Тара Сивек - Маяк Фишера (ЛП)

Он в расстройстве ерошит свои волосы.

— Однажды я отпустил свой контроль и сделал тебе больно. Я оставил синяки на твоем теле, Люси. Тогда я уничтожил наш чертов брак, потому что я не смог контролировать себя! — утверждает он.

Я вижу отразившееся чувство вины на его лице, и теперь все встало на свои места. Так вот почему весь мой мир развалился сразу же, как только он вернулся тогда домой со своего последнего задания, вот почему он начал пить больше и при этом меньше со мной разговаривать.

— Ты действительно думаешь, что причинил мне боль той ночью, когда вернулся в последний раз и трахал меня у стены кухни? — в шоке спрашиваю я.

Он вздрагивает от моих слов, и я могу точно сказать, что он на самом деле считает, что от потери его контроля той ночью развалился наш брак.

— О, мой Бог, ты действительно так думаешь, — бормочу я, делая шаг к нему. — Если бы ты поговорил со мной, а не держал все в себе, я бы ответила, что это был самый жаркий черт побери секс в моей жизни!

Он усмехается, но смотрим на меня с недоверием, поэтому я продолжаю приближаться к нему, и хватаюсь за его мокрую футболку.

— Я никогда не хотела тебя больше, чем в тот момент. Ты знаешь, каково чувствовать, что муж хочет тебя так сильно, что не может вытерпеть даже минуты вдали от твоего тела? Что ты являешься всем, о чем он думает и всем, что ему необходимо, без объяснений, без слов, он просто берет тебя, владеет тобой и синяки это всего лишь от сильной твоей потребности во мне?

Я приближаюсь еще на один шаг, прижимаясь к нему телом.

— Если бы ты со мной разговаривал, ты узнал бы, что мне нравилось смотреть на оставленные тобой синяки на моих бедрах. Мне нравились они, потому что я понимала с какой силой ты хотел меня, и мне было грустно, когда они исчезли, тем более что ты тогда даже не смотрел на меня, не говоря о том, чтобы прикоснуться ко мне.

Он закрывает глаза, отклонив голову назад, а я продолжаю вдавливаться в него телом, тоже закрыв глаза и вспоминаю другую ночь, когда он заставил меня почувствовать себя живой и желанной.

— И той ночью в переулке несколько месяцев назад. Ты не представляешь, как сильно я хотела тебя. Насколько мне нужны твои руки на себе, и видеть, как сильно ты ревнуешь и нуждаешься во мне, что даже рискнул пометить меня. Ты же слышал, как я просила больше? Ты же слышал, как я выкрикнула твое имя, кончая? Ты единственный, кто заставляет меня чувствовать себя так.

Мои глаза распахиваются от удивления, когда мое тело внезапно поднимается в воздух. Я ахаю от шока, Фишер прижимает меня к себе, и я внезапно врезаюсь в кухонный стол. Он накрывает меня своим телом и у меня нет выбора, как только согнуться над столом, упиревшись в него руками. Он словно впечатывается в меня, прижавшись грудью к моей спине, продолжая тяжело дышать мне в ухо.

— Бл*дь, Люси, какого черта ты со мной делаешь? — рычит он. Его руки с такой скоростью устремляются под мою юбку, срывая трусики.

— Я ВСЕГДА хочу тебя до умопомрачения, что едва могу дышать от этого. Единственное, о чем я думаю — это трахать тебя до тех пор, пока не забуду обо всем, находясь только внутри тебя.

Я слышу, как пуговицы отлетают от его шорт и падают на пол, пока он отрывает их, снимая свои шорты. Я хныкаю, он задирает мое платье вверх, и чувствую жар от его паха на своей заднице и член, скользящий по коже.

— Скажи мне, что ты хочешь этого, — требует он. — Скажи мне, что ты хочешь меня такого.

Я выгибаю спину и стараюсь придвинуться ближе, чтобы его член находился прямо возле моего входа.

— Я хочу, — тяжело выдыхаю я. — Мне необходимо так. Покажи мне, как сильно ты меня хочешь, пожалуйста, — прошу я.

Он хватается за мои бедра, на секунду отстраняется и толкается внутрь с такой силой, что ножки стола с визгом двигаются по полу. У него вырывается рык из горла, я стону в ответ, цепляясь за край стола, пока он начинает вбиваться в меня.

— Я, бл*дь, предъявляю права на тебя, Люси, — бормочет он, пока его член с силой толкается в меня.

— Да, да, да, — стону я с каждым хлопком его бедер о свою задницу.

Он наваливается на меня, проскальзывая одной рукой между моих ног и начинает кружить кончиками пальцев по клитору, неотступно трахая.

— Ты МОЯ, и ты всегда будешь моей, — с хрипом шепчет он мне в ухо.

— Не смей, бл*дь, закрываться от меня снова, — говорю я ему, толкаясь бедрами к его пальцам. — Я нуждаюсь в тебе. Мне нужен ты весь.

Его пальцы начинают описывать круги быстрее, а толчки становятся жестче. Стол трещит под нами, оргазм подкрадывается ко мне, и я беспокоюсь о ножках стола, который не выдержат наш вес и обрушится, разбудив всю гостиницу. Этот старый столетний кухонный стол практически единственный предмет мебели, к которому руки Фишера не имели никакого отношения, поэтому его шаткость и является причиной для моего беспокойства.

Я тут же забываю о столе, как только Фишер берет меня, утверждаясь так, как я и хотела, и мое тело бесконтрольно начинает двигаться и выгибаться, от одного понимая того, что он, наконец-то, дает мне всего себя. Его бедра быстро ударяются о мою задницу, пальцы слегка нажимают на клитор, я цепляюсь за деревянную поверхность стола и стону так громко, что уверена, что если не разваливающийся стол, то мои стоны точно разбудят всех.

При одном невероятно жестком толчке, толкнувшим меня с силой вперед, мне кажется, что я сглазила. Слышится треск, Фишер сильнее обхватывает меня за талию, я начинаю падать вниз, две ноги стола сломались пополам, вместе с деревянной поверхностью.

Мы оба неподвижно замираем и пару секунд смотрим на беспорядок на полу, и прежде чем я начинаю смеяться, Фишер приподнимает меня, ставя напротив кухонной столешницы, не выпуская при этом своего члена. Я упираюсь руками в гранит и держусь крепче, пока он снова продолжает трахать, несмотря на то, что мы просто уничтожили антикварный стол. Я тут же забываю о поломке и перестаю думать, что черт возьми, ответить людям, когда они спросят, что случилось со столом, просто получаю удовольствие, которое дает Фишер моему тело с каждым толчком его члена внутри.

Он удерживает одной рукой меня за бедро, другая же скользит между моих ног, возобновляя сладкую пытку пальцами. Каждое легкое касание его пальцев по моему клитору посылает волны удовольствия, настолько сильные, что ноги начинают трястись и бедра двигаются хаотично, желая достичь разрядки.

— Каждый раз, когда я нахожусь рядом с тобой, хочу трахнуть тебя, пока не забуду все, — рычит Фишер мне на ухо.

Он приподнимает мои бедра, чтобы получить лучший угол для каждого жесткого толчка. Его торс плотно прижимается к моей спине, я слышу, как бешено колотится его сердце, его учащенное дыхание согревает мою шею.

— Твое тело черт побери создано только для меня, Люси, — говорит он снова. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я брал тебя так.

Он перестает двигаться и ждет, его слова вызывают у меня очередную волну удовольствия, которая окутывает меня.

— Трахни меня сильнее. Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся, — прошу я.

Я с трудом выдавливая из себя заплетающимся языком эти слова, он убирает свой член, и потом врезается еще жестче, чем раньше, с рыком, перемешанным со стоном, с бормотанием проклятий, отдавая мне все, что у него есть.

Звуки его удовольствия заполняют мое ухо, пальцы кружат между ног, член работает, как насос, и отдаленный звук дождя, падающий на крышу, все собралось вместе, создавая симфонию наслаждения, струящуюся через мое тело, которую я не в состоянии остановить, даже если захочу. Я шагнула через край, влагалище начинает сжиматься и пульсировать вокруг члена Фишера, я кончаю. Его рука тут же оставляет мой клитор и закрывает мне рот, чтобы заглушить крики, оргазм бьет из меня через край.

Он кончает прямо за мной, в последний раз жестко вбив свой член, изливаясь внутрь, зарывшись лицом мне в шею, чтобы заглушить свои собственные проклятия и крики. Его бедра вибрируют, дрожа от оргазма, накрывающее его тело, пока мы оба лежим на столешнице, тяжело дыша.

Дождь продолжает стучать по крыше, и комната вдруг освещается вспышкой молнии, Фишер лежит на мне, мы медленно приходим в себя.