Общий шум и поздравления оглушили его на какое-то время.
— Мишель?! — взвизгнула Мэг и обрадовано бросилась ему на шею. — Замечательное имя!
— Нормальное, — буркнул Филипп. Затем подошел к Адаму и хлопнул по плечу. — Поздравляю, чувак. Ты — счастливчик.
И выразительно посмотрел на Саманту, которая мудро это проигнорировала.
— Эстель, ты слышала? — взбудораженная Лилиан обратилась к подруге.
— Слышала!
— Мишель! — благоговейно проговорила Лилиан. — О, да…
— Восхитительно! — поддержала ее Эстель.
Лилиан ближе подобралась к Эстель и прошептала ей на ухо:
— Думаю, надо закатить вечеринку в честь ее рождения.
— Ооо… конечно! — подпрыгнула от радости ее подруга.
— Представь, клоуны, шары и большими буквами имя: МИШЕЛЬ.
— Очень красиво!
— Дорогая мама! — с нажимом в голосе вмешался Адам, выразительно посмотрев на Эстель. Та подняла на него невинно-удивленный взгляд. — Никаких вечеринок!
— Но… — она с недоумением посмотрела на него. — Откуда ты узнал?!
— Я тебя умоляю. Достаточно взглянуть на ваши заговорщицкие лица, чтобы все понять. Нет!
— Но милый… Это же наша внучка! Первая из многих…
— Многих?! — с ужасом воззрился на нее Адам.
Филипп неприлично громко засмеялся:
— А что, чувак! Как тебе роль самца-производителя?
— Какой ты грубый! — шикнула на него Саманта.
— Ну, а что такого? — спросила Эстель.
— Мама… — Адам сжал переносицу. — Я не в состоянии думать об этом сейчас. Давай сначала хоть с одним ребенком справимся.
— Конечно, дорогой!
— Конечно, — поддакнула Лилиан. — Тем более, где один, там и два.
Эпилог
— Мишель!
— Пять…
— Мишель!
— Шесть… — Адам сидел за столом, подперев ладонью лицо, и безучастно считал, сколько раз Филипп назвал имя его дочери, чтобы приструнить ее. Иногда дело доходило до пятидесяти.
— Мишель!
— Семь…
— Мишель!
— Тебе не надоело? — спросила Хелен, появляясь на пороге комнаты.
— Нет, — спокойно ответил Адам. — Он решил, что он — царь и бог воспитания, вот пусть и трудится.
— Мишель!
Раздавшийся вслед за последним окриком грохот, заставил их подскочить от неожиданности. Похоже, дело приняло плохой оборот.
Хелен, немедленно развернувшись, отправилась наверх, в комнату дочери. Адам обреченно вздохнув, направился за ней.
Мишель — чудесное создание с каштановыми волосами матери и зелеными глазами отца — сидела посреди комнаты, будто побывавшей в эпицентре торнадо, с таким невинным видом, что обвела бы вокруг пальца даже самого отъявленного хитреца.
Но родителей ей было не провести. Одного взгляда на Хелен было достаточно, чтобы сразу отступить в попытке все свалить на дядю Фила. Взмах ресниц в сторону отца тоже не помог. Она неосознанно пыталась победить Адама тем оружием, которым он пользовался сам. И потерпела фиаско.
Филипп, тяжело дыша, показал на нее пальцем:
— Это… все… она… коварное создание…
Хелен и Адам удивленно на него посмотрели.
— Что?! — огрызнулся он. — Вы — родители, с вас и спрос.
— В смысле? — не поняла Хелен.
— Дядя Фий, — пролепетала трехлетняя крошка. — Пьяхой майчик.
Адам прыснул от смеха.
— Так что произошло? — настаивала Хелен.
— Она бегала от меня по комнате, не реагировала на замечания…
— Насколько я помню, ты, как попугай, повторял ее имя.
— Но ведь это ее имя!
— Не спорю, — усмехнулся Адам.
— Так вот, — возмущенно продолжил повествование Филипп, — она бегала с моими ключами от машины!
— Ты что, не мог их в карман положить? — спросила Хелен.
— Она их стянула! — выдвинул обвинение Филипп.
— Серьезно? Талантливая малышка! — улыбнулся Адам.
— Что за ерунда, они просто выпали! — кинулась защищать дочь Хелен.
— Из кармана брюк? — вывернул карманы Фил.
— Что ты делал с брюками?
— Что значит, что я делал? Ходил в них.
— А как тогда выпали ключи?
— Дядя Фий ходий пипи… — проговорила Мишель и посмотрела на родителей.
Адам нахмурил брови.
— Ты ходил в туалет при Мишель?!
— Нет! — воскликнул Филипп и посмотрел на маленького болтливого ангела. — Я сходил и вышел.
— Так значит, они все-таки выпали! — Хелен скрестила руки на груди.
— Я придерживаю брюки, когда…
— Избавь меня от подробностей!
— У дяди Фийя тьюсы в цьетоцек.
— ЧТО?! — Голоса обоих родителей были удивительно единодушны.
— Я закрывал дверь!
— Тогда когда она успела увидеть твои трусы? — Адам сжал руки в кулаки.
— Оу, оу… — Филипп поднял руки, защищаясь.
— Тетя Саманта вцела говолила тете Эли…
— Что говорила? — опустилась Хелен к Мишель.
— Пло тьюсы… — Она подняла глаза от ключей, которые теребила в руках. — Они в цьетоцек и зютко обьегаются.
— Облегают, — автоматически поправила ее Хелен и повернулась к Адаму: — Я просто в шоке! Нашли о чем говорить при ребенке!
— Хорошо не упомянули о…
— Стоп! — прервала Филиппа Хелен. — Ничего не хочу слышать! С этого момента ты должен строго фильтровать то, что вылетает из твоего рта!
— Ругательства?
— А это в обязательном порядке!
— Деймо! — радостно воскликнула Мишель и потрясла ключами.
Хелен ахнула.
— Адам, ты слышал?!
— Слышал, — кивнул он головой, но уголки его рта приподнялись в улыбке.
— Интересно, что ты находишь здесь забавного! — возмутилась она, подойдя к дочери и поднимая ее с пола.
— То, что так ругаешься только ты, — ответил за Адама Филипп.
Хелен замерла на месте. Мишель, быстро освободившись от хватки матери, подбежала к отцу, просясь на руки. Адам легко ее поднял и с удовольствием зарылся в ароматные волосы малышки, которые пахли детством, шампунем и Хелен.
Филипп, забрав свои ключи, насупился и, обиженно выпятив губу, произнес:
— Давайте, обвиняйте меня во всех грехах! А сами ругаетесь как сапожники.
— Не изображай невинного, — парировала Хелен, выйдя из оцепенения.
Она потерла поясницу и поморщилась, когда ребенок двинул ножкой ей по ребрам. Семь месяцев беременности были позади, и она чувствовала себя неуклюжей как бегемот. Живот был очень большим. Ну естественно! Их же там было двое!
Когда оторопевшие родители и приятно удивленные родственники и друзья узнали эту новость, мир вокруг Хелен сошел с ума. Она это поняла со стопроцентной ясностью.
То, что творилось вокруг рождения Мишель, не шло ни в какое сравнение с этим сумасшествием. В доме Эстель и Кайла в срочном порядке была переделана лишняя гостевая комната. Если для девочки комнату оформили как будуар принцессы, то для двух мальчишек она напоминала автопарк, космодром и крохотный Дисней в одном флаконе.
Вся женская часть банды дружно атаковала магазины, безудержно скупая все, что относилось к категории «одежда». Когда Хелен посоветовала Мэг и Саманте родить своих, те в ответ только рассмеялись и попросили им не мешать получать удовольствие. Хелен махнула рукой и позволила им наслаждаться процессом.
Лилиан была в своей стихии. Каждый день появляясь на пороге их дома с горящими от энтузиазма глазами, она выдавала новые мысли и сногсшибательные идеи. Хелен закатывала глаза и уходила, а Лилиан и Эстель, торжественно удалившись в кухню, разрабатывали очередные наполеоновские планы.
У Адама с лица не сходила самодовольная улыбка. «Одним выстрелом в две лунки», как он постоянно говорил, отчего Хелен краснела, а Фил фыркал и приводил куда более пошлые сравнения.
Однако, факт оставался фактом: двое мальчишек. И счастливый отец вовсю это демонстрировал, удивляя всех. Если известие о дочери было вначале принято неоднозначно — что немудрено, если вспомнить все их злоключения — то новость о сыновьях вызвала абсолютный восторг. Ну кто бы подумал!
Красавчик сдался семейной жизни. Сразу и навсегда. Хелен каждый раз сглатывала ком в горле, когда думала об этом. Наблюдая за тем, как он общается с дочерью, в уголках глаз наворачивались слезы умиления. Они друг в друге души не чаяли. И это было видно.