Екатерина Костина - Миллионы для наследницы

— Если бы он не зажимался повсюду со своей подружкой, я бы смогла это пережить.

— Он еще не наигрался.

— С чем? — съехидничала Лилиан.

— Мама, я бы хотела вернуться к вопросу о тебе.

— А что обо мне? — пожала плечами Лилиан, но Хелен была неумолима.

— Я же вижу — что-то происходит, и желаю знать — что.

Эстель и Лилиан обменялись быстрыми взглядами, но Хелен их уловила.

— Ну! Я жду!

Лилиан захихикала и покраснела. Хелен изумленно смотрела на эти чудеса, задаваясь вопросом, что это случилось с ее матерью.

— А… Я начала встречаться… — выдавила она и опять захихикала.

— Да? — удивилась Хелен. Но затем, опомнившись, добавила: — Kонечно, я рада за тебя, но кто он?

Лилиан скромно потупила глаза.

— Это Сэм.

— Правда? Постойте… — Хелен приложила руку ко лбу. Слишком большой объем сумбурной информации никак не хотел систематизироваться в ее голове. — Это ведь с ним ты устроила показательные гляделки на том вечере? Ты уверена, что только начала? Вид у вас был весьма увлеченный. И, кстати, куда это вы потом запропастились?

— На тебя тоже плохо влияет Филипп, — констатировала Эстель, видимо, решив навесить на ее друга всех собак.

— Мы пошли прогуляться, — невозмутимо ответила Лилиан.

— Прогуляться? — поинтересовалась Хелен. — И чем закончилась ваша прогулка?

— Он сделал мне предложение.

Слова повисли в воздухе как туман.

— П-предложение? — уточнила Хелен. — В смысле, руки и сердца?

— Нет, по закупке бронетранспортеров, — не удержалась от язвительного замечания Лилиан.

— О! — воскликнула Хелен и, подбежав к своей матери, пылко ее обняла. — Я так за тебя рада!

Лилиан неловко обняла в ответ, расплываясь в улыбке.

— Спасибо, милая!

— Он достойный человек, — расчувствовалась Хелен.

Адам подошел и в свою очередь поздравил несколько смущенную Лилиан. Затем обнял за плечи Хелен и произнес:

— Что ж, Лилиан, как единственный мужчина в вашей семье, я считаю своим долгом повести вас к венцу.

— Милая, ты потолстеешь.

— С чего это?

— Ты ешь уже третью булочку.

— Ну и что. Это не мне, это ребенку.

— Я так и понял.

— Оставь девочку в покое! — вмешалась Эстель. Она с энтузиазмом наложила Хелен на тарелку еще вкусностей.

— Я отказываюсь отвечать за это, — он скрестил руки на груди. — Если ты потом будешь ныть, что набрала вес, то все претензии к старшей миссис Вейд.

Хелен фыркнула, вонзая зубы в мягкую булочку. Восьмой месяц подходил к концу, и чем ближе подходил срок, тем больше ее опекали и друзья и родственники. Адам пригрозил, что прикроет это паломничество до рождения ребенка.

Когда Хелен в шутку сказала, что после это превратится во второе Рождество, он нахмурил брови и сказал, что выставит охрану, чем насмешил ее еще больше. После того, как сумасшедшие друзья умудрились поженить их в воздухе, она вполне ожидала проникновения через окно.

Раздался грохот, шум голосов, после чего к ним ввалилась толпа оживленный друзей. Каждый из них нес по огромному пакету. Оставалось только догадываться что в них.

— Как дела? — звонко спросила Мэг, плюхнувшись на стул рядом с Хелен.

— Хорошо, — невнятно пробормотала Хелен, дожевывая свой завтрак.

Саманта рассмеялась:

— Ешь за двоих, Хелен? — подколола она.

Филипп внимательно посмотрел на Хелен.

— Ты округлилась, — безапелляционно сделал он свой вывод. — Скоро в дверь не пройдешь.

— Я округлилась, потому что ношу ребенка, — отмахнулась Хелен и перевела тему: — Что это вы притащили в пакетах?

— Это вещи для ребенка! — воскликнула Мэг. Она вскочила и забегала по гостиной, вытряхивая содержимое пакетов на диваны. Гора одежды на все случаи жизни, игрушки, памперсы и многое другое быстро заполонили пространство комнаты, превратив ее в детский рай.

Эстель, подхватив ее энтузиазм, стала рассматривать каждую вещичку, восхищаясь и отпуская восторженные возгласы. Хелен, оторвавшись от стола, тоже присоединилась к общей вакханалии экстаза.

Адам сначала закатывал глаза и фыркал, услышав тот или иной комментарий женщин, но когда Хелен вложила ему в руки маленькие розовые пинетки, он растерянно уставился на них и задумался.

Филипп ерзал на своем месте, ему все не сиделось, но под бдительным оком Эстель, он не решался свободно передвигаться по комнате. После очень неловкого разговора с Адамом, он стал более умеренным на сексуальные подвиги в общественных местах, в частности там, где их могли заметить всеведующие глаза Эстель.

Лилиан, выйдя замуж за Сэма, теперь разъезжала с ним по всей стране. Яркая и оживленная, она появлялась временами в поле их зрения, чтобы выдать новую сумасшедшую идею или высказать не менее сумасшедшую мысль и опять исчезнуть до следующего раза.

Хелен в который раз поражалась этой способности выживать в любых условиях и источать энергию в немыслимых количествах. Ее жизнеспособность к концу беременности была несколько ослабленной, что неудивительно, потому что ее живот напоминал аэростат, который с трудом перемещался в воздушной среде.

Адам был удивительно внимателен, потворствуя ей в желаниях и капризах. Филипп как-то язвительно заметил, что теперь ему придется это делать всю жизнь, потому что беременность пройдет, а привычка останется. И даже удвоится.

За это он получил подзатыльник от Саманта и не менее увесистый пинок от Мэг. На что он пылко заметил, что правда всегда колет в глаза, но потом они вспомнят его слова и принесут извинения. Смех был ему ответом.

И сейчас, сидя в гостиной и наблюдая за всей этой кутерьмой, Филипп не мог не вставить свои пять центов в общее обсуждение:

— Ну что, Хелен, ты уже готова к родам? Умеешь правильно дышать и все такое?

Его подруга сузила глаза.

— Чего тебе надо, Филипп? Неужели беспокоишься?

— Конечно, — спокойно произнес он, покручивая в руке погремушку. — Я тут полистал книгу на досуге…

У Саманты округлились глаза. Мэг и Эстель переглянулись. Хелен и Адам захихикали, вспомнив, как они сами штудировали не одну стопку печатной продукции.

— И что? — подала голос Мэг.

— Там сказано, что правильное дыхание — залог успешных родов.

— И? — прыснула от его серьезности Хелен.

— Думаю, нам нужно потренироваться. Завтра и начнем. Все вместе. Тебе для родов, девчонкам на будущее.

Все замерли.

Кайл, появившись на пороге гостиной, поразился их неподвижности.

— Что-то случилось?

Общее угуканье подтвердило это предположение.

— Филипп сошел с ума! — пролепетала Саманта.

— Симптомы? — поинтересовался Кайл.

— Навязчивая идея и частая одышка, — отрапортовала Мэг.

— Серьезно, — покачал головой доктор Вейд.

— Э, э! Я только хотел быть милым! — запротестовал Эм.

— Ты необыкновенно мил! — съязвила Саманта, прожигая его взглядом.

— Как слон в посудной лавке! — добавила Мэг.

— Да уж, друг, ты влип, — покачал головой Адам.

— Да что такого я сделал-то? — недоуменно он обвел взглядом взбешенную женскую аудиторию.

— Насколько я понял, ты намекнул дамам, что их истинное предназначение — материнство. — проницательно заметил Кайл.

— Намекнул… Как же… — прошипела Мэг.

— Что?! Ничего подобного, — надул губы Филипп. — Я просто хотел помочь…

— Причем, всем сразу, — усмехнулась Хелен.

— Ну и ладно… Потом ваши дети вспомнят доброго дядюшку Фила, который научил их мам правильно дышать.

Общий смех раздался в гостиной. Саманта закатила глаза.

— Твой ребенок тоже должен называть тебя дядюшка Фил?

— Какой ребенок? — разинул он рот.

Саманта, не ответив ему, развернулась и вышла из комнаты. Он побежал за ней.

— Саманта… Дорогая… Ты о чем? Саманта!

Все дружно захихикали.

— Будет ему уроком, — фыркнула Мэг.

— Я не поняла, — обеспокоенно спросила Эстель. — Саманта тоже беременна?

— Не думаю, — сказала Хелен. — Зато она отлично его отвлекла от ерунды с дыханием.

— Боюсь, вы не учли одного, — задумчиво проговорил Кайл.