— Сестра? Бинни никогда не говорила, что у нее есть сестра. Я думала, что она была в семье единственным ребенком.
— Сводная сестра, — быстро сообразил Тони.
— Но она никогда не…
— О, тут целая история! — воскликнул он, на ходу придумывая красочные детали. — Их разлучили по воле ее матери, которая была в ярости, узнав, что эта девочка появилась на свет. Но сейчас, когда ее сестра находится на смертном ложе, Бинни бросилась к ней. Она не могла поступить иначе. Я дал ей денег на то, чтобы она могла нанять лошадей, и приказал Хастингу сопровождать ее.
— Просто невероятно! — растерянно пробормотала Эллен.
— Да, трагедия, — мрачно согласился Тони.
— И ты отправил с ней своего слугу?
— Не мог же я допустить, чтобы она ехала одна! Кстати, Бинни ужасно беспокоилась, что ей пришлось оставить тебя в то время, когда она тебе так нужна, но это голос крови, ничего не поделаешь. Вопрос жизни и смерти! — Тони постарался произнести эти слова как можно торжественнее.
Эллен покачала головой.
— Невероятно, — повторила она. — Но хорошо хоть, она решила, что тебе можно доверять.
Тони удивленно поднял брови:
— А в этом кто-нибудь сомневался?
— Я-то, безусловно, нет, — искренне ответила Эллен.
На ней было платье ярко-желтого цвета, который не очень шел ей, а Бинни, перед тем как Хиггинс подстерег ее в саду, закрутила ей волосы в пучок. И все равно она была очень мила.
— Я прекрасно знаю, что моя репутация от поездки с тобой не пострадает, — сказала она, совершенно не догадываясь, какой оборот приняли его мысли.
— Что ты имеешь в виду?
«Интересно, насколько плотно она затянута в корсет? — думал между тем Тони. — Интересно, пошло бы ей более простое платье? Еще интереснее, как она выглядит вообще без всего…»
— В обществе хорошо известно, что поведение сэра Энтони Уилтон-Грининга всегда безупречно. Никому и в голову не придет, что ты можешь совершить неблагородный поступок. Ты ведь мне как дядя!
Тони уставился на нее, лишившись от ярости дара речи.
— Дядя?! — наконец с трудом выговорил он.
Эллен улыбнулась.
— Ну хорошо, как старший брат. Ты просто в силу своего характера не можешь сделать что-то неблаговидное. В тебе ничего нет от распутника.
Каждый мужчина в глубине души оскорбился бы, услышав, что ему отказано именоваться распутником. Тони почувствовал, что его неблаговидные намерения быстро пошли в рост.
— Конечно, я же не Николас Блэкторн, — кротко вздохнул он.
Эллен засмеялась:
— И слава богу! Мне в тебе именно это и нравится — с тобой так спокойно, нам не нужно притворяться друг перед другом. А вот с Николасом Блэкторном, хотя он и мой троюродный брат, так тревожно и неловко, что…
Тони заскрипел зубами. Он тоже хотел бы, чтобы с ним было тревожно и неловко!
— Пожалуй, мне надо позаимствовать у него эксцентричности. Мне бы не хотелось, чтобы меня считали слишком уж положительным.
Он ожидал, что она возразит ему, но Эллен снова мягко улыбнулась.
— Что же в этом плохого? Ты и в самом деле положительный и уравновешенный, с тобой очень удобно. Должна тебе сознаться, мне не жаль, что Бинни пришлось уехать к сестре, хотя, конечно, я сожалею о причине, заставившей ее это сделать.
Это уже было лучше.
— Почему же тебе не жаль, что она уехала?
— Она уж чересчур меня опекает. С одной стороны, я отношусь к этому с пониманием. Она знает, что ради собственного будущего должна вести себя так, чтобы я от нее как можно больше зависела. Она меня все время предупреждала, что я должна быть осторожной с тобой. По-видимому, боялась, что ты позволишь своим мужским инстинктам прорваться наружу и станешь домогаться меня. Ну разве это не полнейшая ерунда?
— Ерунда, конечно, — пробормотал Тони.
— Ей нечасто приходилось бывать в мужском обществе, и в каждом мужчине она видит зверя, которому стоит только взглянуть на женщину, как у него тут же просыпается аппетит. Я пыталась объяснить ей, что ты совершенно безопасен, но она меня не слушала.
— Конечно, совершенно безопасен, — как эхо откликнулся Тони.
Красивое лицо Эллен вдруг стало озабоченным.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Тони? Ты как-то… странно разговариваешь.
Еще бы! Его обуревала страсть, он был зол и раздражен. Интересно, что сделала бы его дорогая Эллен, если бы он сейчас схватил ее в объятия и показал ей, сколь он безопасен на самом деле! Но чувство юмора взяло вверх, и Тони иронично улыбнулся:
— Должен тебе сказать, мой ангел, что ни один мужчина не хочет, чтобы его считали положительным и безопасным.
Она села поудобнее и очаровательно улыбнулась ему.
— Но, Тони, ведь ты бы не хотел, чтобы я испытывала к тебе какие-то романтические чувства? Только представь себе, как это бы все усложнило!
Тони задумался. Ведь он сам всего несколько дней назад рассуждал примерно так же. Домовитая, любящая жена, которая с милой покорной улыбкой отправляется в супружескую постель, без всяких там высоких запросов, притязаний и требований. Что еще нужно человеку для счастья? А сейчас он вдруг понял, что ему хочется этих запросов! Он хочет, чтобы Эллен прерывисто дышала, краснела и трепетала. Хочет, чтобы она снова обожала его так, как обожала в семнадцать лет. К черту покой и комфорт!
Он откинулся на сиденье, вытянув длинные ноги, и выдавил из себя подобие улыбки.
— Конечно, неудобно. В наших-то сложных обстоятельствах…
— Но с тобой просто в любых обстоятельствах!
Это оказалось последней каплей. Тони наклонился к Эллен и готов был схватить ее в объятия, но как раз в эту минуту незадачливый возница умудрился попасть колесом в один из многочисленных ухабов. Карету как следует тряхнуло, и он, потеряв равновесие, отлетел назад.
Выругавшись про себя, Тони постарался успокоиться.
— Ты права, — согласился он и, вспомнив о запертой мисс Биннерстон, решил сменить тему. — Подъезжаем к границе, — сказал он, выглянув из окна. — Если ничего не помешает, то к вечеру мы их нагоним. У тебя снова появится компаньонка, и все вернется на свои места, даже намека на что-то недозволенное не останется.
— Я ведь тебе объяснила…
— Прошу тебя, не начинай все заново! — взмолился он. — Всякому мужчине унизительно слышать, что он безобиден. Оставь мне хоть какие-то иллюзии. Мы поедем сразу к охотничьей хижине Блэкторна, заберем твою кухарку и отправимся на постоялый двор в нескольких милях от хижины. Я уже арендовал там комнаты. День предстоит длинный, но финал все оправдает.
— А что, если он не отпустит ее? — обеспокоенно спросила Эллен.
— А что, если она не захочет с нами уехать? — парировал Тони.
— Я же тебе говорила, она ненавидит мужчин.
— Николас — опытный соблазнитель. За пять дней, которые они провели вместе, он мог заставить ее изменить о них мнение.
— Не могу себе этого представить, — сказала она откровенно.
Тони улыбнулся, неожиданно почувствовав себя более уверенно. Просто удивительно, что творила Эллен с его мужским тщеславием!
— Будем решать проблемы по мере их возникновения, — сказал он. — В любом случае я не позволю Николасу Блэкторну удерживать женщину без ее желания. Кроме того, он наверняка еще не знает, что его разыскивают по обвинению в убийстве Джейсона Харгроува. Уверен, что, когда ему станет это известно, срочный отъезд на континент окажется для него важнее зова плоти.
— Надеюсь, — с сомнением сказала Эллен. — Лишь бы только ему не пришло в голову вызвать тебя на дуэль.
Тони стиснул зубы.
— Я вполне могу справиться с ним, дорогая.
— Но Николас бывает так беспощаден… — Ее грудь под ярко-желтым платьем взволнованно колыхалась.
— Я тоже, — мрачно заявил Тони.
Леди Эллен Фицуотер разрывали сомнения. Впрочем, с ней такое бывало часто. Она всегда восхищалась решительностью Жаклин, поскольку сама обычно старалась рассмотреть каждый вопрос с разных сторон. Когда Эллен делала что-то импульсивно, не думая о последствиях, результаты, как правило, были ужасны. Так случилось, например, когда она приняла предложение преподобного Элвина Персера — просто из чувства благодарности и страстного желания иметь детей. Она знала, что Тони для нее недосягаем, решила быть практичной и обрести хоть какое-то счастье. И, хотя Эллен не любила признаваться в этом самой себе, она была довольна, что выходит замуж за человека более низкого происхождения, чем она сама. Брак скромного служителя церкви с дочерью аристократа был для него очень почетным, и это поддерживало ее гордость. Но это же и усилило ее боль, когда он без всяких объяснений отказался от нее. Если бы Эллен тайно не считала, что это она снизошла до брака с ним, разрыв не был бы для нее столь болезненным. Ей было так стыдно, что даже не имеющий состояния скучный церковник не захотел ее в жены! Удар по самолюбию — единственному, что у нее оставалось, — был буквально сокрушительным. Жалостливые взгляды, брошенные в ее сторону, снисходительные замечания — все было непереносимо, и она ударилась в бегство.