Ангелина Алябьева - Микаэль. На острие разума и чувств

Раздавшийся неожиданно гром заставил ее закинуть голову. Воспользовался предоставленной возможностью и сократил дистанцию между ними. Непозволительно близко. Так, что она ощущала его горячее дыхание. Щекотало где — то под лопатками, принуждая дрожать от предвкушения. Туман больше не клубился над ними, зато лило, будто из ведра.

Поднял, как пушинку, на руки, подставляя охваченное жаром тело под струи воды, и Лина невольно застонала, изогнувшись в держащих ее руках. Вынес на более твердую поверхность, не намереваясь отпускать девушку, прежде чем окончательно не вышли из воды. Властно, словно собственник, имеющий полноправное право распоряжаться ею, Микаэль откинул копну мокрых тяжелых каштановых волос девушки. Прошелся подушечками пальцев по пояснице, поднимаясь к спине. Резко обернувшись, Лина смотрела на него. Выжидающе. Не в силах предугадать ни единого дальнейшего действия.

Его теплые губы коснулись её холодной кожи на ключице, слизывая капли дождя. Вздрогнула, прогнувшись всем телом к нему. Подхваченная медленным ритмом музыки, Лина попыталась увернуться от него, но он поймал её за запястье. Вспышка молнии сверкнула над их головами, и в эту же секунду пальцы мужчины сорвали с неё накидку, оставляя только едва прикрывающую ноги кружевную юбку и плотно прилипшую мокрую блузку. Почти обнаженная в его объятиях под проливным дождём. В плену восточных грез и музыки, заставляющей сердца биться учащённо в унисон. Становится едиными. Лишая воли и позволяя ему блуждать руками по дрожащим то ли от прохладной воды, струившейся на них по прихоти природы, то ли от зарождающегося желания плечам. Опускаясь ниже, к груди и животу, замирая на её бёдрах. Безумие. Сумасшествие, охватившее их, которое непременно пройдёт, как только закончится дождь. Остановится музыка. Прекратится этот пленительный танец запретов и пороков. Или это ещё раз?!..

Она проснулась от собственного стона. Настолько быстро вскочила, что едва не рухнула с дивана. Понадобилось несколько секунд, чтобы перестать ошеломленно разглядывать стены родного дома и недоуменно пялиться на экран телевизора, как на необыкновенную вещь. Получается, все то, что происходило, был очередной сон?.. Из — за глупой анестезии ей не прекращают мерещатся пошловатые видения.

Сердце бешено стучало, ударяясь больно о ребра, и ей внезапно захотелось расплакаться от обиды. Почему она видит такие странные сны, после которых невозможно прийти в себя? Долго. Мучительно возвращаясь в реальность, отрывая кусочек воображаемого мира. Как несправедливо! После того, как Микаэль сообщил ей, что разделяет ее интерес к восточной музыке, это второй сон подобного яркого содержания

Когда бурная фантазия рисует столь интимные картины. Прикосновения чувствуются реалистично. В действительности. Она даже обхватила плечи руками, защищаясь от того, что творилось в ее воспаленном от размышлений мозге.

До него Лина никогда не видела сны, где бы она и незнакомый мужчина появлялись вместе, особенно танцевали и страстно ласкали друг друга. Никогда! Однако, как только в ее жизнь вошел Микаэль Клекчани, все летит к черту. Катится по наклонной дорожке, и она не может остановиться. Затормозить и проявить твердость вместо того, чтобы подаваться импульсивности.

С трудом поднявшись на ноги, Лина направилась в спальню, зарекаясь ни в коем случае больше не засыпать на диване под включенный телевизор, иначе последствия неминуемы. Нет. Нужно, наверняка, повременить с просмотром слезливых мелодрам или прослушиванием трогательных композиций о любви, потому что тогда она начинает его…

Посмотрела в зеркало, висевшее над изголовьем кровати, и застыла. Растрепанные волосы, лихорадочно горящие карие глаза, кажется, сейчас поменявшие цвет на почти черный, да и еще пунцовые щеки меньше всего делали ее похожей на прежнюю Лину.

Что с ней происходит? Где самообладание? Где твердые убеждения, что карьера и мечта на первом месте, а потом — все остальное?

Она же еще ничего не знает о жестокости мира. Не успела прожить жизнь такой, какая она есть. Без опеки заботливых и обеспеченных родителей. Столкнуться с проблемами и найти благополучно решения самостоятельно, но вместо этого голова кружится от непонятных эмоций.

Лина его любит. Наверное. Она хочет любить Микаэля. Честно, очень хочет любить именно его. Стоматолога, о котором ничего не известно, кроме того, что у него гипнотизирующие глаза и голос, способный растопить и глыбу льда.

Ей нельзя его любить. Правда? Она должна победить эту губительную слабость и не давать влюбленности перерасти в нечто глубже. Почему она обязана убивать в себе то, что приносит ей радость? Да, Лина сильная, но разве можно противостоять собственному сердцу?

По щеке скользнула противная слезинка, и Лина не заметила, как вошла в комнату мать. Увидела отражение женщины и повернулась, наспех, подобно маленькому ребенку, вытирала кулачками покрасневшие глаза.

- Что случилось? Почему ты плачешь? - озабоченно воскликнула Рина Салли. Как много хотелось Лине ей рассказать, тем не менее она прекрасно понимала, что стоит заикнуться об этом, как она потеряет шанс встречаться с ним. Ее мама, несмотря на то, что выросла в бедной семье, где было четверо детей, добилась колоссального успеха и признания среди адвокатов и судей сама, поэтому — то и мечтала, чтобы и дочь прославилась в выбранной сфере. Вряд ли она поддержит творящееся на данный момент с Линой перемены.

- Мама, все в порядке, - отозвалась она, пытаясь скрыть грусть за фальшивой улыбкой.

- Нет, ничего не в порядке, - отчеканила ее мать. - Ты ничего не кушаешь и сидишь в одиночестве. Ничем не занимаешься, даже музыку забросила, и я уже молчу о подготовке к экзаменам.

- У меня болит…зуб! - всхлипнула Лина, едва не ляпнув «душа». Разве правильно убить нежность, счастье и доброту? Нужно ли ей сжигать дотла ростки любви?

- У тебя, вроде, опухла верхняя губа, - слегка побледнела Рина Салли. - Ты вся красная...Я позвоню Микаэлю и узнаю, что делать!

После короткого разговора с ним, Лина заметила, как удивленно взметнулись брови матери. Сидя с ней на краю кровати, она лишь слышала его голос, не разбирая предложений.

- Микаэль предлагает приехать к нему, - выдержав значительную паузу, сказала ее мать. - Сейчас. Он откроет ради тебя клинику вечером. Поедем?

Бросив беглый взгляд на настенные часы, показывающие ровно восемь вечера, Лина удержала радостный вскрик. «РАДИ ТЕБЯ» Если бы только кто — нибудь догадывался, какое значение имело для нее эта фраза…

Души тянутся к друг другу. Проникая теплой волной в сердце. Замирая на короткие мгновенья. Души страстно хотят прикоснуться к друг другу, пусть порой это невозможно. Нет ничего дороже, чем человек, созданный специально для тебя. Там. На Небесах каждому уготовлена вторая половинка, ведь не просто так Бог создал Адама и сотворил для него спутницу. И нам он выбрал того, кто будет рядом до последнего вздоха. Человек не может быть один. Есть препятствия и ситуации, когда он остается один, но все же для него послан был кто — то свыше. Не поняли сразу, оттолкнув собственную судьбу или не оценили, заставляя судьбу отворачиваться от них.

Взволнованный. Черные брови хмуро сошлись на переносице, да и весь вид выражал, каким мрачным выглядел Микаэль Клекчани, разглядывая ее. Она даже съежилась от его тяжелого взгляда, кажется, желающего изучить девушку до мелочей. В карих глазах отразилось недоумение, сменившееся спустя на заботу. А предательская память не дала возможности забыть прошедшие сны, возвращая ее снова и снова в вымышленный мир.

Неожиданно до дрожи захотелось сорвать с него ненавистную маску. Увидеть еще раз эти губы, ласкающие кожу. Обжигающие похуже любого пламени, оставляя невидимые ожоги, которые до сих пор горели.

Ее сердцебиение сбилось, и на какой — то момент Лине показалось, что она перестала дышать. Невольно сопоставляя будоражащие сны и другую реальность, перед глазами сложилась странная картина. Бросило в сладкий жар, стоило представить, как он медленно склоняется к ней. И она тянется к нему, словно он — теплый луч, способный согреть внезапно похолодевшее тело.

Мираж рассеялся, разбиваясь вдребезги. Микаэль протянул руку, проведя подушечками пальцев по ее щеке. Дотронулся до сухих губ, еще больше помрачнев. Она совсем не понимала ничего, будто находилась в тумане. В неизвестности, а в мозге билась исключительно одна мысль.