— У Михалыча всегда строго, — уважительно пробубнил в усы Григорий. — Потому и зверья полный лес.

— Согласен. И если мы пришлись вашей компании ко двору, будем наведываться в гости.

— Ну отчего ж не ко двору?… А как наши, местные, дали вам жару в первом загоне?

— Мы сразу сообразили, что это проверка, — понимающе кивнул Колесников. — Решмлм, небось, что у городских кишка тонка за ними по лесу гоняться?

— Всякое бывает, — проворчал подошедший пожилой мужчина, судя по выговору, из местных. — А вы молодцы! Потому и поставил вас потом на верное место. И стрелять умеете. А насчет городских, так здесь, кроме вас, еще пятеро из Минска. Угодья у нас богатые, много кто приезжает на охоту… Меня Михалыч зовут, я егерь. А вы кто такие будете? — повернулся он к женщинам.

— Знакомьтесь: это моя жена Лена, — спохватился Колесников. — Это Катя, наша соседка, а третья — супруга Павла Людмила. Вот, приехали оценить наши трофеи, — словно оправдывался он. — Вы не против?

— Полюбопытствовать, значит, — одобрительно хмыкнул егерь. — Ну, чего ж против? Раз жена уважает мужево увлечение — то добре.

— Мы еще долго здесь? — чувствуя, что начинает подмерзать на студеном воздухе, тихонько спросила Катя у Григория.

— Посмотрим. Надо обмыть удачную охоту.

— Девчата, раз уж вы приехали, помогите моей невестке стол накрыть, — неожиданно обратился к Кате с Леной Михалыч. — Продукты в пристройке, на столе. А невестка в доме. Если что надо — спросите у нее.

— Точно: раньше сядем за стол, раньше выпьем, раньше отсюда выберемся, — подхватил Григорий.

— Хорошо, — переглянувшись с подругой, согласилась Проскурина. — Заодно и согреемся.

— Конечно, в хате теплее. И в пристройке вчера отопление подключили. Проводи, племяш.

Дав Григорию указание, Михалыч направился к сараю.

— А почему в пристройке? — поинтересовалась Лена.

В отличие от подруги, перспектива накрывать стол ее не больно вдохновляла. Но и отказать было неудобно. Слишком уж почтительно все обращались с егерем.

— Потому что ее пристроили специально для охотников. С другой стороны дома. Идем, я покажу, — увлек за собой женщин Григорий. — У Михалыча невестка — аккуратистка, не дает через хату ходить.

«Еще бы, — подумала Проскурина. — Здесь человек двадцать, не меньше. Все в сапогах, натопчут. Попробуй потом полы отмыть».

— А дичь вы проверяете? Ну, на болезни всякие? — полюбопытствовала Ленка, когда они направились в обход дома.

— А как же! У Михалыча даже свой микроскоп имеется!

Свернув за угол, в сгустившейся темноте женщины наткнулись на два прижатых к дому блестящих под лунным светом черных автомобиля с минскими номерами.

— «Range Rover»! Новенький! Ни фига се!.. «Autobiography»… Круто! — присвистнула продвинутая в марках автомобилей Ленка, идентифицировав один из них. — Эксклюзив! Высочайшие воплощения роскоши! А-а-а! Хочу такой же! Судя по всему, неслабые у вас охотники!

— А то! Все, пришли, — спокойно отреагировал на ее восторг Григорий и показал на белеющее свежими досками крыльцо.

В огромной отделанной вагонкой комнате из обстановки были лишь старый трехстворчатый шкаф, несколько топорно сбитых двухэтажных кроватей и длиннющие столы с лавками. Грубая деревянная мебель никак не гармонировала с покрытыми лаком светлыми полами, позолоченными потолочными светильниками, батареями парового отопления, прикрытыми белыми экранами, и с белоснежными тюлевыми занавесками на окнах.

— Михалыч соорудил пристройку для охотников, а невестка все норовит придать ей жилой вид, — поймав недоуменные женские взгляды, пояснил Григорий. — Хозяйственная. Вот продукты, — показал он на гору кульков и контейнеров, сваленных на край стола. — Надо бы нарезать и…

— Разберемся, — снисходительно отмахнулись от его ценных указаний женщины.

Вооружившись выданными охотничьими ножами, они принялись вытряхивать из пакетов нехитрый охотничий провиант — сало, колбасу, вареные яйца, овощи, хлеб, лук.

Минут через пять в комнате появились двое мужчин в камуфляже во главе с хозяином. Распахнув скрипучий шкаф, тот открыл дверцу упрятанного внутри внушительного сейфа, извлек оттуда книгу и металлическую коробку.

— Вот видите, все на месте, — заметил он довольно. — Срезы первого кабана — на блюдце.

— Нет проблем, Михалыч. Проверю, — расслышала Катя уже знакомый мужской голос.

Стащив с головы шапку, Вадим Ладышев пригладил пятерней темные волосы, раскрыл футляр, осторожно достал из него микроскоп и водрузил на противоположный от женщин край стола.

— А что это вы собираетесь делать? — игриво поинтересовалась у него Колесникова.

— Искать паразитов, — ответил тот, не повернув головы.

— Эти… как их… Я читала… Трихо… трихомонады?

— Могу вас заверить, милая барышня, — развеселился Ладышев, — что трихомонады ищут по другому поводу и в другом месте. Кстати, не могла бы одна из вас мне помочь? В поиске личинок трихинелл мне без ассистентки не обойтись! Ну о-о-о-чень ответственный процесс!

— Помоги, — не удостоив его взглядом, кивнула подруге Катя.

«Пусть Ленка потешится, — решила она, предвкушая стандартную сцену, когда мужчина, попав под обаяние Колесниковой, начисто лишался способностей адекватно воспринимать реальность. — Должен же кто-то проучить этого самонадеянного самца».

Ничего, кроме раздражения, поведение Ладышева у нее не вызывало.

— И чем я могу помочь? — приблизившись к мужчине, раскладывавшему стеклышки, томно полюбопытствовала Ленка. — Вы, наверное, ветеринар? Очень романтическая профессия…

Последовала обязательная пауза, во время которой объект ее внимания, по идее, должен был представиться и спросить, как зовут прекрасную незнакомку. Однако пауза неприлично затянулась.

— И как же вас зовут? — так и не дождавшись вопроса, нетерпеливо поинтересовалась она сама.

Проскурина досадливо хмыкнула: не по сценарию. Всегда и без исключения мужчина, завидев рядом с собой такую неземную красоту, торопился проявить благорасположение. Еще и ручку мог поцеловать.

— А вы как думаете? — прильнув глазом к микроскопу, слегка небрежно отреагировал Ладышев.

Снова не по сценарию. Но с учетом ситуации можно сделать поправку на его занятость.

— Артем? Андрей? Анатолий?… — стали на выдохе перечисляться имена, что придавало голосу Ленки завораживающее грудное звучание. — Неужели не угадала?

— Пока дойдем до нужной буквы, столько времени зря потеряем… Так и быть, ускорим процесс, — привстав, мужчина сбросил куртку, демонстративно вытерев ладонь о штанину, протянул ее Колесниковой и осторожно коснулся женских пальчиков. — Вадим.

«Есть! — довольно отметила наблюдавшая за ними Проскурина. — Однако это больше напоминает театр: похоже, пленительные чары Колесниковой цели пока не достигли. Ладно, подождем. Еще не вечер».

— А вас величают…

— Елена.

— Прекрасная… — понимающе кивнул мужчина, опустился на свое место, глянул в микроскоп, затем снова поднял голову и, не стесняясь, восхищенным взглядом с головы до ног окинул Ленку. — Ба!.. Простите… Работать рядом с такой красотой… невозможно, — забормотал он и вдруг продекламировал: — «Мысли бессвязны, руки дрожат. Сердце стучит… Но… пути нет назад!»

При всей уместности строк прозвучали они скорее насмешливо. Катю это снова насторожило.

— Ого! Вы еще и поэт?

— Пытался им стать в пятнадцать лет… Но родители мечтали о другом поприще для своего отпрыска.

— Ветеринара? — съехидничала Колесникова.

— Селяви, — развел он руками. — Значит, так, Краса Ненаглядная, — тут он сменил тон на деловой, — берем вот эту толстую книгу и ищем в оглавлении интересующий меня раздел. Могу объяснить, как это делается.

— Разберемся, — уловив скрытую иронию, надула губки Ленка, присела на скамейку и раскрыла книгу.

«Ветеринария», — значилось на обложке.

Похоже, первая попытка зацепить Ладышева потерпела фиаско.

Став вполоборота, Катя украдкой поглядывала на сосредоточившегося над микроскопом мужчину, непроизвольно перевела взгляд на его руки… и замерла. Так уж она была устроена, что именно руки в первую очередь воздействовали на бессознательные реакции, давали или не давали старт тем биохимическим процессам, которые не оставляли ее равнодушной к этому мужчине.