Тара Сивек - Маяк Фишера (ЛП)

Я не говорю ему, что уже думал сделать именно это и притворяюсь, будто понятия не имею, о чем он говорит. Вчера вечером, мы сломали все стены, стоящие между нами, поэтому я не собираюсь опускать руки, и ждать, что само все разрешится.

— Она этим летом заработала достаточно денег, чтобы пережить зиму, поэтому у меня есть немного времени, чтобы составить план действий, — говорю я в ответ.

— Ты обязательно что-нибудь придумаешь. В конце концов, ты должен что-то придумать. Элли хочет сыграть свадьбу прямо здесь, на веранде. Без всякой помпезности или чего-нибудь еще, — говорит он мне с улыбкой.

— Говоря о свадьбах, когда ты собираешься вернуть Люси это чертовое кольцо, которое ты хранишь уже целый год? — спрашивает он.

Я опускаю руку в карман и проводу по бриллианту с простым золотым ободком, я ношу наши кольца с собой с тех самых пор, как только она отправила его обратно с бумаги на развод.

— Скоро. Надеюсь, что скоро. Я просто хочу быть уверенным, что выбрано правильное время, и она на самом деле ХОЧЕТ получить его обратно, — говорю я, пожимая плечами, вытаскивая руку из кармана.

— Она тебя любит, конечно, она захочет его обратно.

Я пожимаю плечами снова.

— Она пока еще ни разу не сказала, поэтому кто знает.

Я не говорю ему, что это убивает меня на самом деле, потому что она не говорит этих слов, которые я очень хочу услышать от нее. Я знаю, что ее действия однозначно доказывают, что она меня любит, но мне нужно услышать от нее эти слова. Я хочу, чтобы она сказала мне, что все еще любит меня также сильно без тени сомнения, и да, я не сомневаюсь в этом, но я хочу услышать это от нее, что она готова взять меня всего. Я не могу винить ее за это, что она до сих не доверяет мне полностью, но надеюсь, что произошедшее прошлой ночью, докажет ей, что она может доверять мне снова.

— Эй, ты помнишь ту дощечку, которую я сделал для Люси в качестве свадебного подарка? На котором написано «Фишеры»?

Бобби кивает, делая глоток кофе.

— Когда я последний раз заходил в коттедж, он не висел рядом с дверью. Я вернулся туда несколько недель назад, пытаясь его найти, но не смог. Я даже осмотрел все вокруг гостинцы, но его здесь тоже нет. Я хотел удивить Люси, повесить его обратно на дверь и попросить ее вернуться со мной туда.

Бобби ставит свою кофейную чашку на столик между нами и с глуповатой ухмылкой смотрит на меня.

— Ты не найдешь его нигде.

Я смотрю на него в замешательстве, а он продолжает:

— В тот день, когда ты прислал Люси документы на развод, она вроде бы немного сошла с ума. Элли ее напоила в пабе и отвезла в коттедж. Люси сорвала эту дощечку и стала бить по ней молотком.

— Вот дерьмо! — отвечаю я.

— А затем она сожгла ее в огне.

— Господи, — бормочу я. — Вот и сюрприз.

Бобби смеется и похлопывает меня по плечу, прежде чем подняться с кресла-качалки.

— Ты романтичный придурок, но я уверен, что ты придумаешь что-нибудь еще. Мне нужно отвезти Элли на материк. Она записана на прием для одного из тех причудливых 3D УЗИ в час. Мне просто кажется, что оборудование дока Уилсона здесь, на острове, недостаточно хорошее, чтобы первый раз увидеть нашего малыша.

Мы пожимаем друг другу руки, и я говорю ему, чтобы Элли дала знать Люси, как все пройдет.

Бобби направляется внутрь дома, я допиваю свой кофе, разрушая мозг всевозможными способами, способными убедить Люси, что я действительно ее люблю, и никуда не денусь, хочу провести остаток своей жизни только с ней.

Люси

Сегодняшний день

— Я не могу поверить, что уже середина сентября, — ропчу я, зарывая себя в одеяло и придвигаясь ближе к Фишеру. — Я явно отношусь к мисс лету.

Фишер смеется, обхватывая вокруг рыками и крепче прижимая к себе.

— По данным метеосводки, сегодня будет один из последних солнечных и жарких дней. Ты должна воспользоваться этим, — говорит он мне.

— У меня как раз есть планы на сегодня, — сообщаю я ему, скользя руками вниз по его груди, к животу и начиная выписывать круги, поддразнивая его чуть-чуть выше паха. — Я встречаюсь сегодня с Элли на пляже, и мы собираемся там проваляться целый день, словно бомжи.

Я оборачиваю руку вокруг его быстро увеличивающегося члена, он стонет, откидываясь на подушку. Я начинаю двигать рукой по его эрекции вверх-вниз, его бедра толкаются мне навстречу, наслаждаясь звуками, которые он издает, пока я дразню его, двигая рукой то быстро и жестко, то медленно, едва касаясь.

После ночи на кухне, когда он наконец-то все понял и перестал все время контролировать себя, последние несколько недель с Фишером были какими-то удивительными. Мы фактически использовали каждый номер в гостинице причем не один раз. У нас был жесткий, быстрый секс, иногда мы были полностью одетыми, но также у нас был секс, когда мы медленно раздевали друг друга и медленно занимались любовью. Он рассказывает, когда у него день не задался, и постепенно он начал говорить о своем пребывании за границей, что видел, что делал и как это отражалось на нем. Он позволил провести пальцами по шраму на своем плече и поцеловать каждое место, из которого были извлечены осколки, он наконец рассказал мне, как получил свое ранение. Мое сердце разрывалось за него, узнав, что находящиеся рядом ребята, которых он считал своими братьями, были убиты во время этого взрыва и теперь я понимаю, почему он вернулся домой таким злым, чувствуя, что ему не нанесено «реального» вреда, по сравнению с другими, когда ему выдали гарантированную путевку возврата в США.

С каждым днем я люблю его все больше и больше, но что-то внутри удерживает меня сказать ему эти слова. Они крутятся на кончике моего языка каждый раз, когда он смотрит на меня, каждый раз, когда он прикасается ко мне и каждый раз, когда показывает насколько сильно он меня любит, но я все еще чувствую себя, словно сидящей на иголках. Я чувствовала себя самой счастливой девушкой в мире тогда в первый раз, когда влюбилась в него, и он ответил мне взаимностью, сейчас словно сон, который дал мне второй шанс. Много ли людей получают свой второй шанс на любовь с единственным мужчиной, которому они отдали свое сердце?

Задвинув свои негативные мысли, я сажусь на него сверху, оседлав его талию. Фишер приподнимает мои бедра, помогая мне привстать, чтобы расположиться прямо напротив его эрекции. Я медленно опускаюсь на всю его длину, раскачиваясь взад-вперед, скользя вверх и вниз, прижимая руки к своей груди, чтобы помочь сохранить свой баланс. Он подносит свою руку к моему лицу и проводит пальцами, наблюдая, как я езжу на нем, двигаясь медленно и испытывая необходимость в нем и реализуя его потребность во мне, стирая все не нужное из головы. Я никогда не устану от таких моментов с ним, единственное, что нам необходимо сделать — посмотреть в глаза друг друга и почувствовать наши тела, двигающиеся как единое целое, и все остальное вокруг исчезает, оставляя только нас вдвоем, без существующих забот мира.

Оргазм приходит быстро и жестко, несмотря на то, что мы движемся медленно, не торопясь. Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к Фишеру, целуя со всей любовью, на какую способна. Он обнимает меня и медленно приподнимает бедра над кроватью, толкаясь в замедленном темпе, пока не испытывает свое собственное освобождение, дернувшись последний раз и кончая с моим именем на устах.

Я падаю на него сверху, через несколько минут скатываюсь рядом и кладу голову ему на грудь. Подушечки его пальцев лениво вычерчивают узоры на моей спине, я не с того не с сего ляпаю то, что не дает мне покоя в течение многих лет.

— Почему ты не писал мне?

Его пальцы останавливаются у меня на спине, и я задерживаю дыхание, ожидая его ответа. Мы много часов провели за разговорами о прошлом и о тех вещах, которые он сказал мне в тот день, когда все вышло из-под контроля, и оказалось ложью, но он никогда, ни разу не упоминал о письмах. Мне очень хотелось верить, что он тоже соврал, когда бросил слова мне в лицо, что не хотел писать, но за столько времени он так и не объяснил мне почему.

Глубоко вздохнув, он продолжает бег своих пальцев по моей коже.