Ангелина Алябьева - Микаэль. На острие разума и чувств

- Сколько ты сказал тебе лет? - затаив дыхание, спросила Лина. Как она не догадалась узнать его возраст раньше. Смущалась и не решалась заговорить об этой теме. И, видимо, зря.

- Тридцать пять уже, моя хорошая, - просто ответил он, будто сообщал ей обыденную вещь. По сути, это и есть типичный вопрос, но для неё обладал эффектом обуха по голове.

Молчала, не в силах ничего произнести. Кто -то невидимой рукой сжал её шею, мешая говорить.

- Лина? Подожди, а сколько ты думала мне лет? - пришел, наверное, его черёд удивляться.

- Это имеет значение сейчас?

- Нет, мне интересно, скажи!

- Двадцать семь или двадцать восемь, - почти пропищала Лина, с ужасом осознавая, какая пропасть между ними простирается на данный момент. Одна вещь, способная уничтожить все. Сжечь дотла и развеять пепел. Его возраст. Их разница.

- Я тебя понял, - вдруг приглушенно сказал Микаэль, разрывая напряженную атмосферу. На части. Вздрогнула, впервые столкнувшись с непривычной холодностью.

- Что ты понял? - не узнавала и собственного едва различимого голоса. Предательская дрожь прошлась волной по телу. В висках мигренью пульсировали фразы мужчины. Тридцать пять. Как темное клеймо. Как проклятая цифра, несшая роковые препятствия.

- Нам нужно реже общаться и все это заканчивать, - будто сам себя убеждал Микаэль, лишая ее шанса возразить. - Мне пора домой! Пока!

- Нет! - воскликнула она в пустоту, когда на другой лини раздались гудки. Она не может потерять его. Микаэля. Мужчину, ставшего ее второй половинкой. Того, без кого, кажется, и дышать сложно. Вместо мягкости и поддержки она лишь показала отчужденность. Без доверия не существует отношений. Куда делась та непосредственная девушка, с которой он впервые познакомился? Почему она молчала тогда, когда Микаэль хотел слышать, что не один он уступает и понимает? Вместо позитивных эмоций, которые дарил ей Микаэль, она оттолкнула его. Сама…

Лина никогда не знала, до какой степени сумасшествия может полюбить. Без каких — либо пределов. Без рамок. Без границ. Она готова была полностью отдаться этому чувству. Вложить в нее всю себя. Будоражит кровь. Бьет дрожью при мысли, что больше никогда у нее не будет возможности услышать его голос. Слова. Просто осознавать и быть уверенной, что он есть. Рядом, пусть и далеко физически, но он с ней.

Кончик носа покраснел, и она понимала, что вот — вот расплачется. Еще минута — слезы градом хлынули по щекам. Она не переставала набирать заветный номер в попытке дозвониться до него. Не отвечал. Противные длинны гудки на другой линии и никакого ответа. Игнорировал ее звонок, при этом не сбрасывая, словно нарочито мучил. Даже если так — она заслужила сполна.

Разве для настоящей любви есть помехи? Препятствия всегда преодолимы. А возраст превращается в обычную цифру, не имеющего значения. Не влияет на будущее. Что же она наделала? Собственными руками разрушила только — только строившееся счастье. Поломала, не догадываясь, как сильно будет сейчас разрываться сердце. На части.

- Лина, что случилось? - проходившая мимо ее спальни мать зашла внутрь, услышав сдавленные всхлипы. Застала дочь, сидящей на краю кровати, склонив голову и плача над экраном мобильного телефона. Лицо мгновенно вытянулось, а черных глазах отразилась вспышка внутреннего гнева. Рина Салли старалась редко показывать ярость, предпочитая решать вопросы молча, а остальное — тушить внутри. В отличии от дочери, которая открыто демонстрировала чувства.

- Микаэль что — то сказал? Он тебя обидел? - Никто никогда не то, что оскорблял, даже не смел грубить ей, и она старательно возводила неприступные стены. Защищала единственного ребенка от жестокости мира, хоть и понимала, что когда — нибудь придется столкнуться с безжалостной реальностью. Не сейчас. Пока она жива, мать готова ради своего чадо на абсолютно все и принимать удары за него. Как отдать, так и забрать жизнь. И в то же время Рина Салли не давала безумной материнской любви победить справедливость, заложенную в ее генах.

Лина подняла наполненные слезами глаза на мать. Не знала, с чего начать, как рассказать ей о том, что могло окончательно сжечь дотла их отношения с Микаэлем. Превратить в пепел. Но и скрывать долго правду невозможно, ведь тайное всегда становится явным. Нет, язык не повернется в эту минуту, когда по реакции матери было видно, что она настроена далеко не дружелюбно к избраннику дочери, продолжить.

- Нет, он не обижал меня, мама, - всхлипнула Лина. - Разве такой, как Микаэль может кому — то причинить боль? Это все я…

- Вы поссорились? - догадалась Рина Салли и обняла дочь, нежно похлопав по спине. - Когда мы встречались с твоим отцом, то и у нас были ссоры, но они лишь укрепляют чувство. Каждый человек устроен по — разному. Прежде чем достичь взаимопонимания, нужно пройти через непонимание.

- Я очень сильно обидела Микаэля, мама, - призналась Лина, глотая взахлеб слова. - Но...то, что он сказал, и я не ожидала это услышать.

- Чего ты не ожидала услышать?

- Дело в том, что Микаэлю не двадцать восемь лет, - проглотив подступивший ком к горлу, Лина продолжала. - Ему тридцать...один!

Врала. Бесцеремонно и прямо матери, не сводя с нее взгляда. Лгала так, как никогда до этого не делала в жизни. Словно пыталась убедить не только мать, но и себя в его ложном возрасте. Мерзко. Отвратительно строить с человеком отношения, зная, что приходится другим лгать. Не было другого выхода. Никакого.

- Он скрыл от тебя свой возраст? - слегка побледнела мать и отпустила дочь. - Ты понимаешь, что между вами какая разница? Тебе только семнадцать исполнилось, а ему уже перевалило за тридцать! Лина!

Громко зарыдав, Лина уткнулась лицом в ладони. Рыдания сотрясали плечи. Конечно, она не дурочка и прекрасно понимала, как далеко они друг от друга, будучи так же близки. Подобную ложь ее мать восприняла в штыки, а если до нее дойдет истина, тогда всему наступит конец. Если он еще не пришел…

- Я люблю его, - Она не узнавала собственного хриплого голоса. Посмотрела на мать, ища в ней долгожданное понимание и столь нужную поддержку. Получилось. Невзирая на тень сомнений, увидела во взгляде матери сожаление. - Очень сильно люблю. Меня не интересует ни его возраст, ни то, сколько он зарабатывает, богат или беден, мама! Меня волнует только то, что я теряю свою любовь! Я не смогу без него жить!

- Не говори так! - отдернула ее Рина Салли. - Когда он сообщил, что ему тридцать один, как ты ответила ему?

- Лина? Подожди, а сколько ты думала мне лет?

- Это имеет значение сейчас?

- Нет, мне интересно, скажи!

- Двадцать семь или двадцать восемь,

В ушах зазвенели последние фразы их разговора, начавшегося так непринужденно и весело. Пока она не испортила все. Не сумела дать ему понять, что для нее неважен этот факт. В чем заключается смысл любви? В том, чтобы быть со второй половинкой до последнего вздоха и никогда не сомневаться. Ни в чем.

- Он не получил от меня ответа, который ждал, - сильнее заплакала Лина. - Он не отвечает на мои звонки. Он прав, потому что, если человек любит, то для него нет преград.

- Напиши ему сообщение, - ответила ее мать. - Возьми и напиши, что ты сожалеешь, что ты не хотела его ранить. В чем дело, Лина? К сожалению, мы с отцом не сможем всегда за тебя решать и исправлять твои ошибки. Действуй так, как ты считаешь нужным, доченька! К тому же ему же не сорок лет!

Неудачно пошутила. Хотела разрядить обстановку и остановить поток нескончаемых слез дочери, которые резали без ножа. Застыла, вникая в предложение матери. Все верно. Нужно покончить с поведением маленькой девочки и стать наконец — таки взрослой. Независимой.

- Спасибо, мама! - поцеловала женщину в щеку Лина. - А если папа узнает, что ему тридцать...один?

- Я попытаюсь его уговорить, - успокаивающе произнесла мать, прежде чем покинуть спальню, нарочито оставляя дочь наедине с первой проблемой, которую придется разрешить самостоятельно. Проявить твердость характера и доказать, что она — дочь сильного и непобедимого адвоката. Ситуация не может властвовать над ней. Она должна взять ее под контроль.

«Прости меня, пожалуйста! Конечно, календарный возраст отличается от того, на сколько лет чувствуешь себя. Это не имеет значения! Прости меня! Мне, правда, очень жаль, что я так отреагировала! Я сама очень расстроилась за свое поведение! Прости, пожалуйста!»