Моя мама старше отца на пять лет, поэтому откладывать с деторождением не стали. Появилась я, окружённая со всех сторон лаской и вниманием, даже немного излишним вниманием, как мне порою казалось. До сих пор пытаются меня контролировать и во всём помогать. Надо уже взяться за поиски работы, хватит тянуть с родителей деньги. Ну и что, что нет прописки, может можно куда-нибудь устроиться пока нелегально, или поговорить о временной прописке с соседкой. Точно! С этой просьбой я и обращусь к ней, когда придёт к нам в гости.


Закрыв этот альбом, я открыла другой. В нём фотографии более современные, какая-то светленькая девочка, ужасно похожая на меня в детстве, но это точно не я. У меня никогда не было такой одежды, да и место, где сделаны эти фото… у неё глаза светлее моих… Так, здесь ещё есть изображения какого-то мальчика. Не сразу его узнала, только приглядевшись и прочитав имя, поняла, что это — Глеб! Маленький он довольно забавный: с пухлыми щёчками, тёмными волосами и большими карими глазами. Под некоторыми фотографиями написано: “Маленький Глебушка и любимая дочка Светонька.” Закрыв альбом и усевшись в старое скрипучее кресло, я какое-то время пыталась прийти в себя. Это что же получается? Эта самая Светлана — моя тётя? И мы с ней практически ровесницы! То есть моя бабушка — это и есть гувернантка, которая воспитала Глеба. Теперь понятно, откуда у неё шубы, Альберт Игнатьевич неплохо платил. Но почему она ничего не говорила о том, что у неё есть дочь? И в каком возрасте она её родила? Неужели в пятьдесят? Разве такое бывает?

Теперь неудивительно, что мы похожи со Светланой — это банальное генетическое сходство. Света похожа на мать, и мой папа похож на мать, а я, естественно, на него — то есть на бабушку. Сильные у неё гены!

Из размышлений меня вывел Наташин крик:

— Марина! Скорей иди сюда! Я тут такое нашла!

— Что случилось? — буркнула я себе под нос, поднявшись с кресла и направляясь к люку.

Торопливо спускаясь по выдвижной лестнице и прижимая к груди фотоальбом, я чуть не упала. Наташа орала так громко, что стало страшно: что она там такое нашла?

— Марина! Скорей!

Прихрамывая, я прошла в свою спальню и увидела подругу, держащую в руке шикарное колье из белого благородного металла и зелёными камнями. Я сразу его вспомнила: именно это колье было вчера на шее Мэри. Что оно здесь делает?

— Где ты его нашла?

— В твоей сумке, которую я привезла сегодня, — ответила Натка, невинно хлопая глазами.

— Но ведь наши сумки ты собирала.

— Собирала, но этого, — посмотрела на колье в своей вытянутой руке, — там точно не было! — Не отрывая взгляда от сверкающего украшения Наташа, как заворожённая проговорила: — Если только я не клептоманка и не совершаю подобное в бреду.

— Эта версия точно отпадает — будь ты клептоманкой, я бы это давно заметила. Колье подложил тот, кто заинтересован нас подставить. У меня на уме только одна кандидатура, а у тебя?

Наталья, переведя на меня взгляд, нервно хихикнула:

— Ты про эту гадину класса пресмыкающихся? Так я тоже про неё подумала. Но она к сумкам не прикасалась.

— А кто прикасался?

Подруга напрягла память и описала внешность охранника, что выносил сумки из дома до такси. Я сразу узнала в нём любовника Мэри. Теперь всё встало на свои места.

— Что делать будем? — спросила Натка.

— Возвращать колье, конечно, пока полиция не нагрянула.

Только я это проговорила, как в дверь уверенно и громко постучали. Наташа с испуганными глазами начала метаться по спальне, держа перед собой колье:

— Это надо спрятать, это надо спрятать, — шёпотом приговаривала она.

— Тише, не паникуй, — попыталась я её успокоить. — Может, это опять твой Аркадий.

— Гони его в шею, — остановившись, проговорила она.

Я спустилась в прихожую и встав у двери, спросила:

— Кто?

— Полиция.

Обернувшись, я увидела подругу. Она стояла на лестнице с бледным лицом и большими от стаха глазами.

— Спрячу на чердаке, — опять шёпотом сказала Натка, показывая мне украшение и собралась бежать на второй этаж.

— Стой, — задержала я её. — Дай сюда.

Наташа подчинившись, остановилась и отдала мне колье. Держа драгоценную вещь в руке, я подошла к дверям.

— Ты что собралась делать? — прошипела Натка и выхватив у меня ожерелье, побежала вверх по лестнице.

Я побежала за ней, но настойчивое: — Откройте, — заставило вернуться и открыть дверь.

— Добрый день, — поздоровался мужчина в тёмной полицейской форме и сразу представился, показав удостоверение.

Рядом с ним ещё двое сослуживцев, стоят молча. Взглянув немного вдаль, я заметила полицейскую машину, в которых обычно возят арестованных (видела в фильмах) — сразу стало не по себе и моя богатая фантазия нарисовала на наших с подругой запястьях наручники. И ещё: как мы сидим в зале суда за закрытой решёткой и судья зачитывает приговор… Вот же дурёха! Сейчас спрячет ожерелье в доме, а его возьмут и найдут при обыске. Как потом будем доказывать, что мы не воровки? Со второго этажа донёсся звук сливающего бочка.

“Она что? Спустила его в…” — посетила меня страшная догадка.

— Лейкина Марина Николаевна? — спросил полицейский, чем вырвал меня из страшных фантазий.

— Да, — несмело ответила я.

— Где Котова Наталья Юрьевна?

— Наверху, вещи разбирает.

— Какие вещи? — поинтересовался он.

— Наши, — неуверенно ответила я. — Мы из гостей недавно приехали.

— Позволите взглянуть? — спросил мужчина и без приглашения вошёл в прихожую. За ним следом вошли сотрудники.

— А ордер на обыск у вас имеется? — появилась Натка на лестнице в своём любимом длинном халате фиолетового цвета, который необычайно ей идёт и встала в эффектную позу: слегка наклонившись, оперлась правым локтем на поручень, отчего полушария её шикарной груди соблазнительно выглянули.

Мужчины на пару секунд застыли, устремив взгляды в её декольте. Я про себя усмехнулась: всё-таки как же падок противоположный пол на большую женскую грудь! А если её обладательница ещё и сама очень красива, то это безусловно хорошее оружие, чтобы на некоторое время отключить их хвалёный мужской мозг. Уверена, сейчас они даже забыли зачем пришли.

— Э-э-эммм, — очнулся полицейский, — Наталья Котова?

— Она самая, — ответила Натка и сменила позу: встала спиной к перилам и выставила стройную ножку в разрез халата. — Так обыскивать будете или нет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Лично я, с удовольствием, — подал голос один из сотрудников, довольно при этом улыбаясь. Затем под строгим взглядом сослуживца осёкся и напустив на себя серьёзный вид, произнёс: — Мы должны доставить вас в отделение.

— Это ещё зачем? — возмутилась подруга.

— Совершена кража колье у гражданки Мэри Блэр. Она предполагает, что это могли сделать только вы и написала заявление.

— Так, подождите, — вмешалась я. — В доме находилось много гостей, почему именно нас подозревают? Вам не кажется, что здесь что-то не так? — Попыталась я посеять сомнения в их умы и сделала невинное лицо мол, какие из нас воровки? Да мы просто ангелы!

— Выяснять обстоятельства дела не в нашей компетенции, мы должны вас просто доставить.

Представители закона разрешили нам переодеться и велели взять с собой документы удостоверяющие личность. Один сотрудник остался ждать внизу, а двое вышли на улицу, видимо для предотвращения возможного побега, а то вдруг мы в окно со второго этажа решим сбежать?

Мы вместе зашли в мою спальню и прежде чем переодеться, Наталья начала кому-то звонить.

— Блин, телефон отключил, — раздражённо произнесла она и начала ещё кому-то набирать.

— Кому звонишь? — поинтересовалась я, натягивая джинсы.

— Глебу, но он вне доступа, теперь Роме звоню.

При упоминании их имён мне стало противно. Вот к кому бы я в последнюю очередь обратилась — так это к ним. Но я понимаю подругу, если нас действительно подставила Мэри, то подействовать на неё может только Глеб. Раз он пока недоступен, то естественно следующий в инстанции — его друг.

— Рома! Привет. Что происходит? Почему у Глеба телефон отключён? А-а-а, на совещании… Так передай ему пожалуйста, как только увидишь, что его Ко… хм, что его Мэри жёстко нас подставила, накатала заяву, что мы якобы колье у неё украли…Что? Ты в своём уме? Конечно мы этого не делали!…