— И что ты молчишь? — вывела ее из задумчивости подруга. — Вспоминай, что у тебя есть подходящее. Давай открывай шкаф, будешь вслух мне перечислять, если сама ничего не соображаешь.

Ира послушалась.

— Юбка есть черная, в складочку. И брюки черные, прямые.

— Можно и брюки, но юбка лучше, — резюмировала Дарья. — И сапоги обязательно на высоких каблуках. Осталась проблема верха.

— Пиджак черный, бархатный, — обнаружила Ира. — Только ему лет десять. Я его вообще почти не носила. Как новенький!

— Главное, плечи проверь. Чтобы не были слишком большие.

Ира, жонглируя телефонной трубкой, натянула на себя пиджак и сама удивилась, насколько он ладно сидит.

— И плечи нормальные, и силуэт приталенный, — сообщила она подруге.

Отлично! — одобрила та. — А к нему блузку. Такая у тебя есть кремовая, шифоновая, со стоечкой. Получится классика. Очень подходит к музыке, которую ты пойдешь слушать. Ему должно понравиться. Хотя, может, тебе что-нибудь с декольте надеть? Есть у тебя кофточка цвета увядшей розы. С глубоким вырезом. Тоже хорошо должно смотреться.

— Декольте не хочу! — запротестовала Ирина.

— А ты все равно померяй и посмотри.

III

Ирина уже собиралась ложиться спать, когда ей позвонила Дарья:

— Ну ты, подруга, даешь! Совершенно меня дезинформировала!

— Ты о чем? — не поняла Ирина.

— Не о чем, а о ком, — захлебывалась от эмоций подруга. — О твоем пианисте, естественно!

— Хочешь сказать, что он уже не пианист?

— Отстань со своими глупыми шутками! Он, естественно, пианист! Но он красавец!!! Потрясающий мужик! А ты его мне описала, словно столетнего старика!

— Про старика ты сказала! — напомнила Ира.

— С твоих, между прочим, слов.

— Ты что, после этого его видела? — удивилась Ирина.

— Видела! Не живым, конечно, а фотографию. Сынуля мне отыскал в Интернете. Я как глянула, так и упала.

— Не разбилась?

Опять она со своими остротами! Как ты-то не разбилась, глядя на такого мужика! Снежная королева. Нет, ну надо же! Такая фигура ей приплыла прямо в руки, без малейших усилий. Господи! Да если бы не мой дурак, сама бы от подобного мужика не отказалась! Увела бы у тебя из-под носа и на любой край света за ним отправилась!

— Даша, для этого, как минимум, нужно, чтобы и ты ему понравилась, — не выдержала Ирина.

— Вот в этой позиции и заключается ошибка всей твоей жизни! — возопила подруга. — Да не один мужик не поймет, кто ему на самом деле нравится, пока женщина ему не объяснит. Мой дурак, между прочим, тоже сперва не подозревал, что я ему нравлюсь. Это он теперь вам рассказывает, будто влюбился с первого взгляда и на всю жизнь. — Даша хохотнула. — А ты ведь, наверное, еще помнишь. Он ведь поначалу считал, что ему нравится Милка Кучнелева.

— Она вроде ничего была.

— Какая разница! Суть в другом: пока Милка ушами хлопала, я его приучила к мысли, что гораздо больше в его вкусе.

— А по-моему, это просто стечение обстоятельств. Познакомился с вами обеими поближе и понял, что ему нужно.

— Без моей активности ничего бы не понял И теперь бы мучился. Я эту Милку недавно встретила. Разнесло ее в три раза, куча болезней и выглядит на десять лет старше своего возраста.

— Бедная, — посочувствовала Ирина.

Главное, встретили мы ее вместе с Артурчиком. Так что ты думаешь? Он ее не узнал! Полчаса проговорили, а когда расстались, мой дурак меня спрашивает: «Дашенька, кто это был?» Я объяснила так деликатно. Он после три дня ужасался и все перед зеркалом крутился. Проверял, видно, не стал ли сам таким же, как Милка.

— Да он у тебя вполне в форме, — сказала Ирина.

— Благодаря моим усилиям! Он ведь как спаниель: готов есть двадцать четыре часа в сутки, не говоря уж о пиве. Но я его строго регламентирую. Выпил пива, на другой день пойдем погуляем подольше. Просто так он ходить не любит, и в фитнес-центр его не заманишь. Но в форме хочет себя держать. Велосипед недавно купил. Сынуля ему посоветовал. Теперь по очереди катаются. Слушай, и как это ты мне зубы заговорила! — вдруг спохватилась она. — Что мы моего мужа обсуждаем! Его женить не надо. Слава богу, пристроенный! Речь сейчас о Марлинском. Еще раз повторяю: офигенный мужик! Такой, если тебе хоть раз улыбнулся, уже считай, счастье привалило. Ох, Ирка! Прилагай усилия! Иначе потом до конца жизни будешь локти себе кусать. Нет, я прямо тащусь от его белой гривы! Так сексуально! Лицо еще почти молодое! И профиль такой агрессивный! — Она на мгновение замолчала, то ли набирая новую порцию воздуха в легкие, то ли подыскивая дальнейшие эпитеты. — Слу-ушай! — с мольбой проговорила она. — Ты меня все-таки как-нибудь с ним познакомь! Хоть одним глазком полюбуюсь.

— Не стану, — постаралась как можно серьезнее произнести Ирина, хотя ее разбирал смех.

— Почему?

— Боюсь, как бы не увела, при твоих-то способностях управлять мужиками.

— Ой, да куда я теперь от дурака своего денусь! Это мой крест.

«Дурак» на самом деле был отнюдь не дураком, а достаточно привлекательным и неплохо устроившимся в жизни мужчиной средних лет. Он обладал ровным характером и средней руки бизнесом, благодаря которому вполне прилично обеспечивал семью. В Дашке и сыне он души не чаял, однако подруге почему-то нравилось за глаза называть его «мой дурак». Видно, сама таким образом возвышалась в собственных глазах. Хотя, по сути, Артур являлся главным Дашкиным достижением в жизни. Никаких карьерных высот она не покорила. Преподавала английский на каких-то курсах. Больше для собственного удовольствия, чем для денег. Чтобы дома не сидеть и С людьми общаться.

— Ладно. Пойду спать. Мой дурак зовет. А ты, Ирка, информируй меня о малейших подвижках в романе. Жутко интересно, удастся тебе такого классного мужика охмурить или нет!

— Дашка, да никакого романа нет.

— Так я тебе и поверила! — сказала Дарья и положила трубку.

Ира вздохнула. Обожает, чтобы последнее слово оставалось за ней!

Дашка в каком-то смысле своего добилась. Перед ее звонком у Ирины слипались глаза. Теперь сна как не бывало. Она ворочалась с боку на бок, и из головы не шел Давид Марлинский. Ирина вновь и вновь вспоминала, как он сидел у нее на кухне. Как рассказывал про дочку, как теплели при этом его серые глаза. Как забавно он морщил лоб, когда сердился. Как порывисто взлетала его правая рука, чтобы отбросить то и дело падающую на лоб седую прядь. Как он улыбался, обнажая крупные, ровные, белые зубы.

Затем ей вспомнились уморительные лохматые тапочки с розово-желтыми помпонами, которыми он, совсем как мальчишка, похвастался. Забавно, как в нем все уживается: способность по-детски радоваться совершеннейшей ерунде и серьезное отношение к профессии, нежность к дочери и нетерпимость к людям, пассивно плывущим по жизни, критичность к собственным недостаткам и огромное чувство собственного достоинства.

Марлинский позвонил в середине дня.

— Не волнуйтесь, Ирина. Я договорился. Билет вам опустят в почтовый ящик. Наверное, даже уже опустили. Так что до встречи вечером. Жду. Пожелайте мне ни пуха ни пера.

Она пожелала. Он в ответ послал ее к черту.

— Неужели и впрямь волнуетесь? До сих пор не привыкли? — не удержалась от вопроса она.

— А вы что думали! Каждый концерт, как в первый раз. Руки, конечно, не трясутся, зато внутри все вибрирует.

— Тогда не буду мешать. Готовьтесь. Тем более слышите звонок. У меня урок начинается.

— Сейте разумное, доброе, вечное, — сказал он и отключился.

Ирина неожиданно ощутила разочарование. Ей почему-то казалось, он сам передаст ей билет и они хоть мельком увидятся до концерта. Но — не случилось, и ее не покидало чувство потери.

Нет, так нельзя, убеждала себя Ирина. Это все Дашка виновата. Нафантазировала ей любовное настроение! Да у Марлинского таких знакомых небось наберется ползала! Подумаешь, пригласил на концерт! Что из этого следует? Нельзя поддаваться Дашкиным фантазиям! Она вошла в аудиторию, решительно оставив мысли о Марлинском за порогом.

Билет и впрямь дожидался ее в ящике. Партер. Шестой ряд. И место посередине. Наверняка она окажется среди Vip-гостей! Тем более внешний вид должен быть на высоте.

Ирина поспешила домой. Еще раз уложила волосы. Подкрутила их электрощипцами. Оделась. Придирчиво оглядела себя в зеркале. Осталась не совсем довольна, однако времени на изменения и улучшения уже не было.