В момент когда эти тяжкие мысли сложились на его лбу тремя красивыми складочками, ведущая церемонии вызвала его на сцену.

Шеф появился в свете прожектора с характерной гримасой Брюса Уиллиса и, приняв знак почета в красной бархатной коробочке, сдавленным голосом произнес благодарственную речь, срезав ее с двух страниц до двух абзацев. Он проигнорировал увесистую корзину с какими-то пряниками от спонсора и подошел к нашему столу.

– Пойдем отсюда! – скомандовал он нам, и мы с радостью подчинились.

После этого мы отправились в ближайший бар, где с искренним удовольствием напились.

Не примите меня за алкоголичку, потому что у вас, возможно, складывается впечатление, что я постоянно с кем-то выпиваю. Это неправда! Просто в последнее время как-то так получается. Знаю, что неправильно расслабляться подобным образом, но…

В баре все было так мило и по-семейному, но я никак не могла упустить случая и не пофлиртовать с симпатичным барменом. Не знаю, что с собой делать. Каждый раз, когда обращаю внимание на симпатичного парня и начинаю с ним флиртовать, задаю себе один и тот же вопрос: это нормально? Все дело в том, что чем старше я становлюсь, тем более молодые ребята начинают мне нравиться. Меня теперь не пугает факт, что молодой человек может оказаться младше меня лет на пять, а еще годика два назад мне бы и в голову не пришло кокетничать с парнем младше себя. Что происходит у нас в голове после двадцати пяти? Теперь я знаю. И мне это нравится. Нравится загораться от мысли о молодом красивом теле, которое еще не успели испортить пороки и излишества. Нравится их еще сырая энергия. Нравится, что они смотрят на женщину, предвкушая, какое удовольствие они могут ей доставить и она им, а не решают с первого взгляда, как мужчины старше тридцати, смогут ли они ее одеть, обуть, или это им не по силам. Молодые ребята не зацикливаются на том, чего они не могут, они просто верят в то, что могут все. А мне хочется верить им.

Сейчас я была настроена выпить свежей молодой крови.

В результате я переползла из-за стола за барную стойку, и весь остаток смены синеглазый блондин угощал меня фирменными коктейлями.

Этот вечер закончился для меня в его однокомнатной квартире на Новом Арбате (неплохо для бармена!).

После этого случая я была там еще один раз и отлично провела время, но что-то помешало мне продолжить с ним отношения, и я стерла его телефон из своего мобильного.

Сейчас я понимаю, что мне помешало омерзительное чувство превосходства над ним в финансовом и социальном положении, а вовсе не чувство вины перед Федором, которое я так старательно пыталась вызвать в себе.


Великолепный Федор. Люся дала ему это прозвище за сходство с Федором Бондарчуком. Общими у них были только две вещи: имя и лысина. Когда Федор побрился налысо, комплексуя из-за стремительно редеющей шевелюры, Аня просила всех подруг как можно чаще восхищаться его новой «прической».

По этой части Люська оказалась абсолютным чемпионом, услаждая Федино самолюбие эпитетами: «сексуальный», «мужественный», «великолепный». После таких комплиментов Федор пожалел, что не сделал этого раньше…


Меня восхищает мужская наивность! Ею можно так бессовестно пользоваться. Все что нужно – это периодически их хвалить. Притом в момент, когда их ушки жадно впитывают откровенную лесть, их суперлогический склад ума не в состоянии справиться с простейшим сопоставлением их реальных достоинств с ванильными дифирамбами коварной льстицы.

Не хочу давать советы, но рекомендую пользоваться время от времени этим нехитрым приемом хотя бы для того, чтобы потренироваться в коварстве.

Урчание в животе напомнило мне о том, что пора перекусить. Я нашла в номере расписание приемов пищи, принятое в отеле, и с радостью поняла, что ужин в самом разгаре.

Открыв чемодан, я выудила из груды цветных тряпок никогда не мнущееся розовое платье из тонкого трикотажа, белые лодочки и, одевшись, поспешила в ресторан.

В зале играла тихая музыка, официанты двигались мимо молочных деревянных колонн по белому, как лед, полу неслышно, словно у них на ногах были надеты не ботинки, а бархатные балетки. Гости сидели за столами и ужинали, переговариваясь вполголоса.

«Я в раю», – подумала я и направилась к шведскому столу с изысканными закусками. Наконец-то! Я с удовольствием, а главное, не спеша поужинала, получая кайф от каждого кусочка, попадающего в рот.

«Какое счастье, что никому до меня нет никакого дела, – думала я. – Это все потому, что здесь нет ни одного русского, кроме меня».

Только у наших соотечественников есть дурацкая привычка глазеть по сторонам, в то время как «цивилизованные» люди не считают, что поход в ресторан есть то же самое, что и посещение зоопарка.

Я засунула в рот кусочек индейки с манго и, закатывая от восторга глаза, неожиданно поймала на себе взгляд мужчины, сидевшего с семьей через два стола от меня.

«Неужели наши?» – подумала я с набитым ртом.

В этот момент женщина, сидящая рядом с мужчиной, встала и, подойдя к столу с хлебом, набрала полную тарелку кукурузных лепешек.

«Так и есть», – резюмировала я, машинально дожевывая индейку.

Закончив свой ужин бокалом «Мерло», я не стала выбирать десерт и ретировалась, чтобы семейство не вычислило во мне соотечественницу.


Сегодня Ане не хотелось выходить из отеля, и она решила не спешить с осмотром достопримечательностей. В самом деле, она приехала сюда не для того, чтобы лазить по развалинам, а для того, чтобы спокойно отдохнуть наедине с собой, слушая прибой и пение птиц.

Вечер был великолепный, тихий и теплый. Она вышла на балкон и легла в гамак.

Небо в слоистых розовых облаках было похоже на воздушный десерт с клубникой и взбитыми сливками. Прибой тихо облизывал белоснежный берег, перекатывая яркие блики заката.

Аня закрыла глаза и погрузилась в сон. Только поздно ночью она очнулась на темном балконе, не сразу поняв, где находится, и выпала из гамака…


– Вот нелепость ходячая! – Я потерла рукой ушибленное бедро и похромала в спальню.

«Все, с завтрашнего дня становлюсь настоящей островитянкой…» – решила я и мгновенно уснула.

Глава 4

На следующее утро я проснулась четко к обеду и, без капли вины за пропущенный завтрак, отправилась в ресторан. Я теперь одна, сама по себе и не следую ничьему расписанию. Оно у меня свое.

Присев за свой столик, я опять заметила русское семейство с горой хлеба и картошки в тарелках. Господи!

Женщина сидела в купальнике, поверх которого было надето парео с безобразно яркими и здоровенными лилиями. Она отчетливо выделялась среди посетителей, одетых в легкие, но закрытые одежды.

Администратор подошел к ней и, склонившись почти к самому уху, постарался деликатно объяснить, что стоит переодеться, так как в этом отеле не принято являться в ресторан в купальнике.

Женщина, очевидно не владеющая никакими языками, кроме русского народного, долго не могла понять, чего от нее хотят, но потом как-то очень выразительно посмотрела на администратора.

«Сейчас что-то будет», – подумала я и была права.

Огромная туша 54-го размера поднялась из-за стола и с южнорусским акцентом прогорланила:

– Нет, вы шо, намекаете, что я неприлично одета?

Администратор с «фирменной» улыбкой беспомощно озирался по сторонам в поисках переводчика.

– Да ты знаешь, сколько это стоит? – вопрошала женщина, тряся краем парео над своим белым бедром. – Да ты столько и за полгода не зарабатываешь! Толь, скажи ему! – Она посмотрела на мужа. Супруг в это время продолжал невозмутимо жевать отбивную. – Заплатили такие бабки, приехали на ваш сраный остров, а тут еще учат, как нужно одеваться!

Я подавила в себе желание помочь островитянину. Пускай привыкает – russo turistо, е-мое!

– Все, Толя, мы уезжаем в другой отель. Вставай! – Она оторвала мужа от отбивной и потащила в холл. За ними семенил ножками администратор, пытаясь что-то объяснить.

«Yes! Теперь я тут одна представляю нашу страну!» Я потерла руки и поспешила в номер переодеваться.

Надев купальник сочного апельсинового цвета с черепаховыми пряжками-кольцами и легкую юбочку-ламбаду, я отправилась на пляж.

«Наверное, это глупо– купаться после обеда? Но очень хочется!» Я улыбнулась, чувствуя себя ребенком, и чаще зашлепала сланцами о голые пятки.