В мире за истекшие сутки ничего достойного внимания не случилось. Что, в общем-то, и хорошо, и плохо. Хорошо, что можно спокойно уехать на охоту, к примеру. Плохо, потому что любое долгое затишье — это затишье перед бурей. Жизненная аксиома, не им придуманная.
Пробежав глазами по новостным сайтам и оценив рост одной из главных валют и падение другой, Вадим перешел к электронной почте. Здесь новостей было гораздо больше — как приятных, так и не очень. Сильнее всего огорчило то, что на следующей неделе одну из компаний-должников объявят банкротом. В России это делается быстро. Следовательно, деньги за поставленное еще два года назад оборудование немецкий «Моденмедикал» получит не скоро. Вернее, вообще не получит. И Ладышеву придется покрывать издержки из личного кармана. Такая уж у них договоренность с Мартином Флемаксом — вторым совладельцем «Моденмедикал».
Вздохнув, Вадим отключился от Интернета, машинально открыл встроенный в шкаф сейф и невесть зачем достал папку по должникам: на память он не жаловался, все даты и цифры до цента держал в голове. Неожиданно его взгляд наткнулся на рекламный проспект, который валялся на самом дне: «Ваш успех — „Интеркомтекст“»!
«Как он сюда попал? — удивился Вадим. — Дела давно минувших дней…»
Закрыв сейф, он снова сел в кресло, еще раз глянул на проспект и ностальгически улыбнулся.
«Как давно все начиналось… Однажды поздней осенью случайно встретились два школьных приятеля — Вадим Ладышев и Валера Ковалевский. Оба к тому времени остались без работы: один покинул медицину, второй уволился с мясокомбината…»
Посидели они тогда в известном заведении неподалеку от Красного костела, поговорили и решили учредить совместную компанию по поставкам из Европы продуктов и бытовой техники. Открылись, почти год успешно отработали, а затем Вадим согласился помочь другу перегнать машину из Германии, где и познакомился с Флемаксом… Случайность, а поди ж ты, судьбоносным моментом обернулась: спустя пару месяцев Вадим открыл свое дело.
Расстались компаньоны по взаимному согласию, без обид и претензий: продукты остались за Ковалевским, техника, теперь уже медицинская, — за Ладышевым. Четыре года назад Валера перебрался в Россию, где занялся производством паст и кетчупов. У каждого сложился свой бизнес…
«И все-таки, как ни крути, везет мне по жизни на хороших людей. Надо навестить его в Москве, давно зовет…» — закрыл Вадим проспект.
В дверь постучали, и очень вовремя: приятные ностальгические воспоминания могли поглотить и надолго выбить из колеи.
— Входи, Владимир, присаживайся, — показал он взглядом на стул. — Начинай с главного — так, как тебя Саша учил. Если мне будет что-то непонятно, я тебя перебью. Итак, поехали…
Директором «Интермедсервиса» Красильников стал месяц назад, после того как сложил свои полномочия Александр Костенко, верой и правдой отслуживший в компании Ладышева восемь лет (пять из них — директором). Вадим взял его прямо с институтской скамьи и не пожалел: толковая голова, трудяга. Но прошло время, бывший студент вырос из коротких штанишек, захотел создать собственный бизнес, о чем прямо и сказал шефу. Тот не препятствовал: если человек решился открыть свое дело, то держать его не стоит. В кругу бизнесменов прибыло, и среди них лучше иметь друзей, чем врагов. Костенко многому у него научился, ему есть за что благодарить бывшего шефа. К тому же не конкурент, трудиться собирался не в медицинской сфере.
— …Следующее. Я тут собрал информацию по СМИ, — достал из папки файл Красильников. — Вот эти издания более или менее соответствуют нашему профилю, — показал он ручкой на выделенные позиции. — Но… Не знаю, Вадим Сергеевич, если учитывать специфику нашей работы, широкая рекламная компания, по-моему, не имеет смысла… Мы же не зубной пастой торгуем.
— А ты не беги впереди паровоза, — перебил его шеф. — В первую очередь я хочу знать, насколько действенна реклама в местных СМИ. Мнения «нужно или не нужно» я пока не спрашивал, — заметил он немного раздраженно. — Хотя, с другой стороны, похвально, что оно у тебя есть… А почему здесь нет «ВСЗ»? — пробежав глазами список, удивился он. — Насколько я осведомлен, это самая популярная газета.
— Ну… У них слишком пестрая тематика. Большей частью всякий ширпотреб для населения. С нашим специфическим товаром туда нечего соваться: все равно никто не станет читать. Это во-первых. Во-вторых, дорого. К тому же до Нового года там забиты все свободные площади, — развел руками Красильников. — Разве только подключите личные связи, — неуверенно предположил он.
— Какие связи? — вскинул голову Ладышев. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу прессу и все, что с нею связано.
«Проскурина так и не позвонила, — вдруг вспомнил он. — А ведь уже пятница. Капризничает или цену себе набивает?»
— Ну, тогда… Я, наверное, не до конца понял поставленную задачу, — побледнел молодой директор и судорожно сглотнул. — Виноват.
«Да нет, это я виноват, — подумал про себя Вадим. — Не смог ее верно сформулировать. А все потому, что не хочу раньше времени раскрывать свои планы».
— Ладно, — неожиданно миролюбиво заключил шеф. — Пока оставим этот вопрос. Я еще должен подумать. Кое в чем ты прав: есть у меня на примете одна журналистка, которая должна в этом разбираться… Теперь давай посмотрим цифры по производству. Проблему решили?
Красильников снова напрягся, достал из папки новый файл с бумагами, протянул шефу:
— Мы с главным бухгалтером проанализировали, почему произошло незначительное повышение себестоимости.
— Незначительное? — на сей раз шеф даже не пытался скрыть недовольство. — Мы с тобой не на нефтяном рынке играем, где в итоге одна и та же цена у всех вырисовывается, а мизерные центы превращаются в миллиарды. Наши конкуренты будут безумно рады даже минимальному повышению цены! Потому что у них появится шанс втиснуться в нишу, из которой их потом уже не выщемишь! — не сдержавшись, повысил он голос и нажал кнопку переговорного устройства: — Ксения Игоревна, пожалуйста, зайдите ко мне.
В ожидании главного бухгалтера он непроизвольно стал вычерчивать на листочке геометрические фигуры, затем отложил карандаш, повернулся в кресле к окну и, сложив на груди руки, задумался.
«Значит, вот как вы решили, Екатерина Александровна, — неожиданно вернулся он к мысли о Проскуриной и, уставившись на хмурый пейзаж за окном, с досадой прикусил краешек губы. — Ладно, посмотрим… Не таких звезд с неба снимали».
— Разрешите? — Ксения Игоревна просунула маленькую головку в приоткрытую дверь и, тут же широко ее распахнув, материализовалась полностью, заняв добрую часть проема. — Только что из банка… Ну где это видано, чтобы главный бухгалтер сама ездила по банкам, а? — пройдя к столу, принялась она возмущаться. — Да еще полночи не спавши: у внука зубки режутся. Надо брать еще одного человека! — заявила она и плюхнулась на стул.
— Нет проблем, — Ладышев повернулся к ней лицом и улыбнулся: — Делите фонд зарплаты бухгалтерии на троих и берите еще одного сотрудника. Но для начала — здравствуйте или утро доброе, Ксения Игоревна.
— Доброе, — буркнула в ответ Новожилова.
— Так что там случилось с вашим внуком? Зубки режутся? Но это же здорово: растет пацан! Скоро орехи грызть начнет!
Главный бухгалтер шумно вздохнула.
— Начнет… Скорее бы они свою квартиру отремонтировали. Тяжело мне с ними: одному внуку пять, второму полгода, сын работает сутками, невестка, конечно, вертится, только и я забыла, когда телевизор вечером смотрела, — в сердцах поделилась она и устало махнула рукой. — Которую ночь не сплю из-за этой себестоимости, а тут зубки. Жалко мне их вчера стало, забрала Антошку к себе, только его успокоила, сама задремала, так Зина ни свет ни заря позвонила: у нее тоже ребенок заболел. Отчитала я ее… Только разве не понимаю? У самой дети были малыми.
— Но ведь ваши-то дети выросли? — после паузы ободряюще улыбнулся Ладышев: человеку действительно тяжело, значит, надо поддержать. — Институты закончили, своих детей завели — старший внук в следующем году в школу пойдет. Все прекрасно, Ксения Игоревна, жизнь продолжается! Скоро съедет ваша молодежь, еще скучать будете!
Ксения Игоревна машинально кивнула, немного подумала и вдруг улыбнулась:
— Ох, и умеете вы, Вадим Сергеевич, стресс снять! Ну прям как доктор!