Выражение ее лица смягчилось. Даже промелькнула слабая улыбка.
— Понимаю. Не представляю, как ты со всем этим справляешься, дорогая. Так… что там с Заком? Поверить не могу, что ты молчала. Что сказал Броди? Каким чудом его еще не посадили?
— Он не знает.
Алекса резко вздернула голову, от шока раскрыв рот.
— Чего?
Уронив голову на руки, сказала:
— Да знаю я, знаю.
— О чем ты, черт возьми, думала, Кейси? Почему не сказала?
— Не знаю. У Броди с началом сезона полно забот. Тут еще нервотрепка с окончанием контракта, — пожевывая край губы, я задумалась: может, это просто самовнушение. — Не хочу подкидывать ему проблем, понимаешь?
Алекса с подозрением взглянула на меня.
— Хммм. И что сказал мудак? Где шлялся все эти годы?
— Ну… это очень длинная история. Говоря по существу, Зак боролся с очень даже серьезными демонами. Намного хуже, чем я думала.
Каждый раз, вспоминая наш с Заком разговор в кафетерии: его дрожащий подбородок и искреннее сожаление в голосе, когда он изливал мне свою душу – я не находила себе места. Мне было его жаль.
— Господи Боже. Ты же не разрешишь ему вернуться обратно в…
— Куда? — огрызнулась я, обороняясь.
— Куда он там кони навострил!
— Не знаю. Зак еще не видел девочек, но думаю, я буду не против… на самом деле.
Не сказав ни слова, Алекса резко бросила свои садовые ножницы на стол, и развернулась к раковине вымыть руки.
— Понимаю, ты злишься, — сказала я в свою защиту, — но это мое решение, и по факту, он их отец.
Она развернулась, и прищурившись, посмотрела на меня.
— Как ты его только что назвала?
— Ты понимаешь, о чем я.
— Эм, нет. Он всего лишь чертов донор спермы, Кейси. Какой на хрен отец? Да скорее я девочкам папаша, нежели он.
Я опустила взгляд на свои руки, отколупывая малиновый лак, тем самым избегая зрительного контакта с подругой.
— Знаю. Но… что если Зак изменился? Может у него получится стать для девочек другом? Неужели они этого не заслуживают?
Притоптывая, Алекса прожигала дыру у меня в голове. Я прямо-таки чувствовала это.
— Не знаю. Понятия не имею, что бы я делала на твоем месте. Но я убеждена: тебе нужно быть с Броди честной. — Она вытерла руки о свой ярко-розовый с черным передник и сделала шаг ко мне навстречу.
— Знаю.
— Кейси, я не шучу. Встреча с Броди – лучшее, что с тобой происходило с тех пор, как появились девочки. Ты же не хочешь прошляпить его, потому что трусишь поговорить.
— Не трушу я. Просто жду подходящего момента. Но ты права. Я сегодня же вечером все ему расскажу.
— Ха. Заруби себе на носу, Алекса всегда права. — Она подмигнула мне. — Вернемся к мудаку. Серьезно, что ты будешь делать?
— Пока ничего. Поживем – увидим.
— Кейси, не поддавайся ему. Не подпускай Зака к своему сердцу, — Алекса обеспокоенно нахмурилась и скривила губы. — Когда Зак рядом – веди себя хладнокровно.
— Лекси, не утрируй, — засмеялась я. — Все под контролем.
— Да что ты говоришь? Под контролем значит? Знаешь, я тут припоминаю время… девочкам тогда, вроде, было месяца четыре. Зак охрененно круто облажался, и я сказала тебе: «Вернешься к нему – мало не покажется». Припоминаешь? — склонив голову набок, Алекса не сводила с меня глаз. — Так вот, за мной еще должок.
Как такое забудешь? Обычное субботнее утро конца ноября. Деревья скинули листья, которые устлали землю под аккомпанемент дождя. На следующей неделе намечался День Благодарения, а там и до Рождества рукой подать. Первого в жизни Люси и Пайпер. Я с нетерпением ждала этого дня. Понимала, малышки даже не поймут, что на самом деле происходит, и я пообещала Заку сильно не размахиваться с торжеством, однако хотела, чтобы каждый из них получил несколько подарков. Мы с Заком копили, откладывая деньги на сберегательный счет, так же известную как банка из-под кофе в шкафчике над холодильником.
Мама хотела, чтобы мы приехали на День Благодарения, и всех все устраивало, но мне хотелось устроить мини-День Благодарения на выходных до официального празднества. Я предвкушала, как приготовлю для Зака и девочек обед, и мы вместе проведем весь день. Как обычно, в субботу утром, я дала ему поспать подольше, потревожив лишь раз, спросив насчет дебетовой карты. Укутала девочек и направилась с ними за покупками.
Зарабатывали мы немного, но на жизнь хватало. Каждую неделю мы с Заком закупались всем необходимым для карапузов: подгузники, молочные смеси, детское питание, а уже на остальное жили, растягивая на целый месяц.
Надо признать, тогда я немного переборщила, но исключительно во благо. Мы с девочками направлялись к кассе, и я чувствовала, словно везу заполненные до верха сани Гринча. Тележка была набита индейкой, картошкой и всякой едой, чтобы сделать наш первый День Благодарения запоминающимся — и это, не беря в расчет стандартный набор продуктов для Люси и Пайпер.
Девушка-подросток с голубыми прядями отдала мне карту со словами:
— Мне жаль, мэм, но ваша карта отклонена.
— Погодите. Что? — смущаясь, пискнула я.
— Ваша карта не проходит, — она покачала головой, глядя на экран компьютера.
— Может, попробуете еще раз? — еще раз протянув ей карту, я почувствовала, как защемило в груди. — Там есть деньги. Я уверена в этом.
— Конечно, — девушка взяла ее, а Люси начала кукситься, устав лежать пристегнутой в тележке.
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — глядя на кассиршу, попыталась успокоить я малышку. Взглянула на очередь позади. Пожилая женщина с седыми волосами перевела взгляд с девочек на меня и сочувственно улыбнулась.
Кассирша провела карту и посмотрела на экран, качая головой.
— Мне жаль, но она не проходит. У вас есть наличные?
— Нет, — тихо произнесла я. У меня засосало под ложечкой, и покраснело лицо.
Девушка что-то спросила, но сквозь детский плач я не слышала уже ничего. Девочки вступили в единоборство «кто кого перекричит», пока я переживала самый постыдный момент в своей жизни.
— Простите, — промямлила, уходя с пустой тележкой, забрав лишь двух рыдающих навзрыд четырехмесячных младенцев.
Со всех ног понеслась к машине, не желая снова видеть людей, стоящих в очереди позади. Пристегнув девочек, я тут же забралась в машину, выехала с парковки и рванула домой, давя на газ, что есть мочи.
— Эй! Проснись! — я села на кровать рядом с Заком.
Он застонал и перекатился на бок.
— Зак?
Приподняв голову, он прищурился, глядя на меня.
— Чего?
— Эм. Я только что ходила в магазин, и у меня отклонили карту. Тебе нужно позвонить в банк.
— Зачем?
— Чтобы узнать, что случилось. Вчера пришли обе чека. На карте должно быть достаточно денег.
— Не к чему звонить. Я и так знаю, где деньги, — он лег обратно и накрыл голову подушкой.
Забрав ее, я сказала:
— Зак! Где они? Мне нужно в магазин. Я уже и так потратила впустую два часа!
— Нет их! — выхватив у меня подушку, ответил он.
— Нет? Как это нет? Где они?
— Профукал.
— Что?
— Вчера мы с пацанами играли на деньги. Я проиграл.
Я вскочила с кровати, смотря на него словно ястреб.
— Ты просадил обе наши зарплаты?
— Ага. Прости.
— Какой же ты недоразвитый придурок! — развернувшись, я побежала в спальню. Последнее, чего мне сейчас хотелось, так это лезть в заначку рождественских денег для девочек, но другого выбора не было. Можно забыть об индейке и всем остальном, однако необходимо затовариться стандартным арсеналом для девочек на неделю вперед. Я встала на носочки, схватила кофейную банку из ящика и открыла ее.
Пусто.
Что за фигня?
Рванув по коридору, я швырнула банку в Зака, радуясь, когда она попала ему прямо в голову.
— Эй-эй, Кейси. Что за херня? — он сел, потирая сторону, на которую пришелся удар.
— Скотина! Где рождественские деньги девочек?
— Ох. Ты об этом, — Зак опустил глаза, увиливая от моего взгляда. — Их я тоже взял.
— Зак! Да что с тобой, черт возьми, произошло? Как ты мог? — горло жгло, а голос дрогнул, хотя я изо всех сил старалась не дать слабины. — Это их первое Рождество, и теперь никаких подарков. Да у нас даже еды на неделю нет. Что прикажешь делать?
— Нашла из-за чего переживать. Рождество. Да они все равно ни черта не понимают, что это такое. И на неделю уж поди еды нам хватит. Все будет нормально, — и зевнул, будто ему было абсолютно чихать на все остальное. — Ты еще меня поблагодарить должна. Я пытался удвоить ставку. Тогда бы ты меня боготворила, да? Гребаный блекджек.