Я прочитала материал, написанный в лучших традициях столичной «желтой» прессы. Как всегда, ухватив где-то обрывки информации, все остальное додумали и переврали. Я отнеслась к этому спокойно, поскольку прекрасно знала «кухню». Насторожил меня единственный момент. О Морозове там не было ни слова! И это при том что у него, по словам Андреева, — главная роль. Вместо Морозова главную роль, оказывается, должен играть Феликс Антонов. Талантами он не блистал, но был неконфликтен, хорош собой, с продюсерами и режиссером не спорил. К тому же два дня назад Морозов говорил, что проект вот-вот прикроют из-за финансовых проблем. Что бы это значило? Зато Андреев там, что называется, заливался соловьем.
— Что-то не так? — спросила Алена, увидев, что эта статейка меня озадачила.
— Пока не знаю.
Утро началось с того, что позвонил Морозов. Он тоже увидел эту статью и был уверен, что это моих рук дело.
— Ты так думаешь?
— Но ведь ты же занимаешься прессой.
— Связываться с ними мне бы не приснилось в страшном сне. Между нами говоря, у меня там даже завязок нет.
— Рассказывай! Или, может, Андреев тебе накинул за этот пасквиль сотню-другую?
— Ты или бредишь, или не выспался.
— А как ты тогда все это объяснишь?
— Кто-то услышал обрывки информации, а остальное — додумали.
— А откуда узнали?!
— Я тебе не буду рассказывать обо всех тонкостях, но способов — масса. Да и времена сейчас такие, что все покупается.
— Это я и без тебя знаю.
— Убавь, пожалуйста, громкость. У меня пока еще все в порядке со слухом. Кроме тебя, меня и Андреева, «растрещать» мог кто угодно, вплоть до технического персонала.
— Ну-ну. — В его голосе еще слышалось недоверие, но было уже ясно, что Морозов засомневался в своих подозрениях.
— Я тебе вечером позвоню.
— Я буду поздно.
— Если ты мне говоришь, что будешь поздно, значит, это уже не поздно, а рано.
Простились мы сухо. Морозов явно затаил обиду. Это подтолкнуло меня к тому, чтобы провести свое независимое расследование.
Во-первых, предстояло узнать, кому это надо. Андрееву? Феликсу? Кому-то из «денежных мешков» или продюсеров? Ничего не понимаю. Вечером я позвонила своему старому знакомому, профессиональному «жучку».
— Женечка! Привет! Выручай!!!
— Привет. Что у тебя на этот раз стряслось?
Я изложила все, что знала.
— Да фигня все это. Опять писаки переврали. Что из-за этого бучу поднимать?
— Мне почему-то так не кажется.
— Да ладно, все это твои фантазии.
— Женечка, попробуй узнать, что там к чему. А если ты ошибаешься?
— Вряд ли.
— Ты представляешь, что потом можно будет замутить, если я окажусь права?
— Ну хорошо.
— Ты просто прелесть!
— Ладно тебе, зазнаюсь еще.
— Завтра вечером созвонимся.
— Завтра?!
— А ты думал, я тебе дам рассусоливаться? Фигушки!
— Хорошо, я постараюсь что-нибудь узнать.
— Я на тебя надеюсь.
Женька-«жучок» — это, можно сказать, друг семьи. Однокурсник мужа моей подруги. Как потом выяснилось. Нас она представила друг другу на своем дне рождения, но мы к тому времени уже были знакомы.
В журналистику каждый приходит своим путем. Женька окончил МГЮА — Московскую государственную юридическую академию, ему прочили неплохую карьеру юриста, но он сделал крутой вираж и занялся рекламой и пиаром. У него оказались очень неплохие организаторские способности, он был коммуникабелен, дипломатичен и умел держать язык за зубами. Да и подкованность в юридических вопросах еще никому не мешала.
Естественно, он познакомился с журналистами, кое с кем сдружился. Дружить с ним было нелегко. В отличие от клиентов друзьям он говорил правду в глаза, не всегда выбирая выражения. Но никогда не критиковал необоснованно. Если уж Женька что-то хвалил, можно быть уверенной на двести процентов — оно того заслуживало. Многие не выдерживали пристального взгляда его темно-карих, почти черных глаз. Мне первое время тоже было немного не по себе. О нем, высоком, спортивном красавце, грезили многие женщины, но он, ограничившись флиртом или недолгим романом, не давал затащить себя в ЗАГС. Его считали ловеласом, но Женька всячески открещивался от этого почетного звания.
Меня с ним познакомила Рита, когда узнала, что мне нужно пристроить очередной «джинсовый» материал, причем в центральную прессу.
— Есть у меня один человечек на примете, — сказала Рита и продиктовала телефон, — передай, что от меня.
Мы созвонились, я объяснила Женьке задачу.
— Все будет в лучшем виде.
Он не обманул. А полученный гонорар мы прокутили в одной из моих любимых кофеен.
Алена как-то странно на меня смотрела.
— Ты чего?
— Неужели вот так, имея минимум информации, можно найти заказчика?
— Все можно. Было бы желание. Ладно, не бери в голову. Женька — профи. Он все сделает как надо. Тут главное — иметь обширные связи. Кто-то обязательно знает, где собака порылась. У него свои люди и на ТВ, и среди киношной братии, и среди продюсеров. Что-нибудь да нароет.
— Но ведь утечка информации — дело небезопасное.
— Не без этого. Но сегодня тебе помогли, а завтра ты что-то раскопаешь. И потом, есть универсальная формулировка: «Я свою агентуру не продаю». Тем и живем. Ну что, по пиву?
— И оформим сделку.
— Легко.
Мы просидели часов до трех. Обычный треп о друзьях, общих знакомых, работе… А «байки из склепа», как известно, бесконечны. Но и у меня, и у Алены был непростой день, что в итоге дало о себе знать.
— Ладно, время позднее. Пойдем спать. Тебе завтра вставать? — Я сдалась первой.
— Представь себе, нет!
— А я в десять уже убегаю.
— Оно тебе надо?
— Как ни странно, надо.
Все утро у меня не выходила из головы вчерашняя история со статьей. Что мне скажет Женька? Как действовать дальше? Но больше всего угнетало то, что Морозов не верит мне. О том, что за этим может последовать, я боялась представить. «Не буду думать об этом сегодня. Подумаю об этом завтра», — вспомнила я слова Скарлетт. К тому же и без этого голова от проблем раскалывалась. Работы было выше крыши. Да и компьютер стал дурить. С этим тоже надо что-то делать.
Конечно, ожидание — утомительная штука, особенно в моем случае, когда такое понятие, как «терпение», не известно в принципе. Да и ситуация не из простых: Андреев подставил Морозова, а Рита — меня. Рита из тех людей, для которых работа важнее личных отношений. Почуяв тему, которую можно хорошо продать, она не задумывалась о чувствах других, о том, в какой ситуации я окажусь. Но все уверены, что она действовала по моей просьбе, значит, я тоже в «стане врага». Андреев, конечно, хорош! Не зря меня терзали сомнения и мучили предчувствия, ох не зря! Но кто же мог представить, что он может предать лучшего друга, вот так, не моргнув глазом? Интересно было бы знать, что или кто за этим стоит? Оттого, что завтра скажет Женька, будут зависеть дальнейшие действия, да и реноме надо восстановить. Хотя это не очень-то приятное занятие — доказывать, что ты не верблюд. Получается какая-то невероятная, непонятно кем придуманная проверка на прочность: то мы чуть вдрызг не поругались с Димкой, теперь вот взбрыкнул Морозов. И вроде получается, что и в том, и в другом случае виновата я. Как всегда — вали на рыжего!..
Все, хватит себя изводить. Дождусь, что скажет Женька, и тогда уже буду действовать. Господи, как я не люблю ждать!
Влетев в редакцию, я первым делом позвонила своему «железячнику».
— Привет, Хакер!
— Здорово! Что случилось?
— Машина умничает.
— Это не есть гут.
— Ты можешь завтра приехать?
— Могу.
— А еще я хочу пару программок подгрузить — английский и немецкий словари и факс.
— Сделаем. Завтра после восьми жди.
— Договорились.
Одной проблемой меньше. Хотя, зная Хакера, я не могла быть уверена, что он приедет, как обещал. Когда мы только познакомились, на одну из встреч он опоздал почти на час. В ответ на мои претензии он обиженно ответил: «Я же приехал!»