Тара Сивек - Маяк Фишера (ЛП)

— Я писал тебе. Я просто никогда не отсылал письма, — тихо признается он.

Приподняв голову, я смотрю ему в глаза в шоке.

— На каждое письмо, которое ты написала мне, я ответил. Потом, я прочитывал их и понимал насколько уныло и убого они были написаны, и у меня не было сил отправить их, — объясняет он. — Единственное, что я писал, как сильно я скучал по тебе, как сильно я нуждался в тебе и как сильно я ненавидел быть вдали от тебя. Я знал, что тебе было не легко находится здесь, пока я был вдали все это время, и я не хотел создавать тебе еще и этих проблем. Я также не хотел, чтобы ты волновалась обо мне и, если бы я многое тебе писал обо всем происходящем это бы пугало тебя. Тебе не следовало читать о всех моих днях, что я делал и сколько всякого дерьма видел. Тебе не следовало знать эти вещи. Все было бы еще только хуже каждый раз, когда я возвращался.

Я отклоняю голову в сторону и встряхиваю.

— Тебе следовало бы отослать их, поделиться со мной, потому что все это время, я честно думала, что тебе совершенно не беспокоит то, что ты находишься вдали от меня настолько часто, и что ты не скучаешь по мне так сильно, как я скучала по тебе.

Он берет мое лицо в ладони и открыто смотрит мне в глаза.

— Прости. Мне так жаль. Я ненавижу то, что я так поступил, что ты стала так думать. Я ненавижу, что не позволил тебе узнать, насколько убивало меня находится вдали от тебя. Я ненавижу, что заставил тебя догадываться о том, что я чувствовал к тебе.

Я убираю его руку и целую его в ладонь, опуская ее на свою грудь.

— Больше никаких секретов, обещай мне. Что бы ты ни чувствовал, о чем бы ты ни думал, ты делишься этим со мной. Мы должны быть открытыми и честными друг с другом во всем, — он наклоняется вперед и целует меня в губы.

— Я люблю тебя, обещаю.

Я сворачиваюсь рядом с ним и кладу щеку на его плечо. Он продолжает шептать слова любви, мои веки тяжелеют, и я медленно дрейфую в сон. Через час звонок будильника его сотового будит нас обоих, вытягивая из крепкого сна.

— Чем ты займешься сегодня? — спрашиваю я, когда он выскальзывает из-под одеяла и хватает одежду с конца кровати.

— Ой, ты знаешь, некоторые мотаются туда-сюда. Во сколько ты встречаешься с Элли? Хочешь, я упакую вам, девчонки, ланч или что-нибудь еще? — спрашивает он, быстро меняя тему.

Последнее время он делал это уже несколько раз, когда я спрашиваю его о планах на день. Я чувствую, что он что-то от меня скрывает, но даже когда я настойчиво начинаю расспрашивать о том, что он задумал, Фишер просто тут же меняет тему. Я даже застукала его на чердаке несколько недель назад, и он выглядел, как ребенок, пойманный с поличным — с пачкой печенья в руке, когда я направилась за ним, чтобы посмотреть, что он там делает. Я не могу злиться на него, когда сама скрываю маленький секрет, от которого мгновенно чувствую себя виноватой, но все равно заставила его пообещать никогда не скрывать от меня ничего. Это кое-что, что однозначно решит все мои проблемы, но, несомненно, разозлит Фишера, поэтому я пока позволяю ему иметь свои секреты, поскольку не готова разглашать свои собственные.

Фишер заканчивает одеваться и склоняется к кровати, чтобы поцеловать меня.

— Я соберу кое-что для вас, девчонки, и оставлю корзину на кухонном столе. Не забудьте солнцезащитный крем, и, если ты оденешь тот горячий, красный бикини, не снимай его, пока я не вернусь домой.

Он целует меня в нос, я смеюсь, пока он идет к двери.

— Я так сильно ненавижу тебя сейчас. Почему ты выглядишь так сексуально, когда я похожа на кита? — жалуется Элли.

Я только что вышла из воды и стою перед ней высыхая, она смотрит на меня с отвращением со своего пляжного кресла.

Я внемлю замечанию Фишера и надела красное бикини, хотя тайно ненавижу эту вещь именно с тех пор, как не с того не с сего купила его. Мне кажется, что мое тело явно не соответствует ему, но, когда Фишер увидел его в ящике шкафа на прошлой неделе, начал пускать слюни и попросил меня продемонстрировать. Можно просто сказать, что это красное бикини не задержалось на мне и пару секунд в тот день, поэтому оно начинает приобретать для меня все больший интерес.

— Ты не похожа на кита, ты беременная и красивая, — напоминаю я ей. — И у тебя едва виден живот, поэтому хватит жаловаться.

Я раскладываю полотенце рядом с ней и плюхаюсь на спину, закрыв глаза, позволяя солнцу согревать меня и высушивать капли воды на теле.

— Ты рассказала Фишеру о разговоре со Стэнфордом? — спрашивает Элли.

Я прищуриваюсь, открывая один глаз и проницательно смотрю на нее.

— Нет. Мне казалось, я говорила, что мы не будем обсуждать это, пока я не приму окончательное решение?

Элли пожимает плечами и отклоняет голову назад на спинку кресла, подставляя лицо солнцу.

— Я просыпаюсь от тошноты каждое утро, семнадцать раз бегаю пописать ночью, а мой жених по-детски лопочет, разговаривая с моим животом. Пожалуйста, дай мне что-нибудь жизнеутверждающее. Это является захватывающим, и нам не СЛЕДУЕТ говорить об этом.

Я сажусь на полотенце и скрещиваю ноги перед собой.

— Правда захватывающе? Я имею в виду, что это не совсем безумная идея, да? — спрашиваю я.

— Черт, нет, конечно! Я просто думаю, что, когда ты сообщила мне, что Стэнфорд позвонил тебе с предложением, я смеялась до колик и с трудом остановила себя отправиться на материк, чтобы надрать ему задницу, но я действительно продолжаю подумывать над этим, — сказала она мне.

Главное — я еще не сообщила Фишеру о звонке Стэнфорда. После того как я рассталась с ним, довольно сильно подпортив его реноме в глазах всего города, он покинул остров, поджав хвост, и я ничего о нем не слышала. Я чувствовала себя немного не в своей тарелки, что так все закончилось, но потом вспоминала все то дерьмо, которое он говорил мне. Фишер также приложил все усилия, чтобы стереть воспоминания о нем из моей головы, так что довольно скоро она была пуста, словно Стэнфорд никогда и не существовал.

Услышать его голос по телефону было для меня полным шоком. Он сказал, что бросил работу у отца Фишера, как только вернулся в город, после того, как я бросила его. Он подслушал наш разговор с Джефферсоном в тот день на стадионе и сказал, что были еще кое-какие сомнительные вещи, которые проделывал Джефферсон, пока Стэнфорд работал на него чувствовал себя несколько некомфортно и давал себе отчет, что этот мужчина далеко не был кумиром. Он уволился и уже в течение недели работал в другом местном крупном корпоративном банке, имеющем отделения по всей стране.

Он не совсем уютно себя чувствовал из-за того, как мы расстались, и хотел как-то помочь мне с гостиницей. Я сразу же не стала испытывать к нему доверия, думая, что он по-прежнему пытается выкупить место, на котором стоит гостиница, но у него оказалась идея получше. Банк, в котором он работает, специализируется на кредитах в сфере малого бизнеса, и он просто предложил мне рассмотреть рефинансирование ипотеки гостиницы в его банке. Я вежливо ответила ему «Нет» и попыталась объяснить, что иметь дело с моим бывшим парнем, связанным с моим кредитом, так же плохо, как иметь дело с моим бывшим тестем. Я распрощалась и положила трубку, предположив, что на этом все закончится. Не прошло и часа, как мне позвонил президент банка, и стал заверять меня, что мой счет будет обслуживаться другим менеджером по кредитам, и, что имя Стэнфорда будет только в документах в качестве стороны, направляющей на рассмотрении комиссии. Он разъяснил, что они заинтересованы поддерживать малый бизнес Америки на плаву, поэтому предоставляют самую низкую, насколько возможно процентную ставку, предусмотренную законом. Я не верила, что возможен такой шанс спасти гостиницу, чтобы не ползать на коленях и не умолять отца Фишера, но трудно было в это не поверить, когда банк прислал мне документы. Процентная ставка у них была почти на семьдесят пять процентов меньше, чем я плачу сейчас Банку Фишера и Трастовому Фонду, что урезает мои ежемесячные платежи чуть ли не в половину, а то и больше.

— Когда ты собираешься рассказать Фишеру? — спрашивает Элли.

Я пожимаю плечами и смотрю на океан.

— Не знаю. Когда может быть хорошее время, сказать мужчине, которого ты любишь, что парень, с которым ты встречалась когда-то собирается осуществить твои мечты?