— Мне-то зачем? — хмыкнул Сергей. — Выбирай. Какие кольца тебе понравятся, такие и купим.
На самом деле Марина считала обручальное кольцо не просто украшением. Символом любви, если уж на то пошло. И этот символ должен быть чистым — без вкраплений и примесей. Любовь ведь не в каратах измеряется. Кроме того, по поводу ювелирных украшений у нее был свой пунктик, оставшийся из прошлой жизни. Но вспоминать все сейчас, проговаривая вслух свое отношение, неудобно. Да и не нужно.
Они купили парные кольца известного дорого бренда, так что мужское самолюбие Мажарина было вполне удовлетворено. Даже снимать их после примерки не стали. Расплатились, бирки срезали и вернулись в ЗАГС, перед этим посетив магазин алкоголя.
Полина Антоновна для приличия пару раз отказалась от преподнесенного презента в виде коньяка-кофе-шоколада. Но, уступив и раздобрившись, пожелала внести в скорое бракосочетание нотку праздника. Она не просто отдала документы, а торжественно произнесла напутственные слова, будто все вместе стояли они не в маленьком тесном кабинете, а расположились в красивом зале в окружении гостей. Ее пожелания звучали так искренне и проникновенно, что у Марины на глазах навернулись слезы. С самого начала отнесясь ко всему легко, только сейчас она почувствовала важность момента.
Мажарин, само собой, заметил стоящие в глазах жены слезы, поэтому быстро закончил и без того короткую простенькую церемонию. Еще раз поблагодарив знакомую Вити Савина за помощь, он вывел Марину на улицу. Там она вздохнула свободнее. Ветер и жгучая радость быстро высушили ее слезы.
— А поцеловать жену? — засмеялась она.
— Жена, — улыбнулся Сергей. Счастливо и по-настоящему.
Марина засмеялась, узнавая эту открытую улыбку. Сергей тоже — уже смеялся.
Они почему-то долго смеялись, вместо того чтобы бросаться друг на друга поцелуями. Потом с нежностью обнялись, будто прислушиваясь, принюхиваясь друг к другу и своему новому «я». Затем только крепко поцеловались, запечатывая в себе новые ощущения. Долго не отходили от здания ЗАГСа, обнимаясь и целуясь, словно продлевая в себе ощущение праздника.
— Так забавно, я и невестой побыть не успела, а уже стала женой, — улыбнулась Марина.
— Я тоже. Женихом побыть не успел, — в свою очередь сказал Сергей, впрочем, не испытывая ощущения чего-то неправильного.
Все так, как должно. Ему, в сущности, с самого начало было без разницы, как все пройдет.
Захотела б Маринка пышную пафосную свадьбу, была бы у них именно такая. Конечно, к церемонии венчания они отнесутся по-другому. Все продумают, обсудят, решат: где оно состоится, что они наденут, сколько будет гостей и нужны ли им вообще гости.
— Поехали, — шепнул тихо, точно боясь спугнуть легкую эйфорию своей супруги.
— Поехали, — согласилась шепотом, поддерживая заданный тон.
Они не особенно спеша пошли к машине, которую припарковали у соседнего здания, потому что у ЗАГСа негде было приткнуться. Брели по тротуару, огибая кучки людей, то вливаясь в толпу, то выныривая из нее, как из омута.
Сергей снова заметил, что на Марину смотрят, вернее, он уловил, как на нее смотрят — на его красивую женщину с яркими голубыми глазами.
Раньше не замечал. Или раньше не смотрели?
Когда она смеялась, люди оборачивались. Когда она улыбалась, люди задерживали на ней взгляды. Она их притягивала. Как притягивает к себе горящая в темноте свеча. Нет, он не злился и не ревновал, даже когда на нее, открыв рот, пялились мужчины. Пусть смотрят.
Мариша все равно только ему принадлежит.
И никому другому никогда принадлежать не будет.
Их скорая свадьба затмила собой все другие события, даже приезд Нины с Арсюшей. Друзья поздравляли, радовались счастью, удивляясь быстроте и таинственности бракосочетания.
Весь вечер Марина отбивалась от Нинкиных вопросов. Куда пропала? Как нашлась? Как снова с Мажариным встретились? Почему решили пожениться? Марина поведала Нинке полуправду. Ту самую, которую поначалу пыталась втюхать и своему мужу. Только вот его провести не удалось, а Нинка ответами подруги вполне удовлетворилась.
Нина Савина, теперь уже не Савина, совсем не изменилась. Нет, она поменялась внешне: одета была модно, накрашена ярко. Но остались неизменными широкая, будто всему миру адресованная улыбка, да курносинка, придающая ее лицу простоватое выражение. Ей-богу, будто виделись совсем недавно, и не прошло с их последней встречи столько лет…
— Устала? — спросил Сергей, коснувшись губами Маринкиной щеки.
— Немного, — ответно прижалась к нему.
На улице было немного зябко, но в дом заходить не хотелось, хотя остальные, довольные и пьяные, давно разошлись по комнатам. И только Мажарины по какой-то старой, заведенной семь лет назад традиции — вдвоем, в беседке. Подогретые холодным вином. Свободные в тесных объятиях. Вдыхающие с сырым воздухом начало новой жизни.
Своим настроением ночь отсылала их далеко в прошлое, но эти воспоминания, если и будоражили, то только смехом. Если жгли, то только возбуждением.
— Зачем тебе платье, Марина? Это же не свадьба, мы же просто заявление подадим, — еще раз подразнила мужа. — У нас сегодня брачная ночь, кстати.
Мажарин лишь засмеялся:
— У тебя каждая ночь — брачная.
— Романтика нужна, слышишь?
— Именно сегодня?
— Крайний срок — завтра.
— Придумывай.
— Я?
— Да. Ты придумай, я буду исполнять.
— Все, что я могу предложить тебе, это секс в туалете ресторана…
— Нет.
— В машине…
— Нет.
— Я бы предложила еще вот тут, прям в беседке, но погода уже не позволяет. Прохладно.
— Хочешь, приедем домой, обмажу тебя взбитыми сливками с головы до ног и буду всю ночь облизывать?
— Хочу, — без сомнений согласилась не успевшая побыть невестой жена.
Сергей повернул к себе Маринкино лицо и поцеловал. Ее губы пахли вином и были сладкими.
— Я придумала.
— Что придумала?
— Ты просил меня придумать какую-нибудь игру — я придумала.
— Делись.
— Давай у нас до венчания не будет секса. С сегодняшнего дня. Или с завтрашнего…
— Не согласен. Значит, переспать в неположенном месте не прокатило, так ты решила меня совсем удовольствия лишить?
— Как ты сказал? Переспать в неположенном месте? — захохотала она. — Хорошо, пятнадцать дней.
— Застрелиться.
— Серёжа, это же не наказание, а игра. Ровно пятнадцать дней. А потом брачная ночь.
Настоящая брачная ночь.
— А ты будешь меня провоцировать?
— Не исключено, — улыбаясь ему в щеку, сказала Марина. — А ты будешь ко мне приставать?
— Обязательно.
— Я не поддамся.
— Это мы еще посмотрим. — Он стал целовать ее в шею, показывая, насколько тяжело ей будет противостоять.
— Яблоками пахнет, чувствуешь? — прошептала Марина.
— Нет. У меня уже все смешалось.
— Пахнет… аж яблок захотелось.
Едва ветерок шевелил воздух, тянуло забытыми городом запахами палого листа, яблок и увядающей травы.
— Пойдем, — Сергей поднялся с лавки.
— Домой?
— Нет, за яблоками.
Марина не сразу его поняла, но, когда увидела, что он движется к забору, который граничит с соседским участком, кинулась останавливать:
— Серёжа! Даже не думай!
— Мариша, тихо. Твоя задача постоять на шухере.
— Мажарин, ты рехнулся! — Бросилась за ним и схватила за рукав: — Спятил! А вдруг соседи дома!
— Нет там никого.
Сергей ухватился за края высокого деревянного забора, подтянулся — только Маринка его и видела. Внутри все оборвалось, хоть и бояться вроде нечего. Но, черт подери… Темнота хоть глаз выколи. Что там за забором творится, не видно. Но у нее точно не хватит сил подтянуться и перепрыгнуть, как это сделал Серёжка. Уже пожалела, что сказала про эти яблоки.
Через минуту он перемахнул обратно, и Марина тут же зашипела на него:
— Мажарин, я тебя убью, честное слово!
— Я готов умереть, только если ты будешь сверху, — весело засмеялся.
— Ты что вытворяешь!
— Маринка, вот нельзя тебя на дело брать, не умеешь ты на шухере стоять, один шум от тебя.
Маринка еще некоторое время ворчала. Потом постепенно успокоилась.