— Им назначено в среду, — сказала Бетси. — Миссис Спрингер на девять утра, а миссис Джеффри на три.
— Перенесите время, — распорядился доктор Рид. — Запишите всех на пятницу. Карлайла на десять, Спрингер — на десять пятнадцать, а Джеффри — на пол-одиннадцатого.
— Но… — растерянно протянула Бетси и осеклась. Она не сомневалась, что мистер Карлайл не удовольствуется пятнадцатью минутами. Вдобавок миссис Спрингер собиралась пройти очередной ежегодный осмотр, для которого четверти часа явно недостаточно. Картина вырисовывалась невеселая: пациенты будут томиться в ожидании, атмосфера в приемной неизбежно накалится, а рассыпаться в извинениях придется Элис с Бетси.
— Просто сделайте, как я сказал, — отрывисто бросил доктор Рид и скрылся за дверью смотрового кабинета.
— Так что же произошло? — спросила Хизер.
— Все пришли вовремя и вели себя вполне предсказуемо. Никаких сюрпризов. — Глаза Элис сверкнули лукавством.
— И что это значит? — озадаченно нахмурилась Хизер.
— Мистер Карлайл провел в кабинете сорок пять минут, а тем временем… — начала Элис.
— …Пациентки в приемной помогли друг дружке, — подхватила регистраторша. Бетси с Элис так долго проработали бок о бок, что одной не составляло труда продолжить фразу, начатую другой. Подобная манера разговора давно вошла у них в привычку. — Миссис Спрингер, отложив вязание, принялась играть с дочерью миссис Джеффри.
— А когда молодая мать заснула в своем кресле, миссис Спрингер попросила у нас для нее подушку, — усмехнулась Элис.
— Потом в кабинет пригласили миссис Спрингер, но та сказала, что запишется на другое время, и присматривала за девочкой, пока миссис Джеффри проходила осмотр.
— С того дня женщины подружились, — с торжеством заключила Элис. — Миссис Спрингер стала малышам названой бабушкой.
Хизер задумчиво откинулась на спинку кресла.
— Думаете, доктор Рид сделал это нарочно?
— Будь это единственным случаем, я сказала бы «нет», — отозвалась Бетси, — но есть и другие примеры.
— Какие же? — оживилась Хизер.
— Как-то утром, придя в клинику, я застала доктора Рида за моим компьютером. Мне стало любопытно, что ему понадобилось, вот я и…
— Она подглядела, — пояснила Элис.
— Ну да. Доктор заходил на сайт «Амазон»[1] под своим логином, и я посмотрела, что он там заказал. Представьте себе, книгу Барбары Пим.
— Никогда о ней не слышала, — заметила Хизер.
— Милые, трогательные английские романы, — пояснила Элис.
— Кто бы мог подумать! — удивилась Хизер. — А я бы предположила, что он читает кровавые ужастики, и чем чудовищнее, тем лучше.
— Насколько мне известно, он прочитывает «Медицинский журнал Новой Англии» от корки до корки, — вступилась за доктора Бетси. — Однако, кажется, мне удалось выведать о нем кое-что любопытное.
— А мне даже не сказала! — с укором воскликнула Элис.
Бетси продолжила рассказ:
— Посылка пришла два дня спустя. Я спросила доктора, следует ли мне открыть ее. Он ответил «нет» и забрал пакет к себе в кабинет. Через три дня мистер Такер вышел из кабинета с книгой в руках. Я бы не обратила внимания на обложку, но между страницами была вложена записка от доктора, а бедняга Такер не смог разобрать почерк и попросил меня помочь. — Бетси многозначительно замолчала.
— О чем говорилось в записке? — нетерпеливо выпалила Хизер.
— Ну… — протянула Бетси, — мистеру Такеру уже за семьдесят, и вся его родня разъехалась. Сын живет в Англии. Или в Швеции? А может, в Вайоминге. — Она вопросительно посмотрела на Элис, но та пожала плечами. — Как бы то ни было, оставшись один, бедняжка начал стремительно дряхлеть. Он появлялся в клинике раз в две недели все с новыми и новыми жалобами.
— Но теперь это в прошлом? — сообразила Хизер. — Так что же случилось?
— В записке, которую мистер Такер не смог прочитать, было указано время и место заседаний клуба любителей книги — они проходят в здании баптистской церкви. Я не стала говорить бедняге, но наши книголюбы — сплошь одни женщины.
— Вот почему они предпочитают авторов вроде Барбары Пим, — добавила Элис.
— Мистер Такер отправился туда, чтобы вернуть книгу, и…
— Дайте я угадаю, — не вытерпела Хизер. — Он там кого-то встретил.
Бетси довольно улыбнулась.
— Миссис Хенрис. Ей шестьдесят восемь, она овдовела два года назад. Ее двое детей тоже покинули наш городок. Доктор Рид сказал мистеру Такеру, что миссис Хенрис якобы забыла книгу у него в кабинете, и попросил ее вернуть.
— Тот самый роман, что заказал доктор?
— Да, тот самый. На прошлой неделе я видела мистера Такера с миссис Хенрис. Они сидели на скамейке в сквере и выглядели совершенно счастливыми. С тех пор мистер Такер не показывается у нас в приемной. Похоже, все его хвори прошли сами собой.
Хизер немного помолчала.
— Доктор Рид отвратительно ведет себя с большинством больных, и несколько добрых поступков ничего не меняют.
— Вы хотите сказать, ему следовало бы держаться любезнее с дамочками, которые приходят с жалобами на несуществующие болезни и неизменно заканчивают тем, что пытаются поймать доктора в свои сети? — спросила Элис.
— Или с мужчинами, что вечно хлещут пиво да набивают живот жареными куриными крылышками, а потом не могут понять, почему еле таскают ноги? — подхватила Бетси.
— Где вы в наши дни найдете врача, который посещал бы больных на дому? — с горячностью добавила Элис. — А доктор Рид ходит по вызовам. Если кто-то и впрямь болен, он всегда придет на помощь. Однажды он принял роды у женщины, которая, попав в аварию, застряла в автомобиле. Он пролез в салон через разбитое заднее окно, пока бригада аварийно-спасательной службы разрезала дверцу, чтобы вытащить роженицу. Доктор сильно поранил ногу, так что пришлось накладывать швы, но никому об этом не сказал.
— Не понимаю, — пробормотала Хизер. — Я часто слышу о вашем докторе Тристане, похоже, все вокруг его любили. Интересно, как бы он поступил в подобных обстоятельствах?
— Он поступил бы точно так же, однако его отношение было бы другим. Доктор Трис влез бы в машину через выбитое заднее окно, но не стал бы кричать, что аварийщики долго возятся, — объяснила Бетси.
— Вдобавок, помогая при родах, он шутил бы с молодой женщиной и совершенно очаровал бы ее, — обронила Элис. — К моменту появления на свет младенца роженица была бы почти влюблена в доктора Триса.
— Он свел бы вместе любительницу вязания и беременную пациентку с девочкой? — спросила Хизер.
— Возможно, но точно не стал бы делать из этого тайну, — откликнулась Бетси.
Хизер задумчиво прищурилась.
— Кажется, кто-то из философов говорил, что добро лучше творить, не называя себя. — Элис с Бетси робко улыбнулись, глядя на нее. — Ладно, — вздохнула Хизер. — Может, я и останусь. Возможно, когда он рявкнет на меня в следующий раз, я попытаюсь вспомнить о его добрых делах. Но черт возьми! Работать с ним — настоящее испытание. Пожалуй, будь у него девушка…
— Думаешь, мы не пробовали уладить эту проблему? — живо отозвалась Бетси. — Мы провели перед ним строем всех хорошеньких девушек, какие только есть в радиусе пятидесяти миль от Эдилина. Расскажи о вечеринке, которую ты у себя устроила, — предложила она Элис.
— Я три дня стояла у плиты и среди других позвала в гости восемь прелестных молодых незамужних женщин. Мы с Бетси составили список. Там были девушки на любой вкус: высокие, низенькие, худенькие, пухленькие.
— Те, что никогда не были замужем, и разведенные, с детьми и без, даже одна молодая вдова.
— Мы с Бетси позаботились, чтобы доктор Рид поговорил с каждой из них, но ни одна его не заинтересовала.
— И как же у него обстоят дела с сексом? — недоуменно нахмурилась Хизер.
— Понятия не имею, — сухо отрезала Бетси.
— Разумеется, мы не спрашивали, — уточнила Элис.
— У меня такое ощущение, что Риду Олдриджу не терпится убраться из Эдилина, — проговорила Хизер. — Это единственное, чего он добивается.
— Вот и мы пришли к такому же выводу.
— Так, может, нам удастся заманить сюда другого врача?
Элис достала из шкафа толстую папку.
— Вот письма, которые мы разослали.
— И ответы.
Хизер медленно перелистала внушительную пачку писем с отказом.