Они причалили к площади Сан-Марко, и Джейн разбудила Грейс. Вместе подруги поднялись по сходням, осторожно ступая, чтобы не потерять равновесия. Тот же самый мужчина помог им выгрузиться, после чего лодка отправилась к следующей остановке, а они остались стоять в одиночестве рядом с чемоданами.
Здесь тележку взять было неоткуда, и они, волоча чемоданы за собой, медленно двинулись по булыжной мостовой мимо каменных ступеней, ведших вниз, к неподвижной зеленой воде Венецианской лагуны. Вокруг царила какая-то потусторонняя атмосфера, как будто этот город был обречен стать новой Атлантидой, медленно, но верно уходящей под воду.
Начал накрапывать дождик.
Вокруг не было ни дорог, ни машин, ни людей.
На безлюдной площади Джейн заметила странные деревянные мостки, возвышающиеся по периметру площади на высоте нескольких футов, точно сооруженные для какого-то причудливого показа мод. Она стала оглядываться по сторонам в поисках отеля, в котором они забронировали номер, но ничего не увидела.
Дождь между тем усиливался.
– Наверное, нам нужно сюда, – сказала Джейн и двинулась в сторону.
Они принялись петлять по бесчисленным горбатым мостикам, перекинутым над каналами, сплетающимися в бесконечный лабиринт. Грейс несколько раз останавливалась перевести дух, пока Джейн дважды переходила каждый мостик туда-сюда, чтобы переправить их чемоданы. Дождь лил все сильнее, каменные тротуары стали скользкими, и Джейн уже начинала волноваться.
Она потянула Грейс под какой-то навес.
– Ты подожди здесь с чемоданами, – сказала она. – А я пойду поищу кого-нибудь, кто бы нам помог.
Джейн думала, что Грейс будет возражать, но та лишь кивнула и присела на один из чемоданов. Выглядела она неважно.
Джейн побежала вперед, пока не наткнулась на небольшой ресторанчик, прилепившийся в узеньком переулке. Стоило ей переступить порог, как на нее обрушилась оглушительная смесь итальянской речи с китайской, нечто нечленораздельное из бредового сна. Маленькие столики были забиты китайцами, энергичный гид сновал между ними, переводя меню. К Джейн приблизился молодой итальянец.
– Ciao, – произнес он, – vieni e ottenere asciutta[10].
– Простите, вы не говорите по-английски?
– Да, очень хорошо, – кивнул тот.
– Моя подруга осталась ждать меня на улице под дождем. Она тяжело больна, и мы с ней не можем найти наш отель.
– В каком отеле вы остановились?
Джейн взглянула на подтверждение брони в телефоне:
– «Луна Бальони».
– Отличный отель, – снова кивнул итальянец. – Но до него далеко идти. Я вас провожу.
Движением фокусника он извлек откуда-то из-за прилавка два зонтика и в сопровождении Джейн вышел под дождь. Грейс они нашли на том самом месте, где Джейн ее оставила. Она сидела на чемодане, привалившись к стене дома, и, казалось, дремала. Молодой итальянец отдал Грейс свой зонт и, подхватив оба чемодана, кивнул им, чтобы шли за ним. Грейс была слишком слаба, чтобы передвигаться без посторонней помощи, поэтому Джейн закрыла второй зонтик и они, прильнув друг к другу под ее зонтом, двинулись следом за провожатым. Он повел их обратно туда, откуда они пришли, и Джейн почувствовала себя полной идиоткой. Надо было распечатать карту. На площади Сан-Марко уже успели разлиться лужи, и они шлепали прямо по ним. Вскоре Джейн различила вывеску их отеля. И каким образом она умудрилась ее не заметить?
Итальянец остановился, поджидая их.
– А это зачем? – поинтересовалась Джейн, указывая на мостки.
– Acqua alta, – пояснил он.
– Это что такое?
– Наводнение. Говорят, что вода поднимется – как это будет по-английски? – необычайно высоко для этого времени года. Идемте же. Мы уже почти пришли.
Когда они подошли к входу в отель, швейцар в красной ливрее проворно забрал у их провожатого чемоданы и провел их внутрь, в роскошный теплый вестибюль. Подруги словно вошли во врата, ведущие в другой мир, оставив темноту и дождь за порогом. Джейн протянула итальянцу его зонты. Он промок до нитки, у его ног стремительно расплывалась небольшая лужа. Джейн открыла сумочку и вытащила оттуда сотенную купюру. Парень вскинул обе руки и замотал головой, как будто предложение денег оскорбило его.
– Nessuna necessità di pagare[11], – сказал он.
– Но мне хочется вас отблагодарить. Вы нас просто спасли.
– Приходите лучше к нам в ресторан, – сказал он. – Он принадлежит моей семье. Вам понравится еда, вот увидите.
– Непременно придем, – пообещала Джейн.
Она намерена была сдержать слово, если только ей удастся отыскать дорогу обратно.
Молодой человек улыбнулся и с легким поклоном удалился, скрывшись за дверью, за которой по-прежнему лил дождь.
Всю ночь и бо́льшую часть следующего дня Грейс проспала.
Время от времени она начинала дрожать во сне, и Джейн не отходила от ее постели, опасаясь, как бы с ней не случилось нового приступа. Однако все обошлось. Наутро второго дня Грейс встала и пошла принимать душ, заявив, что отдых пошел ей на пользу и она чувствует себя просто превосходно.
– Пойдем купим себе джелато, – сказала она. – Всегда хотела попробовать настоящее итальянское мороженое в Италии.
– Можно заказать его прямо в номер, – предложила Джейн.
– Это будет совсем не то. Перестань так переживать. Со мной все будет в порядке.
Дождя больше не было, но площадь почти на фут покрылась водой, и они перешли ее по мосткам, которые видели в вечер приезда. Джейн держалась позади и на всякий случай придерживала Грейс под локоть. Они миновали группу голых по пояс немецких туристов, которые фотографировались с зажженными сигарами, сидя в подтопленных металлических креслах. Джейн против воли улыбнулась.
Наконец они преодолели залитую водой площадь и, выбравшись на сушу, двинулись по извилистым улочкам. Бесчисленные ресторанчики зазывали туристов написанными от руки вывесками, сулившими истинно итальянскую кухню. Они шли мимо крохотных сувенирных лавчонок, забитых безделушками из муранского стекла, пока не наткнулись на лоток с мороженым.
Грейс взяла шарик шоколадного, а Джейн – порцию фисташкового.
Они с удовольствием съели, дав друг другу попробовать свое.
Потом Джейн показалось, что она узнала переулок, где они тогда заблудились, и отправились в ресторанчик пообедать. Еда оказалась ничем не примечательной, и давешнего молодого итальянца не было видно, но Джейн все равно оставила очень щедрые чаевые.
По пути обратно Грейс вдруг как вкопанная остановилась на мостике и принялась озираться вокруг с таким видом, как будто не понимала, где находится.
– Грейс, тебе нехорошо?
– Что вы со мной делаете? Не трогайте меня!
– Грейс? Что случилось?
Джейн взяла ее за плечи и заглянула в глаза, и лишь тогда Грейс, казалось, очнулась и узнала ее.
– Что это было, Грейс?
– Не знаю. Сейчас уже все в порядке.
Что бы то ни было, Джейн была рада, что все прошло.
– Пошли прокатимся на гондоле, – предложила Грейс.
– У тебя точно хватит сил?
– Ну, я же не сама собираюсь грести, глупенькая.
Они отыскали группку гондольеров, которые ждали клиентов, пересмеиваясь и куря тонкие сигареты. В своих полосатых рубашках они показались Джейн арестантами на прогулке.
Один из них, очень высокий, бросился к ним, едва они приблизились.
– Вы говорить английский, да?
– Да, – подтвердила Джейн. – Сколько стоит прокатиться?
Тот широким жестом указал на свою гондолу:
– Садиться. Сорок минут – сто евро.
– Восемьдесят.
Он замотал головой и сложил руки на груди. Джейн приподнялась на цыпочки и помахала зажатыми в руке купюрами перед его товарищами:
– Есть желающие взять нас за восемьдесят евро?
– Ладно, – сдался тот. – Я согласен.
Он схватил деньги, пока они не уплыли к его конкурентам. Грейс с улыбкой покосилась на Джейн, явно под впечатлением.
Гондольер повез их по каналам, мимо покрытых растрескавшейся штукатуркой стен, увешанных пестрыми цветочными корзинами, под горбатыми каменными мостами, большинство из которых были Джейн знакомы по их прогулке. Он провез их под мостом Вздохов, где, по его словам, влюбленные могли обрести вечное блаженство в обмен всего на один поцелуй на закате.
Услышав эти слова, Грейс с ухмылкой заявила Джейн:
– Я с тобой целоваться не стану, можешь даже не пытаться. Придется тебе приехать сюда еще раз с одним молодым человеком, которого мы с тобой обе знаем.