Ирина Андреева - Мечты о счастье

— В чём дело? Может, поделишься?

Роман несколько секунд подумал и всё же сказал:

— Ладно, только подруге не говори, а то боюсь — Мэри без волос останется.

Роман поведал, что эта королевская кобра, как окрестила её Наталья, оказывается, вовсе не собиралась помогать нам с нарядами. Наоборот — приказала этим портным сшить нам самые дурацкие платья, какие только придут им на ум. Эта злыдня либо хотела нас опозорить, либо добиться того, чтобы мы вообще не выходили к гостям. Так как комната Романа находится напротив, а в моей была открыта дверь — он всё слышал. Рома отлично знал Мэри как человека и не поверил в искренность её слов. В этот же день он нашёл мастерскую этих кудесников, всё у них выпытал и потребовал изменить заказ.

— Пришлось немного пригрозить, не без этого. К счастью, они со мной согласились, — дополнил он. — Несмотря на то, что Мэри их давний и чуть ли не главный клиент, репутация дороже. Иначе я их шарашке такой бы разнос в СМИ устроил, вмиг бы свернулись.

Теперь мне понятна её реакция: не думала, что Мэри настолько коварна. Вот уж действительно — кобра. Это же насколько мы ей поперёк горла! Если разумно рассудить, то я её понимаю. Но это её не оправдывает, могла бы прямо сказать, что не хочет нас видеть на празднике и не придумывать такой дурацкий способ от нас избавиться. Хотя, это всё равно бы ничего не изменило, Наталья в любом случае притащила бы меня сюда. К счастью, нас завтра здесь не будет, так что кобра может выдохнуть.

— Спасибо, — сказала я Роме.

— Да не за что, — довольно ответил он и, усмехнувшись, добавил: — Я с нетерпением ждал этого дня, чтобы посмотреть на её лицо. Это она ещё Наталью не видела.

Роман, прижавшись ближе, тихонько засмеялся, потом почему-то замер и, слегка меня оттолкнув, отошёл в сторону.

Я не сразу поняла, что бы это значило, пока кто-то не взял меня за руку. Повернув голову, я увидела Глеба, буквально встретилась с ним глазами и не смогла оторваться. Он приобнял меня и плавно повёл в танце. Одна мелодия сменилась на другую, тоже медленную. Певица запела более проникновенно и страстно, её голос отзывался в моей душе приятным теплом. А может, дело тут не в певице и её голосе, а в партнёре? Пришлось признаться самой себе, что я всё-таки влюбилась. Мечтала об этом чувстве, тайком завидовала Наталье, когда она “потеряла голову” от своего преподавателя по танцам — он был самой большой её любовью. Она выглядела такой счастливой! Пускай этот роман плохо закончился и подруга потом долго страдала, но всё же — она это испытала. А я уже начинала думать, что со мной этого никогда не случится.

Может поэтому я связалась с Алексеем, в надежде, что смогу так же, как и Наталья — засыпать и просыпаться с мыслями о любимом, сгорать от нетерпения встретиться с ним, строить планы на будущее… К сожалению, ошиблась. К Алексею у меня была скорее симпатия, чем любовь, а потом, после свадьбы — чувство долга. От него я тоже никогда не ощущала любви ко мне. Что нас связывало? Непонятно, но хорошо, что это закончилось.

Глеб смотрел на меня так, как будто я самое совершенное существо на свете. Никогда и ни с кем я не чувствовала себя такой особенной, желанной… Он вёл меня в танце так легко, непринуждённо, а я предчувствовала каждое его движение, как будто мы репетировали заранее. Вдруг Глеб прижал меня к себе крепче и, слегка приподняв, закружился, как вихрь, или мне так показалось, так как голову слегка обнесло и я на секунду выпала из реальности. Показалось, что это происходит во сне, настолько всё необычно, непривычно, противоречиво… Немного придя в себя, я посмотрела по сторонам: повсюду заинтересованные и удивлённые взгляды, от кого-то донеслось: — Кто она?… Это Светлана?

Хм, похоже практически все в курсе, что в жизни Глеба была какая-то Светлана. И все уверены, что её никто не может заменить. Стало немного обидно и некомфортно — не люблю быть в центре внимания. Моя эйфория вмиг улетучилась, сменившись на чувство растерянности. Скорей бы этот танец закончился и я смогла убежать от всех этих испытывающих взглядов и от Глеба тоже.

Глеб как будто почувствовал моё состояние, в его глазах появилась тревога. Когда музыка прекратилась и все начали аплодировать то ли певице, то ли нам, он продолжал меня держать, не позволяя сделать даже шаг в сторону.

— Отпусти, — тихо попросила я, стараясь не смотреть в его лицо.

— Обещай, что не будешь от меня убегать и прятаться.

Не могу такого обещать, потому что именно это я и собиралась сделать.

— Отпусти, — повторила я, косясь на присутствующих рядом людей, которые, не стесняясь, улыбались и перешёптывались, обсуждая нас. И до меня опять донеслось: — Кто она такая?

— Обещай, — не уступал Глеб.

— Хорошо, — сдалась я. — Буду находиться в поле твоего зрения. Только, пожалуйста, больше никаких танцев.

Наклонившись к моему уху, он жарко произнёс:

— О'кей, но если будешь танцевать с кем-то другим, я при всех набью ему морду, даже Роману.

Только после этого отпустил и я, с трудом перебирая ватными ногами, стараясь, чтобы другим было не так заметно моё состояние, под любопытствующими взглядами прошла ближе к сцене, уселась на самую дальнюю скамью спиной ко всем. Вцепившись руками в край сиденья, пыталась унять дрожь в руках, а про себя молилась, чтобы обо мне поскорее все забыли и перестали пялиться. Только бы никто не подошёл и не начал со мной говорить! Не хочу никого видеть и слышать, разве что новую певицу, которая сменила предыдущую на сцене.

На несколько секунд я отвлеклась, глядя на выступающую девушку в блестящем платье, с чувством поющую новую композицию. Пока рядом со мной не присела Наталья. Я узнала подругу, даже не взглянув, по её любимым дорогим духам. Наверняка она видела наш танец и подошла высказать недовольство.

— Я не виновата, — поспешила я оправдаться. — Танцевала с Романом и…

— Да расслабься ты, — вдруг ответила она. — Поняла, что у меня нет шансов, ещё вчера, когда увидела вас в саду.

Я обеспокоенно посмотрела на подругу, но не из-за того, что она сказала, а потому что мне не понравились нотки в её голосе. Увидев, как странно блестят её глаза, я убедилась в своём подозрении, но на всякий случай спросила:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Наташ, ты что, пила?

— Совсем немного, не беспокойся. Такое дорогущее вино грех не выпить. Да и, к тому же, заглушить боль от поражения ведь как-то надо. Впервые в жизни любимая подруга увела у меня парня, — хотела было возразить, но она меня пресекла: — Молчи, сейчас я говорю. — Аккуратно вытерев выступившие слёзы и шмыгнув носом, она продолжила: — Вчера я предприняла последнюю попытку соблазнить Глеба, когда он вернулся из сада. И знаешь что? Он меня отверг! Меня! Можешь такое представить? Я бы поняла, если бы он был нетрадиционной ориентации, но ведь он возбудился! И, несмотря на это, выставил меня за дверь. Это же какую выдержку надо иметь!

Наташа хоть и старалась говорить тихо, но на эмоциях не замечала, что у неё это плохо выходит. Хорошо, что мы сидим у самой сцены и рядом нет других зрителей, чтобы кто-то мог услышать наш разговор.

Наталья продолжала изливать душу:

— Ты не представляешь, как погано я себя чувствовала и чувствую до сих пор! — она снова вытерла подступившие слёзы. — Я так на тебя злилась, что хотела убить: придушить подушкой.

Не ожидав такое услышать, я оторопела. Увидев мою реакцию, Наталья нервно рассмеялась:

— Не пугайся ты так, не сделала бы я такого. Ещё чего не хватало, чтобы из-за мужика лучшую подругу порешить. Но позлиться ведь я имею право?

Я накрыла своей рукой её руку и слегка улыбнувшись, тихо проговорила:

— Конечно имеешь.

Наталья тоже улыбнулась в ответ и продолжила:

— Когда увидела вас сейчас, танцующих, окончательно поняла: вы созданы друг для друга. И знаешь что? Я очень рада за тебя! — хохотнув, добавила, — Не смотря на то, что до сих пор хочу убить.

Крепко сжав её руку я, как могла, поддержала подругу. Хотела обнять, но здесь слишком много народу и некоторые до сих пор с интересом за нами наблюдают, неизвестно, как расценят это действие.

— Спасибо, Наташа, только всё это бессмысленно. Между мной и Глебом ничего не может быть. Ты ведь знаешь мои принципы, никогда не свяжусь с женатым.