— Наконец-то! Я сказала Филиппу, что мы будем обедать в час.
На Филиппе была белая куртка официанта. Перебросив через руку салфетку, он подал нам суп — вне всякого сомнения, из пакетика, но вкусный и горячий. За супом последовали телячьи котлеты, горошек с картофелем, яблочный пирог и мороженое. Конечно, вполне заурядный обед, но нам бы не удалось приготовить и такой. Кофе Филипп внес с таким видом, словно это была императорская корона на золотой подушке. Поставив поднос на стол, он поклонился и отступил на шаг назад.
Думаю, мои чувства отразились у меня на лице, потому что в тот миг, когда Джейн подозрительно рассматривала поднос, наши взгляды встретились, и Филипп лукаво подмигнул. Его губы дрогнули в плутоватой усмешке, и не успела я ахнуть от изумления, как его лицо вновь стало непроницаемым, и он с серьезным видом выскользнул из гостиной.
Я от души чихнула, чтобы скрыть смех, и Джейн тут же отнесла свой кофе к окну.
— Не разбрасывай повсюду свои микробы. И еще, Бренда, постарайся держаться с большим достоинством. Веди себя со слугами так, словно ты ко всему этому привыкла.
— Но я не привыкла. И мне это не по душе.
— Ну и что? Хороший слуга должен знать свое место.
— Джейн! — не выдержала я. — Ты говоришь как героиня второсортного романа Викторианской эпохи.
Я вспомнила смех Филиппа в лавке зеленщика и его дерзкую ухмылку. Он издевался над нами. Или надо мной! Скорее всего, Джейн он просто боготворил.
— После кофе надо поговорить с Филиппом, — заметила Джейн.
— О чем?
— О его родителях конечно же! И о Нэнси. С обедом он справился неплохо, но я хочу знать, по какому праву миссис Каммерсон оставила дом на его попечение.
— Возможно, она связалась с мистером Фаррером.
— Возможно, но он мог бы мне сказать. Он знает, что я приезжаю сюда летом.
— Он думал, что ты ненавидишь Уитком.
— По крайней мере, здесь можно отдохнуть от Уэст-Уиндоуз. Позвони в колокольчик.
— Какой еще колокольчик? Зачем?
— Колокольчик у камина, чтобы вызвать Филиппа.
— Джейн, ты могла бы дать ему спокойно поесть. Черт возьми, мы же лишили его завтрака!
Джейн недовольно сморщила носик:
— Звони!
Филипп что-то жевал, но, заметив величественный взгляд Джейн, тотчас же перестал.
— Вы звонили, мисс…
— Мисс Джейн. Да, я звонила. Скажите, Филипп, где сейчас ваша мать?
— В Борнмуте, мисс Джейн.
— И когда она собирается вернуться в Уитком?
— Понятия не имею.
— Что ей надо в Борнмуте? Она больна?
— Нет, мисс Джейн. Она вполне здорова, благодарю вас.
— Тогда почему она, никому ни слова не говоря, уехала в Борнмут и оставила нас в затруднительном положении?
— Я сделал все, что мог, мисс Джейн.
Джейн чуть склонила голову:
— Я не жалуюсь на вас. Пока я вами вполне довольна, если не считать того, что вы проспали сегодня утром и не прочли мою телеграмму. Но помните, Филипп, Уитком — не Лондон. В таком месте люди обязательно начнут распускать слухи.
— Да, мисс Джейн?
— Мы должны сделать все, чтобы этого не допустить.
— Да, мисс Джейн.
— Поэтому…
— Слушаю, мисс Джейн.
— Хватит повторять одно и то же! Вы что, не понимаете, о чем я?
— Нет, мисс Джейн.
— Вы женаты, Филипп?
— Нет, мисс Джейн, конечно нет.
— Именно это я и имела в виду. Две незамужние девушки и один неженатый мужчина в пустом доме…
— Ах это! Я как раз собирался с вами поговорить, мисс Джейн. Вы не станете возражать, если сюда приедет моя тетя?
— Вместо вас?
— Нет, мэм, то есть мисс Джейн. Тетя Роза ведь не сможет выполнять мужскую работу.
— Отлично, свяжитесь с вашей тетей. Как ее фамилия?
— Кларк. Миссис Кларк. Но я называю ее тетей Розой.
— Она должна приехать, как только сможет. Нам понадобится компаньонка, не ради нас, конечно, а чтобы деревенские жители не вздумали болтать.
— Хорошо, мисс Джейн.
— Кстати, с каких это пор наш двор используется как стоянка для машин?
— Не понимаю, о чем вы, — нахмурился Филипп.
— Сегодня утром я вышла на улицу и заметила, что у дома стоит новенький «ягуар». Вы знаете, кто владелец?
— Да, мисс Джейн.
— И кто же он?
— Я.
Если бы Филипп сообщил, что у него также есть римская колесница и стадо слонов, на лице Джейн не появилось бы большего изумления. Но надо отдать ей должное, она почти сразу же пришла в себя.
— Отлично. Убедитесь только, что мне будет где поставить машину. Как только приедет ваша тетя, приведите ее ко мне. На сегодня все.
Но как только Филипп ушел, Джейн дала выход своей зависти:
— Хорошенькое дельце, нечего сказать. Слуга ездит на «ягуаре», а мне приходится довольствоваться пикапом.
Бессмысленно было напоминать ей о «ферранти», который она оставила в Уэст-Уиндоуз, ведь это я настояла на том, чтобы взять пикап.
Тетя Роза оказалась седовласой вдовой с веселыми глазами и бровями вразлет.
— Имейте в виду, что если вам нужна служанка, то вы обратились не по адресу, — заявила она. — Но если надо только немного помочь по хозяйству, тогда я согласна.
— Отлично. Я поняла вас, миссис… Забыла, как вас зовут.
— Миссис Кларк. У нас была ферма рядом с Уайтли. Вы, наверное, помните моего зятя, Джонаса Кларка. У него была овощная лавка в начале Хай-стрит. Теперь там заправляет его сын.
Джейн рассеянно кивнула. Ее не интересовали родственники миссис Кларк. Но я тут же вспомнила зеленщика, который вместе с Филиппом смеялся сегодня над Джейн.
— Хорошо, миссис Кларк. Ваш племянник покажет вам дом. Можете выбрать любую комнату на втором этаже.
— Вы доверяете мне все дела?
— Конечно. Неужели вы думаете, будто я стану забивать свою бедную голову мыслями о домашнем хозяйстве? Если бы я знала, что миссис Каммерсон открыто пренебрегает своими обязанностями, то никогда бы не приехала сюда. Но поскольку мы здесь, а Бренда больна и нуждается в отдыхе…
— Вам тоже не мешало бы отдохнуть. У вас усталый вид.
Джейн благодарно вздохнула и, кажется, побледнела еще больше. Проведя по лбу рукой с ярко накрашенными ногтями, она жалобно произнесла:
— Прошло почти семь лет с тех пор, как я в последний раз была в Уиткоме, а вы все еще меня помните.
— Конечно, люди вас помнят. Вы ведь приезжали каждое лето. Так, значит, ужин около семи? Не сочтите за дерзость, но после прогулки на свежем воздухе у вас появится аппетит.
Джейн поморщилась:
— Если бы у вас были такие головные боли, как у меня, миссис Кларк…
— Всегда считала, что при головных болях первое средство — морской воздух.
— Пойдем, Джейн, — принялась уговаривать я. — Мы тут уже почти целый день, а ты не выходила дальше двора. И потом, ты обещала показать мне Уитком.
Джейн вымученно вздохнула:
— И пока я лично не покажу тебе обе улицы, четыре магазина, церковь, почту, здание береговой охраны и допотопную станцию, ты мне не поверишь?
Однако Джейн все же вышла во двор и с завистью уставилась на машину Филиппа.
— Если хочешь ехать, то мы могли бы посмотреть побережье, — предложила я.
Джейн топнула ногой в приступе бессильной ярости:
— Подумать только, ведь я сама согласилась ехать в этой старой развалюхе! Но если ты думаешь, что я буду все время таскаться пешком, как какой-нибудь бедный турист, то ты сильно заблуждаешься. Лучше уж я буду ездить в фургоне.
Должно быть, Филипп услышал ее слова, потому что в ту же минуту окно над крыльцом распахнулось и оттуда показалась его голова.
— Если вам понадобится шофер, мисс Джейн, я к вашим услугам.
Солнце после бури! При этих словах лицо Джейн совершенно преобразилось.
— Правда? — просияла она. — Очень мило.
Через полчаса Филипп помог Джейн сесть в «ягуар», словно больной царствующей особе, и заботливо укрыл ее пледом, будто за окнами стояла суровая сибирская зима.
— А теперь вы, мисс Бренда…
Филипп насмешливо приподнял брови, но я покачала головой. Мне не хотелось им мешать, и Джейн поняла это.
— Бренда предпочитает ходить пешком. Для нее нет ничего лучше, чем лазить по утесам. Жестоко лишать ребенка радости.