…Компания Кате и вправду понравилась: интеллигентная, в меру пьющая и не в меру веселая. Как ни странно, удивил именинник, который при первом знакомстве не вызвал у нее положительных эмоций. Выяснилось, что второго такого шутника и балагура еще надо поискать. Из него, как из рога изобилия, так и сыпались анекдоты, шутки, прибаутки, от которых через пару часов у всех болели животы! Были и танцы до упаду. При этом никто никого ни о чем не расспрашивал, не докучал рассуждениями о смысле жизни, как порой случается, если кто-то примет лишнего. Всем было просто весело. Даже о вытопленной бане мужчины едва не забыли!
Наверное, со студенческих лет Катя не вливалась в абсолютно новую компанию так легко и свободно. Особенно ей пришлась по душе Ирина, девушка именинника, обладавшая бархатным голосом и редкой природной красотой: круглое, славянского типа лицо, четко очерченные брови, пушистые ресницы, гладкие светлые волосы, заплетенные в тугую косу. Если бы не джинсы, обтягивающие фигуру, ее вполне можно было принять за барышню-крестьянку конца позапрошлого века.
Жаль только, с Саней не удалось познакомиться. Как выяснилось, уже на подъезде к Крыжовке его экстренно вызвали в роддом: у одной из беременных начинались сложные роды. Так что пришлось ему возвращаться в город.
В котором часу все угомонились и когда легли спать, Катя понятия не имела: за временем не следила, на отведенном для женщин втором этаже почему-то не работало освещение, а сумка с телефоном осталась внизу.
Проснулась она от странного звука: над головой звякнули чем-то металлическим. Шевельнувшись под толстым одеялом, она открыла глаза.
— Привет, соня, тебе бы пожарником работать, — раздался насмешливый голос.
Катя близоруко сощурилась: слева от нее на табуретке стоял Ладышев и что-то закручивал в стене отверткой.
— Давай, включай рубильник! — крикнул он вниз. — Да будет свет! — довольный собой, провозгласил он, когда на щелчок выключателя отреагировала люстра под потолком. — А то лампочки, лампочки! Надо иногда и контакты проверять! — снова прокричал он. — Как спалось? — посмотрел он на Катю.
— Лучше не бывает! — потянулась она под одеялом. — Давно так не спала. Лет тридцать, наверное. Как в детстве у бабушки: деревянный дом, прохладный воздух, теплое одеяло… Здорово!
— Я рад, — улыбнулся Вадим. — Там, внизу, в умывальнике теплая вода. Так что вставай. Между прочим, половина двенадцатого, — демонстративно показал он на свои часы.
— Ты серьезно?! — поразилась Катя и поднесла к лицу левую руку. — Ну да… Надо линзы надеть.
— А как ты их сняла в темноте-то? — удивился он, заметив на тумбочке специальный контейнер.
— Отработанными за десять лет движениями. Только на самом деле я сняла их уже под утро: проснулась от ощущения, будто что-то не так, что-то не доделано. Пришлось спускаться вниз. Хорошо, вы свет на кухне оставили.
— А у тебя какое зрение?
— Минус три. Говорят, с возрастом у людей развивается дальнозоркость, так что, если долго проживу, может быть, вернусь к единице, — пошутила она.
— Будем надеяться… Ладно, вставай, лежебока. Завтрак давно готов.
— Ну, прямо сказка! — не поверила Катя и принюхалась: — Как вкусно пахнет!..
— А то! Сегодня дежурные по кухне — мужчины! — гордо заметил он.
Покидать гостеприимную дачу не хотелось. И, по-видимому, не только Кате: все, словно растягивая время, не спеша завтракали, долго за собой убирали, после чего отправились гулять на свежий воздух. Проголодавшись после прогулки, снова сели за стол. Собираться стали, когда за окном уже давно стемнело.
— Давно так хорошо не отдыхала, спасибо тебе! Ты был прав: мне очень понравились твои друзья, — сидя в машине Ладышева, Катя оглянулась на следовавший за ними автомобиль. — Особенно Андрей с Ирой. Хорошая пара.
Глянув в зеркало заднего вида, Вадим довольно улыбнулся:
— Я ведь обещал.
— Жаль только, с Саней не удалось познакомиться… Ой, забыла вчера отца предупредить, что приглашена в гости! — подумала она вслух. — После того как разъехалась с Виталиком, приходится постоянно отчитываться, чтобы не волновался. Ничего себе! Двенадцать пропущенных звонков! — выудив из сумки телефон, посмотрела она на Вадима.
— Отец? — спросил тот и, заметив, как шедший позади Заяц включил перед кольцевой правый поворот, мигнул ему на прощание аварийкой.
— Сейчас посмотрим. Пять раз отец звонил и… — Катя замолчала.
— Кто еще?
— Муж. Бывший, — поправилась она. — Четыре раза вчера вечером, трижды сегодня. Что ему нужно? Вроде, обо всем договорились.
— Ты с ним виделась После того, как была на Гвардейской?
— Нет.
— И не созванивалась?
— Не было нужды. Узнать бы, кто ему дал новый номер.
— А зачем скрывать? По-моему, это нормально, когда люди поддерживают отношения. А что касается твоего мужа… Думаю, совесть замучила. Не могла же ты столько лет прожить с полной сволочью? А так — протрезвел человек, посидел, подумал. Ты, кстати, тоже подумай: может быть, твой Виталик не так уж и плох, — посоветовал Вадим. — Разрушить жизнь легко, построить заново — сложно.
— Спасибо за совет, но я уже подумала, — холодно отозвалась Катя. — Вот только странно слышать подобные слова из уст человека, проповедующего полную свободу.
— Свобода дорогого стоит, — неожиданно ответил он и добавил: — Андрюха вчера пожаловался, что ему дочка стала по ночам сниться. А ведь мог остановить и вернуть жену — гордость помешала. Сейчас уже поздно.
— Зато никогда не поздно пообщаться с ребенком. Он когда в последний раз видел дочь?
— Летом. Полина приезжала к бабушке с дедушкой на каникулы. Большая, десять лет весной исполнилось. Крестница моя. Помню, как забирали ее из роддома. Саня лично нам ее выносил. Как вчера было, — вздохнул Вадим и грустно заметил: — Вот потому и говорю: подумай хорошенько, пока не поздно.
— Поздно, — отрешенно наблюдая за светящимися окнами, негромко ответила Катя. — В четверг я подала заявление на развод. Возможно, поэтому он меня и разыскивает.
— Тебе решать, — пожал плечами Вадим. — Позвони отцу, — напомнил он. — Можем к нему заехать.
— Он в Ждановичах живет, придется возвращаться… Привет, папа. Что там у вас случилось?.. Я? Ездила с друзьями на дачу. С ночевкой. Извини, что не предупредила… Да, у меня все в порядке. Домой возвращаюсь… Я знаю, что он меня разыскивает… Что? К тебе приезжал?.. Не поняла, что привез?… Шубу и ключи от квартиры?! — недоуменно посмотрела Катя на Вадима. — У вас ночевал?.. Папа, да ты с ума сошел! Я ведь просила тебя не вмешиваться!.. Даже не хочу разговаривать на эту тему!.. Зачем? Ну зачем ты дал ему телефон и адрес на Чкалова?! Я ведь тебя просила! Еще раз повторяю: я развожусь! Я не смогу жить с человеком, который меня предал… Ах, недоразумение! И ты ему поверил, пожалел… Меня пожалел? А вот этого не надо — я не маленькая девочка, чтобы меня жалели!.. И без его шубы как-нибудь обойдусь! Так и передай ему в следующий раз! Все, папа, до свидания!
Отключив телефон, Катя в сердцах бросила его в сумку и тут же достала пачку сигарет.
— У тебя в машине можно курить?
Вместо ответа Вадим открыл пепельницу и опустил стекло.
— Представляешь? Он к моему отцу поехал совета просить, как меня вернуть! — не удержавшись, поделилась она подробностями разговора. — И папочка хорош: то чуть ли не отношения с Виталиком рвался выяснять, а то вдруг дома его принял, стол накрыл, спать уложил! А под водочку вместе порешили, что надобно меня пожалеть!
— Зря ты так с отцом разговаривала, — не поддержал ее Вадим. — Его в этой истории понять проще всего: волнуется за дочь, боится, как бы ты сгоряча дров не наломала.
— Интересно, а что бы он сказал, если бы у него под носом мама целый год встречалась с кем-нибудь из сослуживцев? А все друзья об этом знали и хихикали у него за спиной. Он бы простил маму? Помирился? Дудки! Уж я-то его знаю… И Виталик хорош: всех обошел! В четверг Ленка звонила, умоляла простить заблудшего супруга, в пятницу Людмила мозги вправляла: пропаду, мол, одна. Переживают за него: бедняжечка, ищет меня по всему городу, с ног сбился, — выдохнув дым, скривилась она. — Нет, ты скажи: почему вдруг все так сочувствуют бедному Проскурину?