Смотрел на неё, ощущая, как приятно сводит мышцы бёдер.
– Разрешите пригласить вас на танец? – хрипло выдал и, не дожидаясь ответа, притянул красавицу к себе.
– Мне всё равно некуда деваться… – вздохнула она, смыкая ладони вокруг моей шеи.
– Ты потрясающе выглядишь, Злат… – прошептал без тени иронии, утыкаясь губами в мягкие локоны и блаженно прикрывая глаза.
Волосы однокурсницы пахли мёдом и молоком. От этого сочетания в каждой клеточке тела появилась жажда. Шумно вздохнул, стараясь успокоиться – внизу живота уже разгорался пожар. Эта девушка будила во мне самые потаенные звериные инстинкты.
Рядом с ней я переставал думать. Только чувствовал.
Во мне просыпалось животное. Ненасытное и грязное… На всякий случай решил сегодня не пить и не курить. От греха подальше.
Ладони медленно блуждали по изгибам осиной талии, пока спутница неспешно поглаживала основание моей шеи указательными пальцами. Вниз-вверх. Вниз и снова вверх. В этих робких прикосновениях было столько эротизма, что кровь незамедлительно прилила к члену, заставляя брюки натянуться на причинном месте.
Бл*ть, я горел рядом с ней! Полыхал, как долбанная спичка. Хотелось завальсировать Злату в своей койке и не выпускать оттуда до самого рассвета.
– Я умру, если мы прямо сейчас не займемся сексом… – прошептал, скользнув кончиком языка в ушную раковину.
Злата вздрогнула, но вместо того, чтобы отпрянуть, крепче стиснула мою шею пальцами.
– Для тебя всё это просто игра. Получить меня… Покорить Эверест…Что дальше, Феликс? – задумчиво пробормотала она.
– Эверест покорить гораздо проще, чем затащить свою девушку в постель… – саркастично хмыкнул, потираясь о её гладкие бёдра каменным стояком.
– Фиктивную девушка, – снисходительно поправила она.
– Невелика разница. Кстати, ты первая, кого я представил своей матери… – Сильнее прижался к ней, упиваясь ощущением полной груди на своем теле.
– Какая честь! – раздраженно усмехнулась Мягкова.
– Я хочу тебя… – прорычал, испытывая болезненную пульсацию в штанах. Эти брюки явно не созданы для подобного стояка. – Золотце, у нас проблемы… – пожаловался ей на ухо.
– Что еще за проблемы? – озабоченно поинтересовалась Злата.
– Я уже твёрже камня. И не уверен, что смогу идти, – озадаченно поджал губу, ожидая её реакции.
– Прекрати этот цирк, Железнов! – резко осекла красавица, пытаясь высвободиться из моих объятий, и зря. Тем самым она только спровоцировала во мне волну раздражения.
– Закрой глаза и представь…
– Я не собираюсь ничего…
– Ну-ка, закрой! – рявкнул ей на ухо, перемещая ладони с талии на задницу. Спутница дернулась, но я лишь сильнее сжал её ягодицы, повелительно добавив: – Закрой глаза и представь, что мы вдвоем оказались в темном чулане…
– Ну, представила… – после небольшой паузы хрипловато ответила она. – Что дальше? – добавила с запинкой.
– А дальше я избавлю тебя от одежды и усажу себе на колени. Ты будешь послушно сидеть на мне верхом и наблюдать, как я трогаю тебя там, где захочу… Поняла?
– Д-да… – робко промурлыкала, вздрагивая, как от микроскопического разряда тока, когда я чуть прикусил маленькую мочку, а затем втянул её в рот.
Злата ахнула. Я же продолжил посасывать ушко, мечтая опробовать языком и другие участки юного тела. Сегодня.
– Где бы ты трогал меня, Феликс? – сбивчиво пробормотала она, слегка потираясь о выпуклость у меня в штанах бёдрами.
– Сначала бы изучил вдоль и поперек твои шикарные сиськи. Мял их, лизал, покусывал, проверяя, насколько чувствительная у тебя грудь…
– И что тебе удалось выяснить? – игриво провоцировала одногруппница, упиваясь близостью моего горячего тела.
Девушка уже явно была не против, что моя эрекция упирается ей в живот.
– Ты так вкусно стонала. Настоящая симфония для ушей…
Сильнее обхватил её, обнимая с такой сил, что, казалось, вот-вот начнут хрустеть ребра. Пару мгновений мы тяжело дышали, не произнося ни слова. Просто стояли, прижимаясь друг к другу, наслаждаясь железобетонными объятиями. Ощущал, как взволнованно вздымается её грудь, когда я потираюсь заросшими щеками о молочную кожу.
Как же хорошо-то… Мать твою!
– Что ты сделал потом, Железнов? – невинно прошептала моя скромница, и этот вопрос увеличил давление между ног.
– Потом я накрыл твою влажную дырочку рукой и проверил, насколько ты плохая девчонка…
– И насколько? – шумно сглотнула, потираясь бархатистой щекой о щетину.
Бл*ть.
Мое дикое возбуждение передалось и ей. Втянул запах раскаленных флюидов, разливавшихся между нашими телами. Готов был задрать её юбку и жестко взять прямо здесь. Но вместо этого, призвав в помощь всех богов самоконтроля, сбивчиво продолжил:
– Я проник в тебя двумя пальцами, и ты заёрзала на них, как на горячих углях. Стала покручивать попкой, насаживаясь на мою руку всё глубже. Ты текла, как ненасытная плохая девчонка. А я только посмеивался, позволяя тебе быть такой, какая ты есть…Только рядом со мной, Злата, ты можешь быть настоящей… Я знаю, какая ты… Чувствую…
Красавица чуть отодвинулась, приподнимая голову и проникновенно заглядывая мне в глаза. Её зрачки были болезненно расширены, а на дне двух дивных бирюзовых озер плескалась неутоленная жажда. В самое сердце будто воткнули ядовитый кинжал.
Боже, не видел ничего прекраснее…
Сдавленно зарычал и, не в силах больше контролировать себя, потянулся к приоткрытым влажным губам, намереваясь попробовать на вкус то, что принадлежит мне по праву…
– Дорогая, наконец-то я тебя отыскала! – воскликнула мама, появляясь, как черт из табакерки, в самый неподходящий момент.
– Марина Леонидовна? – задыхаясь, выдала Мягкова, отскакивая от меня, стоило только немного ослабить хватку рук.
Обреченно вздохнул, изо всех сил стараясь угомонить разбушевавшиеся гормоны. К счастью, прозрачная паранджа, которую мать нацепила на себя, изображая великовозрастную наложницу шейха, помогла немного отвлечься.
– Златушка, хочу с тобой пошептаться. Пойдем, – не терпящим возражений тоном приказала Железнова-старшая, утягивая мою спутницу за собой.
– Ч-ё-ё-ё-р-т… – стиснул зубы, нервно утопив кончики пальцев в жёстких волосах.
Мать только что испортила лучший момент в моей жизни…
– Я ещё научу тебя скучать по мне, золотце… – хрипло рассмеялся, провожая взглядом удалявшихся женщин.
– Разговариваешь сам с собой?. – насмешливо бросил через плечо Эдик, и я резко повернул голову.
– Привет, братан. Рад тебя видеть, – натянуто улыбнулся, с ног до головы осматривая друга.
Он пришел в джинсовом комбинезоне, надетом на голое тело. Руки, шея и ключицы парня были перепачканы чем-то, отдаленно напоминавшим машинное масло. Губы стритрейсера растянула беспечная усмешка, и я тихо присвистнул.
– Да ты ожившая эротическая фантазия миллионов женщин – грязный слесарь в комбезе на голое тело!
– Ты бы еще позже предупредил, что это будет маскарад. Пришлось импровизировать… – пожал плечами Эд, нескромно улыбаясь проходящей мимо жёнушке олигарха.
Похоже, этот падлюга сегодня соберет шикарный урожай из женских трусов. Пахабно осклабился, представив, как вытянутся лица дам из высшего общества, узнай они, что накаченный белозубый красавчик, больше напоминавший персонаж из фильма для взрослых, никто иной, как работник автомастерской.
Мы с Эдиком обсуждали последние новости с трека, когда чересчур прилизанный ведущий объявил в микрофон первое выступление.
В этот раз мама решила расшевелить гостей, предложив всем желающим подготовить творческие номера. Разумеется, её скучающие подружки на ура поддержали идею с самодеятельностью, поэтому сегодня нас ожидала пародия на «Фабрику звезд» в исполнении рублёвских женушек.
– …И открывать праздник будет восходящая звездочка – Ангелина!
Зал встретил слова ведущего настоящей овацией. Ну, еще бы – на импровизированную сцену посреди гостиной вышла моя младшая сестра. Лина как следует подготовилась, выбрав для выступления костюм царевны Лебедь – белоснежный сарафан в пол, расшитый жемчужинами. На голову она нацепила переливающийся кокошник.
Уголки губ нехотя поползли вверх. В детстве няня много раз читала нам сказку с длинным и занудным названием «О царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди». Сестра обожала эту сказку Пушкина и знала её наизусть. Правда, учитывая характер Ангелины, ей подошел бы больше костюм черного лебедя из одноименного фильма Даррена Аронофски.