

Они поспешили назад к своему снежному человечку, и Кит с поклоном уступил ей право нанести на их творение последний штрих. Она вставила орех на место носа, а потом сделала нечто неожиданное: забросила руки Киту на шею и поцеловала в губы.

Хотя он любил, когда она целовала его жадно и ненасытно, эта ее сторона — щемяще-нежная, непосредственная — тоже ему понравилась. Поцелуй получился скорее теплым, чем горячим, но подарил не меньшее удовольствие.

— Пошли посмотрим, не осталось ли в саду яблок? — предложил он, не желая возвращаться в дом.

— Их и осенью было немного, но идем, вдруг найдем парочку.

Она продела руку ему под локоть и бегом припустила к яблоням так, что Кит едва за ней поспевал.

На границе его сознания замаячили мрачные мысли, но он отмахнулся от них, сосредоточив внимание на Вайолет. О завтрашнем дне он позаботится завтра. Сегодня у него было все, чего он хотел.

* * *

На следующий день, когда Кит и Вайолет обедали за большим полированным столом, миссис Норрис внесла, напевая, поднос с тортом. При виде десерта у Кита потекли слюнки. Он взял кусочек, попробовал и не сдержал восхищенного стона.

— Рада, что вам нравится, сэр. — Миссис Норрис горделиво заулыбалась.

— Не просто нравится, я в восторге.

— Дай мне попробовать, — попросила Вайолет.

Кит отрезал ломтик и протянул ей, приглашая откусить нежнейшее медовое лакомство. Ничего вкуснее он в жизни не пробовал — за исключением, пожалуй, самой Вайолет.

Она приоткрыла рот. Он мазнул ее губы кремом и, когда ее язычок высунулся, чтобы слизнуть сладость, поцеловал. Двойное блаженство.

Как и последние полторы недели. Они проводили вместе почти каждую минуту. Он сидел с нею рядом, пока она разбирала счета. Сопровождал ее на рынок. По вечерам они играли в шахматы, пикет или хазард; иногда садились за фортепиано и пели.

Поскольку сегодня было слишком холодно для прогулок и лепки снеговика, Вайолет уговорила его посмотреть модные эскизы. Она хотела пошить ему новый костюм на Рождество, до которого оставалось всего две недели, и настаивала на сюртуке вишневого цвета. Они пересели за столик красного дерева, где были разложены образцы шелка, шерсти и льна самых разнообразных оттенков.