Ирина Давыдова - Маски любви

– Нет, это просто невероятно, – войдя в приемную, девушка швырнула свою сумочку на стол, а та, глухо ударившись, проехала по столешнице и упала на пол. – Козел, это же надо!

– Катерина, что это ты с утра пораньше и бурчишь вдруг? – послышался довольный голос шефа.

– Ауч, – зашипела она в ответ и, поднимаясь, потерла ушибленное место на голове. – А чего это Максим Иванович с утра пораньше приехал на работу? – передразнила она мужчину и плюхнулась в свое кресло.

– Соскучился по подчиненным, и не зря, смотрю, весело вы тут живете.

– Ага, обхохочешься.

– Ладно, Катерина, сделаешь два кофе и приходи, поболтаем.

– Слушаюсь, шеф, – уже более весело отрапортовала она и отправилась в кухню готовить кофе.

Девушка очень надеялась, что Максим не видел ситуацию во дворе, потому что ей и так было стыдно за поведение его брата перед сотрудниками, а здесь – сам шеф. И хоть Катерина достаточно неплохо общалась с мужем своей лучшей подруги, все же делать личные отношения достоянием общественности она очень не любила:

– Макс, помнишь, ты предлагал мне место Ритульки? – войдя в кабинет с двумя чашками кофе на подносе, поинтересовалась Катя.

– Как такое забыть? Я тебя уже сколько зову-то? – приветливо улыбнулся Макс.

– Я решилась.

– Да ты что?

– Да. Как раз сегодня и хотела тебе сообщить. Пришлешь кого-то на мое место? – поставив перед ним чашку, сама усаживается напротив.

– Нужно в отдел кадров позвонить, у них давно есть кандидатура.

– Спасибо, мой друг любезный. А теперь расскажи, как там Цветочек, а Тигрулька?

– Все хорошо, я бы даже сказал – прекрасно. И вот не понимаю людей, которые утверждают, что дети – это конец всему. Вообще не понимаю. Это невероятное, непередаваемое счастье. Я с ума схожу, когда Рита кормит Ванечку. Он так вкусно чмокает, и еще кулачок на ее грудь кладет, – счастливо рассказывает мужчина, копируя жест своего сына.

– Счастливые вы, – радуясь за друзей, отвечает Катюша, отпивая кофе из своей чашки.

– Тоже хочешь? – понимает Макс ее чувства.

– Угу, ну, это так… неважно, – отвечает с ноткой грусти, прикрыв глаза.

– Что с этим охламоном?

– Каким охламоном? – сделав глаза по пять копеек, удивленно спрашивает Катерина.

– С Жекой.

– Так ничего, а что? Мы просто дружим, даже в компаниях вместе редко сидим.

– Да? А вот это, полчаса назад, на улице что было?

– А, это он показушничал, гаденыш, – быстро отнекивается девушка, костеря себя за то, что позволила этому поцелую случиться у всех на глазах.

– Ну-ну, метку он ставил, Катюша, метку.

– Макс, я тебя умоляю. У него натура такая – кобелиная, а оно мне надо?

– Ох, не знаю, Катя, у нас в семье все мужчины…

– Я знаю, какие у вас в семье мужчины, Макс, только Женя какой-то непонятный. Он точно ваш? – подмигивает, давая понять собеседнику, что шутит.

– Батя сразу унюхал бы, – серьезно отвечает Вишневский, и они оба засмеялись, понимая, что Иван Сергеевич все про всех знает.

Дальше они болтали на разные темы, не касающиеся семьи, чуть позже позвонила Рита, и Катерина успела поболтать с подругой, пока шеф подписывал нужные документы. Через час приехал новый секретарь, Вадим. На вид парню было не больше, чем самой Кате, да и выглядел он дружелюбно – мальчишеская улыбка, светлые волосы и худощавое тело, облаченное в серый костюм.

По работе девушка все рассказала и показала, а после и сама ушла в бывший кабинет Риты, чтобы спокойно разобраться с заждавшимися делами. Благо, у Макса была не только Маргарита, и пока шеф был в длительном отпуске вместе с женой и ребенком, все задания легли на Глеба, его заместителя, и собственно Катерину.

Уже к обеду директор покинул их общество, пригласив девушку в ближайшие дни в гости, и уже более молодое поколение сами продолжили работу. Катя сразу подружилась с Вадимом и предложила вечером отметить новые должности в клубе. Они договорились встретиться на месте, в десять часов.

Женя уже некоторое время наблюдал из ВИПа, как Белка весело хохочет рядом с каким-то пацаном. Ему не нравилось это, не нравилось, что она веселилась с другим парнем, притом, что сам не собирался отдыхать в ее компании. И понимал, что ведет себя, словно эгоист, и девочка имеет право на отдых, и тем более – в том обществе, в котором она пожелает, но ничего не мог с собой сделать. Отставив стакан с коньяком, он скинул спортивный пиджак и отправился в сторону весело щебечущей парочки.

– Здравствуй, Катюша, – будничным тоном поприветствовал он девушку, целуя в щеку.

– О, Господи!

– Парень, не обращай внимания, она меня так называет только в определенных случаях, – поиграв бровями, пояснил Женя.

– Вадим, действительно, не обращай внимания, он пьян.

– Белочка, ты прекрасно знаешь, что я не пьян. А вот Вадик знает, что к тебе подходить нельзя?

– Прости, он не присутствовал утром во время твоего представления, поэтому говорю сейчас, Вадим, этому человеку ко мне подходить нельзя.

– Нет, дорогая, я единственный, кто может к тебе подходить.

– А ты за каким столиком сидишь? – встала на носочки, пытаясь разглядеть его компанию. – В ВИПе?

– А что?

– Да, хочу глянуть, с какой шлюхой сегодня пришел. Отвали от меня и дай спокойно провести вечер.

– С ним? – указал пальцем на молодого парня, не прекращая смотреть на девушку.

– Да, с ним, – рассерженно ответила Катя и начала поворачиваться к барной стойке, как Женя тут же ее остановил.

– Кто он? – снова спросил, даже не одарив взглядом спутника Белки.

– Женя, уходи, – огорченно попросила девушка.

– Кто он?

– Евгений, мне кажется, Катюша попросила вас уйти.

– Катюша она для меня, понял?

– Вишневский, да ты достал меня! Мне что, теперь нельзя ни с кем общаться? Ты мне никто, чтобы указывать.

– Ты знаешь, что я тебя буду всегда защищать!

– Ты меня лучше от себя защити, – и, не дожидаясь ответа, Катерина покинула общество парней, не желая больше участвовать в бесполезных разборках.

– Если я увижу, что ты к ней хоть пальцем притронулся…

– То что? – с таким же настроем, как и Женя, поинтересовался Вадим, смотря в его глаза.

– Пеняй на себя!

– Мне кажется, Катя ясно сказала…

– А Катя тебе говорила, что она моя? – парень отрицательно махнул головой в ответ. – Так вот, она моя! – и больше ничего не сказав, тоже ушел, только в сторону своей компании.

Катерине надоели закидоны Жени, и весь оставшийся вечер она старалась держаться вне поля его зрения, и вообще, сама не смотрела, где он, и с кем, полностью уделяя внимание Вадиму. Но когда несколькими часами позже она вышла на небольшую сцену, чтобы немного подогреть публику и спеть песню, девушка заприметила его в мужской компании. Удивилась и даже обрадовалась, что он не с девушкой, и решила спеть песню, которую, она точно знала, посвятит Женьке, и слова были под стать ее чувствам. Прикрыв глаза, она запела, полностью погружаясь в песню, поглощая каждую строчку и звук, просто мысленно пытаясь передать парню свои эмоции. Она часто пела в этом клубе, просто наслаждаясь тем, что можно вот так, без каких либо объяснений, покричать о своей любви. И она кричала, и как жаль, что тот, кому слова предназначались, увы, не слышал их.

«Это он, я знаю точно.

Это он и днем и ночью,

И в душе нет больше ничего…»

После этих слов она приоткрыла глаза и заметила, как парень покидает клуб с очередной девкой, даже не удостоив ее взглядом. Внутри все сжалось от боли, но Катя допела до конца, изо всех сил стараясь сдержать подступившие слезы, которые так сильно опаляли ее горло. Как только доиграл последний аккорд, она тут же сбежала вниз за кулисы, абсолютно не обращая внимания на аплодисменты и выкрики. Оказавшись в одиночестве, в темном углу, она спиной уперлась в стену и скользнула вниз, громко закричав от боли и зарыдав со всей силы и всей душой, благо, музыка приглушала все звуки. Она устала, она была просто истощена и сломлена отчаянием, в котором, к ее огромному сожалению, виноват господин Вишневский.

– Катюша, ты мне не нравишься в последнее время, – подметил Константин Вениаминович, сидя в гостиной на диване перед телевизором.

– Я что-то вообще никому не нравлюсь, дедуль, – расстроенно ответила Катя, присаживаясь рядом и откидывая волосы за плечо.