Я прижала стереоскоп к груди и, наконец, всхлипнула.
— Да. Да! — выкрикнула я, бросаясь в его объятия. Он поймал меня, к счастью, потому что я с такой силой впечаталась в него, что не удивилась, если бы мы оба свалились в озеро.
Он обернул вокруг меня свои руки и крепкой сжал, поднимая вверх.
— Скажи еще раз, — пробормотал он мне в плечо.
Я обхватила его лицо руками, посмотрела в глаза своего лучшего друга, моей половинки, моего жениха.
— Да, я выйду за тебя! — я прижалась к его губам и закрыла глаза, отчаянно пытаясь запомнить каждую деталь этого момента, чтобы прокручивать его снова и снова. Он прижал меня к себе и медленно проник языком между моими губами. Наши губы двигались в медленном, чувственном танце, наслаждаясь близостью, и чистой радостью друг от друга. Мой взгляд изучал его лицо, когда я отстранилась.
— Я бы вышла за тебя сегодня, если бы могла.
Он поиграл бровями.
— Через несколько часов мы можем быть в Вегасе.
— Ладно, нет. Я передумала, — нервный смешок вырвался из меня. — Мне нужна моя семья.
— Верно. Обе наших мамы убьют нас, если мы сбежим. — Он опустил меня и сцепил руки на талии. — Особенно твоя, она была так же рада, как и я.
Я немного отшатнулась.
— Она уже знает?
Его губы растянулись в дьявольской улыбке.
— Как ты думаешь, кто расставил фонарики, пока мы укладывали девочек?
Я осмотрела пирс и покачала головой.
— Я даже не подумала об этом. Ах вы хитрюги.
— Я хотел удивить тебя.
— Тогда это сработало. У меня нет слов... и я так чертовский рада стать Кейси Мерфи.
— Черт! — его глаза округлились. — Мне нравится, как это звучит.
— Мне тоже, — я притянула его к себе. Он провела ладонями по моей спине, и ответил на поцелуй.
Он резко отстранился.
— Подожди.
— Что случилось? — я все еще нуждалась в ощущении его губ на моих.
— Мы забыли самое главное. — Он открыл коробочку, которая все еще была в его ладони. — Давай сделаем все официально.
Я не разбираюсь в ювелирных украшениях, как и не знала ничего о бриллиантах или кольцах, но, когда я посмотрела на то, которое он выбрал для меня, я забыла, как дышать.
— Ох, Броди, — я прикрыла рот ладошкой. — Оно потрясающее.
— Оно простое, но прекрасное, как и ты. — Он вытащил кольцо из коробочки и надел на мой подрагивающий палец. — Надеюсь, ты никогда не снимаешь его.
— Мама видела его?
Он рассмеялся и покачал головой.
— Пошли! — я схватила его за руку и потащила к дому. — Может девочки все еще не спят. Безумно хочу рассказать им.
— Пусть спят, — возразил он. — Если ты им расскажешь сегодня, они будут слишком возбуждены, чтобы снова заснуть.
— Не они одни. Не думаю, что вообще смогу заснуть, — прошептала я, пока шла по доскам пирса.
Мама с Фредом сидели за кухонным островом и пили кофе, когда мы вошли. Они оба повернулись к задней двери. Я едва вошла, а мама прикрыла рот руками, начала плакать, вскочила и побежала навстречу мне. Мы встретились в гостиной и крепкой обняли друг друга, раскачиваясь из стороны в сторону, в это время Фред быстро обнял Броди.
Мама отстранились и раскрыла объятия для Броди.
— Иди ко мне, мой любимый зять.
Фред обнял меня за плечи.
— Я так рад за вас! — сказал он и сжал меня.
— Спасибо, Фред. — Я положила голову ему на плечо. — Правда, идеально? Сперва вы с мамой поженились, теперь наша с Броди очередь.
— Люси с Пайпер будут рады снова стать девочками-цветочницами, — рассмеялся он. — Им понравилось наряжаться.
— Определенно, — кивнула я, и посмотрела на маму. — Как долго вы знали? Не могу поверить, что ты не проболталась. Ты же ужасно хранишь секреты.
Мама отмахнулась от меня.
— Сколько, Фред? Две недели?
— Да, — невозмутимо кивнул он. — С того дня после лачна.
— Какого дня? — спросила я, и смотрела то на маму, то на Фреда.
— Пару недель назад, Броди позвонил. Он знал, что в этот день ты не работаешь, и спросил свободны ли мы. Он хотел отвести нас на обед. — Фред сел на диван и снял очки, потирая уставшие глаза. — Так или иначе, он рассказал нам о своем плане и попросил благословения.
У меня отвисла челюсть, и я повернулась к Броди:
— Ты это сделал?
Он пожал плечами:
— Я хотел сделать все правильно.
— Броди... — вздохнула я, обнимая его за талию. — Не думаю, что ты можешь сделать что-то неправильно. Это невозможно.
КОНЕЦ!