Воронов прижал ее к себе и отвел в угол, чтобы успокоить. Майя вполголоса рассказывала старому художнику то, что произошло за этот неполный месяц. Заранее взяв слово, что он никому и ничего не расскажет. Меркулов тяжело вздыхал и покачивал головой, поглядывая временами в сторону обнявшейся пары. Когда женщина закончила рассказ, он тихо произнес:
— Вот смотри, Майечка, как жизнь-то распорядилась. Вроде с плохого все началось, да только и ты теперь не одна, да и другим людям помогла. Дай Бог тебе здоровья, дочка!
Втроем они кое-как успокоили расстроеную девушку. Лена спохватилась:
— У меня же практически ничего нет из одежды. Даже на экзамен завтра не в чем пойти. И денег нет…
Ярослав улыбнулся. Взял телефон Майи. Отошел в сторону. Нашел в памяти мобильника номер Коростелева и решительно позвонил полковнику. Спросил после традиционных приветствий:
— Не могли бы вы сказать, квартира Чекулаева опечатана или нет? Со мной рядом сейчас стоит девушка, которая долгое время считала его своим отцом. Квартира принадлежит ей по праву, я так считаю. Нам надо забрать кое-какие носильные вещи.
Сергей Наумович быстро все понял:
— Квартира опечатана, но я сейчас позвоню и вас пропустят. Через неделю мы все снимем и дочь Чекулаева может по-прежнему жить в квартире. Квартира принадлежит ей, тут ты прав. Что-то еще?
Воронов снизив голос, заговорил:
— Тут вот какое дело… Лена не хочет видеть и хоронить Чекулаева. Все же он убил ее родителей…
Коростелев коротко ответил:
— Этого от нее никто не требует. Мы все понимаем. — Спросил: — Как здоровье у Майи Аркадьевны? Может ее в наш госпиталь положить? Все же стресс и прочее. Отдельную палату обеспечу…
Воронов быстро подошел и передал трубку Майе со словами:
— Поговори сама. Тут тебе госпиталь предлагают…
Она удивленно взглянула на сына. Ответила в трубку:
— Кольцова… Здравствуйте, Сергей Наумович… — Немного послушав, решительно заговорила: — Со мной все в порядке. Спасибо большое за предложение, но я лучше дома… Да… Да… Дома и стены помогают… И вам тоже…
Закончив разговор, рассмеялась растерянно:
— Только госпиталя мне и не хватает!
В мастерскую начали заходить ученики Меркулова. Лена собрала немногочисленные вещи, захваченные с собой и расцеловада старика:
— Иван Гаврилович, спасибо вам большое, что приютили. Я вам так благодарна…
Меркулов грустно улыбнулся:
— Да мне в радость было огбщаться с тобой, девочка! Заглядывай, не забывай старика…
Девушка кивнула:
— Мы с Ярославом за машиной завтра, сразу после моего экзамена, заедем…
Попрощавшись со старым художником, втроем поехали к Гуляеву в больницу. Ярослав видел, что Майя не находит места от беспокойства. Мало того, телефон Рязановского не отвечал, хотя она звонила каждые пятнадцать минут. По дороге еще немного задержались. Заехали в гастроном, накупив соков и фруктов для раненого…
Ярослав вел машину. Майя и Лена сидели и болтали на заднем сиденье. Когда они на мгновение умолкли, парень спросил, не отрывая взгляда от дороги:
— Лен, ты замуж за меня пойдешь?
Девушка растерянно поглядела на его напряженный затылок, затем на улыбнувшуюся Майю и попросила:
— Я согласна. Только давай поженимся после того, как школу закончу и поступлю в школу моделей. Ладно?
Воронов согласился, пожав плечами:
— А раньше все равно не получится. Еще подготовиться надо и заявление подать в ЗАГС. Верно, мам?
Кольцова улыбнулась, обнимая Чекулаеву:
— Будет у меня теперь еще и дочка! Это к счастью…
В больнице оказалось, что хирург Рязановский с пяти утра находится в операционной. Майя наконец-то поняла, почему не отвечал телефон. Об этом она как-то не подумала. Толстая медсестра в приемном покое, не отрываясь от любовного бреда американки, недовольно буркнула:
— Три операции одну за другой провел. Скоро выйти должен…
Пропустить их к Гуляеву она наотрез отказалась:
— Он в реанимации! Состояние удовлетворительное…
Пришлось ждать около получаса, когда Валерий освободится. Рязановский сам перезвонил Майе, увидев отметки в мобильном. Узнав, что они внизу, коротко сказал:
— Спускаюсь…
Ярослав смело представил хирургу Лену Чекулаеву как невесту. Рязановский дружески поцеловал Майю в щеку, расспросил о самочувствии. Выругал медсестру за дезинформацию, через стойку посмотрев на ее чтиво:
— Гуляева перевели в десять утра в хирургию и вы должны были отметить данный факт в журнале. Вам наверняка звонили, только ваш любовный роман вам память отшиб!
Провел их в палату Евгения, по дороге рассказав о состоянии пациента. Как оказалось, они уже познакомились и перешли на «ты»:
— Мы под утро, когда парень очнулся, немного поболтали…
Дон Жуан лежал весь перебинтованный, загипсованный и бледный. У Кольцовой сжалось сердце, когда она увидела его вот таким беспомощным. Темно-карие глаза налились кровью и парень смотрел с трудом. Женщина, сделав над собой усилие, улыбнулась и шагнула к кровати. Его губы чуть дрогнули в ответ. Громким шепотом заговорил:
— Привет, Мэй. Попроси своего хирурга обследовать тебя на предмет надрыва пупка. Валера, она подняла меня…
Рязановский покачал головой и улыбнулся:
— Она может! На свадьбы хоть пригласить не забудьте. А то что-то давно я на свадьбах не гулял! Все на своих, да на своих…
Рассмеялись все, даже Гуляев. Валерий извинился:
— Надо прооперированных посмотреть. Так что извините…
Немного поболтав с приятелем, Ярослав и Лена тактично вышли из палаты, оставив Майю и Женю наедине. Женщина дала волю чувствам. Гладила здоровой рукой его здоровое плечо и виски. Целовала родное лицо, тихо шепча на ухо:
Люблю тебя…
Дон Жуан лежал и тихо улыбался, не в силах поднять даже руки. Боль куда-то ушла и было ощущение, что они сейчас на этой огромной земле находятся только вдвоем…
Заехав на квартиру Чекулаевых, собрали Лене целый чемодан летней одежды и пакет обуви. Захватили необходимые документы. Форму, состоящую из темно-синей юбки в складку, строгой белой блузки и жилети под цвет юбки. На следующий день у нее был экзамен в колледже. Жить в квартире, где случилось столько горя, девушка пока не могла, да и не хотела, заранее договорившись с Майей. Кольцова сама предложила остановиться у нее на даче или жить в ее городской квартире. Лена хотела поселиться на даче:
— Если не против, я бы хотела жить с вами на даче. Там так здорово! Можно заниматься сколько угодно, не торопясь…
Кольцова улыбнулась:
— Вот и ладно! И Ярославу не скучно будет.
Остановились у супермаркета, чтобы закупить продукты. Холодильник на даче был практически пустой, подчищенный шестью гостями. Кольцова отбирала продукты в тележку, а Ярослав с Леной послушно возили ее вслед за женщиной. Тележка становилась все полнее и полнее. Наконец Майя кивнула:
— Ну вот, кажется, все прихватила, что надо…
Направились к скучающей кассирше. Та встрепенулась и с уважением посмотрела на набитую тележку.
Набив багажник, решили ехать на дачу. «Ниссан» плыл в потоке машин, останавливаясь как и все на светофорах. Летнее кафе с сидевшими за столиками и лакомившимися мороженым парочками, привлекло внимание Майи. Она попросила:
— Ярик, остановись! — Когда он свернул к обочине, спросила: — Не против мороженого поесть? Мне что-то так захотелось…
Молодежь с радостью восприняла ее слова, дружно согласившись кивками. Оставив машину на обочине, направились к кафе. Сели за столик, оживленно обсуждая, что будут готовить на ужин и чем займутся. Ярослав отправился за мороженым. Лена неожиданно замолчала, а потом тихо сказала:
— Я хочу разыскать могилу отца и похоронить его по-человечески. Кажется в письме мамы упоминалось место…
Кольцова взялась здоровой рукой за ее руку:
— Мы все вместе съездим. Я запомнила название места, что упоминала твоя мама.
У девушки из глаз покатились слезы. Она тороплмиво принялась стирать их, пока никто не видит. извинилась:
— Прости, Мэй! Я маму вспомнила.
Кольцова вздохнула, погладив ее ладонь:
— Я понимаю. Не извиняйся. Тебе столько довелось узнать за сегодняшний день.