Кэсси Кросс - Мимолетное знакомство

— Как это возможно?

— Не знаю, — отвечаю ему. — Но страшно то, что иногда ты не знаешь, кто эти люди, пока не становится слишком поздно.

— Келли, — шепчет он, настолько тихо, что я практически не слышу.

— Он пытался связаться со мной пару лет назад, — признаюсь я. Это еще одна вещь, которую я никому не рассказывала, даже собственной матери.

— И что ты сделала?

— Ничего, — внезапная волна стыда поражает меня, когда я признаю это. Она приходит из ниоткуда, едва не перехватывая дыхание. — Я просто никогда не перезванивала ему.

— Даже для того, чтобы сказать, какую сильную боль он тебе причинил?

Я выпускаю небольшой смешок.

— Почему бы мне хотеть, чтобы он знал это?

Нейт перемещается на свою сторону и скользит рукой вниз, оборачивая ее вокруг моей талии. Несмотря на то, что наши тела не контактируют, как до этого, это положение кажется намного более интимным. Так я не могу спрятаться от него, его глаза всматриваются в мои.

— Думаю, это хорошо, давать понять людям, что они причинили тебе боль, — говорит он, и в его тоне нет ни намека на осуждение. — Как еще они осознают свои ошибки?

— Почему я должна быть ответственна за то, чтобы он стал лучше? — я стараюсь не звучать так злобно, как ощущаю себя.

— Не должна, — отвечает он с печальной улыбкой на губах. — Возможно, у меня идеализированное мировоззрение, не знаю.

Он тянется и обхватывает мои щеки ладонями, и я закрываю глаза и наклоняюсь к нему. У него определенно идеализированное мировоззрение, но это мне и нравится в нем, особенно учитывая, что я достаточно цинична за нас двоих.

— Неа, — отвечаю я, пытаясь поддразнить его. — Не у тебя.

— Твои чувства важны, Келли. Знаешь, я был засранцем в своей жизни... чаще, чем готов признать. И да, я знал тогда, что вел себя, как засранец, но когда, наконец, осознал, как это, на самом деле, повлияло на этих людей — когда они сказали мне, какую сильную боль я им причинил — это изменило меня. И, знаешь, те, кому я причинил боль, некоторые из них не получают преимущества от того, что видят, как я стал лучше. Но это те люди, которые научили меня, как относиться к людям, которых я люблю.

Заканчивая говорить, он тяжело сглатывает, и могу сказать, что он признался в большем, чем собирался.

Не уверенна, сказал ли он то, что сказал, из-за того, что хочет, чтобы я поняла, что он совершал ошибки и учился на них, или потому что думает, каким образом я могу помочь своему отцу стать лучше. Возможно, он думает, что это поможет мне выговориться, а, может быть, просто сказал это, чтобы сказать. Но есть что-то в его настрое, что затрагивает это разочарованное местечко внутри меня, заставляет меня чувствовать робкий проблеск надежды, сколь бы мимолетным он ни был.

Прямо сейчас, единственное в мире, что я хочу — поцеловать его. Так что, именно это я и делаю.

— Что это? — спрашивает Нейт, поднимая мою сумку со своих коленей, изучая ее, словно она своего рода научное явление. Он сидит на краю моей кровати, с нетерпением ожидая, когда я закончу собираться, чтобы мы могли спуститься на предсвадебный обед. Я все время повторяю ему идти без меня, но он отказывается. Несмотря на то, что прямо сейчас он своего рода заноза в моей заднице, не могу отрицать, мне нравится, что он рядом.

— Это моя сумка, — говорю я, смеясь над выражением замешательства на его лице.

— Она больше тебя, Келли.

Это черная кожаная сумка хобо, которая малость великовата, и, действительно, в ней целая куча... ну, всякой фигни.

— Нет, — говорю я ему.

Он открывает пряжку и всматривается внутрь.

— Привет... привет... привет, — говорит он, произнося каждое слово тише, тем самым имитируя эхо.

— Ты можешь быть умником или любопытным. Но не можешь быть и тем, и другим одновременно. — Я наношу немного духов за уши и на запястья, перед тем как склоняюсь над комодом для лучшего обзора в зеркале, чтобы нанести блеск для губ.

— Как ты в ней что-то находишь?

Я пожимаю плечами.

— Иногда не нахожу. Бывает, я бросаю туда вещи и нахожу их через несколько месяцев. Я немного неряшлива, — говорю, покрывая губы блестящим розовым блеском.

— Один из моих недостатков.

Нейт кивает, щелкая застежкой сумки, по-видимому, откладывая эту информацию на потом. Затем откидывается на кровать, раскидывает руки по обе стороны от себя, удерживаясь на них.

— Ты должен спуститься вниз, я буду через несколько минут.

Он садится позади меня, я могу видеть его только через отражение в зеркале, но наблюдая за озорной улыбкой, растягивающей его губы, узнаю этот взгляд в его глазах. Он практически хищнический и посылает дрожь по моей спине. Он наклоняется вперед, ставя локти на колени.

— Почему я должен уйти, когда здесь прямо передо мной настолько замечательный вид? — Я чувствую, как Нейт проводит кончиками пальцев сзади по моей ноге, выше под подол моей юбки. По моему телу распространяется покалывающее, легкое ощущение. Я действительно не знаю, как это назвать, но испытываю подобное каждый раз, когда он прикасается ко мне, смотрит на меня, и я знаю, он слышит, как у меня перехватывает дыхание. И тогда он прижимает свои руки по обе стороны от моих ног, разворачивая меня к себе лицом. Он встает, скользя руками выше, выше и еще выше, пока они не оказываются на моей талии, и поднимает меня на комод.

— Нейт, — шепчу я, чтобы просто услышать его имя.

Он начинает с шеи, осыпая мою кожу поцелуями, перед тем как провести губами вниз вдоль выреза моего платья, опускаясь все ниже и ниже. Его руки все еще сжимают мою талию, и он подтягивает меня на край комода, пока не устраивается у меня между ног. Его щетина ощущается грубой на моей коже, и я знаю, она оставит красноту после себя, но мне все равно, ничто не имеет значения, лишь бы его рот и руки оставались на моем теле. Он не снимает мое платье, не настолько, чтобы засунуть руку под ткань. Он просто следует рукой ниже к впадинке между грудями, и у меня появляется ощущение, будто каждый сантиметр моего тела полыхает.

Затем, он опускается на колени, поднимает мою правую ногу на комод, а левую — себе на плечо. Он проводит зубами вдоль чувствительной кожи на внутренней стороне моего бедра, покусывая и целуя, пока поднимается выше.

— Мы опоздаем, — шепчу я, и когда он открывает глаза, они темны и напряжены, затуманены вызовом. Я скольжу ногтями по его голове и ниже к линии подбородка, царапая щетину. Она колется под моими пальцами, и Нейт вздыхает, когда я убираю руки.

— Значит, опоздаем, — говорит он все более тяжелым и низким голосом.

— Но это предсвадебный обед твоего брата.

Он смеется и качает головой.

— Келли, не говори прямо сейчас о моем брате.

Я снова пробегаю пальцами по его волосам, и когда он закрывает глаза и делает глубокий вдох, могу сказать, я компенсирую свою ошибку.

— Тем не менее, — шепчу я, обхватывая его щеки. — Опоздаем.

— Держу пари, мне не потребуется даже и пяти минут. — Нейт одаривает меня этой самоуверенной легкой ухмылкой, и я решаю бросить ему вызов, несмотря на то, что понимаю, скорее всего, он прав.

— Здесь нечем хвастаться.

— Позволь не согласиться, — говорит он и скользит пальцем вдоль края моих трусиков, заставляя меня извиваться. — В данном случае ничего не сказано о моей стойкости, лишь о том, как сильно я завожу тебя.

Я понимаю, это займет не пять минут, но мне нравится эта решимость в его глазах, когда он собирает юбку вокруг моей талии. Он оттягивает трусики в сторону, и я ощущаю его дыхание на себе, прямо перед тем, как он начинает долго и решительно облизывать меня. Я выпускаю вздох и откидываю голову на зеркало, пробегая рукой по его волосам, когда мое дыхание ускоряется.

— Ох, Нейт, — шепчу я, и чувствую его улыбку, когда его рот движется напротив меня, посасывая, потягивая и облизывая. Другая его рука ложится мне на бедро, и я сплетаю наши пальцы, просто желая каким-либо образом быть связанной с ним.

Подушечка его большого пальца медленно кружит вдоль тыльной стороны моей руки, имитируя мучительное движение его языка. Я крепче сжимаю его руку, когда чувствую, как внутри меня нарастает волна удовольствия, и притягиваю его голову, чтобы его рот находился там, где я хочу, где мне нужно, чтобы он находился. И в тот момент, когда я готова распасться, в мою дверь стучат.