– Я? Я её обижаю? Никогда! Я пахала всю свою жизнь, чтобы она была обута и одета! Я была первой, с кем она дружила, ясно?
– И кому нужны свадьбы. Родственники могут поругаться и в обычный день, – шепчу себе под нос.
Равнодушно открываю дверь дома и бросаю взгляд на мобильный, на экране которого написано, что такси будет через пару минут.
– Я лучше знаю, что нужно моей сестре! А ты её всегда поощряла! С этим придурком тоже! Да, мальчики, конечно, хорошо! Давай встречайся с этим уродом, доверяй ему!
– А тебя, вообще, не было рядом! После всего я хотя бы разумно смотрю на вещи, а не с этой твоей дебильностью шлюшки!
– Как ты меня назвала?
– Шлюшка! Наглая, избалованная шлюшка!
– Я тебя сейчас прикончу!
– В общем, до скорого. Не убейте друг друга, – произношу и захлопываю дверь под визг Мег.
Сажусь в такси и откидываюсь на сиденье.
Порой что-то абсолютно не меняется. Всё остаётся таким же, как и прежде.
Мой самолёт рейсом Филадельфия – Ницца вылетает точно по расписанию. В салоне бизнес-класса рядом со мной пустое сиденье. Никакие напитки, шикарные ужины и милые улыбки стюардесс не сотрут из памяти самый ужасный день в моей жизни. Самое страшное во всём этом то, что мне всё равно. Я не чувствую необходимости выплакаться или сделать что-то незаурядное. Мне не хочется мусолить тему моей свадьбы даже с кем-то из близких. Хотя близких у меня всего двое. Меган и моя сестра. Они всегда были рядом. Всегда спорили, ругались, а потом смеялись над какой-нибудь глупостью за бокальчиком вина. Даже с ними я чувствовала себя лишней. Да и это меня не особо-то волновало.
Обидно то, что пять лет жизни отправились коту под хвост. Нет, я сейчас говорю не про мужчин и отношения. Вместо тех часов, которые я провела со своим несостоявшимся мужем, могла бы больше работать над собой и своей карьерой. Я могла бы брать больше дополнительных текстов для проверки и чаще появляться в деканате. Я столько времени упустила на то, что не имело продолжения. Это вот и печалит.
Это путешествие первое и единственное, что я смогла и смогу себе позволить в жизни. Зарплата редактора научного журнала и временного лектора в университете не такая уж и высокая. Особенно для тех, кто проживает в Филадельфии и пытается вести средне умеренный образ жизни. Да и само путешествие в Европу – довольно дорогое удовольствие, но я за него заплатила. Глупо так. Можно было купить что-то более стоящее или внести эти деньги в счёт погашения ипотеки за квартиру. Я даже не могу наслаждаться природой, морем и атмосферой Ниццы, пока доезжаю на такси до железнодорожной станции, чтобы оказаться…
– Что за дыра, а? Я даже не слышала о таком. Альора.
Со вздохом убираю обратно распечатку с адресом отеля. Понятия не имею, куда еду. Надо было остаться дома или выпить. Даже не знаю, что из этого хуже. О-о-о, нет. Знаю. Меня кинул жених у алтаря. Так что предстоящие четыре недели должны быть раем как минимум, а алкоголь – амброзией для моей души.
Кривлюсь от своих мыслей и бросаю взгляд на берег лазурного моря, мимо которого несётся экспресс. В вагоне никого, кроме меня, нет. Это настораживает. Потратить столько денег ради какой-то неизвестной деревни.
Поезд останавливается, и я вижу, как в вагон входят полицейские или кто-то, кто носит подобную форму. Костюмированная вечеринка? Вряд ли. Чёрт, моё чувство юмора даже сейчас ничего не спасёт.
Один из мужчин замечает меня. Хватаю сумку и напряжённо слежу за тем, как он приближается ко мне. Он, с мягкой улыбкой на лице, обращается ко мне на французском.
– Простите я вас не понимаю. У меня довольно скудный запас слов в этом направлении, так что пожалейте свои уши, – усмехаюсь и сразу же поджимаю губы.
– Ох, простите, мадемуазель. Покажите ваши документы. Это граница королевства Альора, и нам необходимо досмотреть поезд, как и его пассажиров перед тем, как вы поедете дальше. Формальность.
– Да-да… конечно. – Копаюсь в сумке и протягиваю мужчинам свой паспорт.
– Американка. В этом месте редко можно встретить кого-то из ваших, – замечает он.
– Дорого. Это всё, что вам нужно знать о нас. Мы те ещё скупердяи.
– Первый раз в Европе?
– И последний.
– Неужели красоты Ниццы вас не покорили?
– Ни капли. Я была там только проездом. У меня забронирована гостиница в этой… хм, Альмахе или как там её.
– Альора, – поправляют меня с вежливой улыбкой. Второй мужчина достаёт печать и щёлкает ей в паспорте.
– Так значит это отдельное государство? – интересуюсь я.
– Да. Это карликовое королевство, и оно оставит в вашем сердце неизгладимое впечатление. Желаем хорошего отдыха, мисс Хэйл.
– Спасибо.
Я снова остаюсь одна. Никогда не слышала о таком государстве. Вообще, никогда. Ниццу и Монте-Карло я знаю, а вот Альора… даже в интернете о нём ничего нет. «Википедии» неуд по информативности.
Поезд трогается, пока я пытаюсь хоть где-то найти сведения об этой стране. Странно… ненавижу, когда странно. Это означает «очень плохо». Хотя… меня бросил жених. Справилась с этим, справлюсь и со всем остальным.
Уже бесполезно жалеть о выброшенных деньгах. Глупо. Откидываюсь в кресло и смотрю на зелёные леса, высокие ели и деревья, среди которых мелькает лазурное побережье. С погодой повезло, но и в этом случае я больше предпочитаю пасмурные дни, чем солнечные и полные веселья. Последнее не моё. Никогда не было моим и не станет.
Натягивая солнечные очки, подаренные мне Меган три года назад перед нашей поездкой в Майами, которая сорвалась из-за несостоявшегося жениха и его каприза, выхожу на полупустой перрон и шумно вздыхаю.
Здесь повсюду идёт строительство. Магазины и ларьки для туристов ещё закрыты плёнкой, нет никакой коммуникации с внешним миром. Даже такси. Правда, нет такси, и «Убер» здесь не работает. Его попросту нет.
– Что за чёрт?
Всё, что здесь имеется – это касса, в которой никого нет, и автобусная остановка. Ладно, не привыкать. Сажусь на скамейку, надеясь, что за четыре недели всё же что-то подъедет, и открываю журнал, изучая новую статью «Применение техники мандала-терапии в формировании адекватной любви к себе у молодых женщин». Наш журнал пишет обо всём. Технические науки, психология, политология, наука о Земле, информатика и всё в этом духе. В наш журнал присылают статьи со всего мира, а мы их отбираем, проверяем, переводим и выпускаем. В прошлом году мы даже взяли престижную премию, но зарплату нам не повысили.
Поднимаю голову, когда рядом с остановкой притормаживает небольшая белая машина «Мерседес-Смарт».
– Мадемуазель, вы заблудились?
Озадаченно оборачиваюсь, чтобы проверить с кем разговаривает пожилой мужчина. Снова со мной. К слову, у него неплохой английский.
– Нет, по крайней мере, я надеюсь, что не заблудилась. Жду рейсовый автобус до центра города. Вы знаете, когда он подойдёт?
– Туристка?
– В точку.
– К сожалению, автобус не подойдёт. Их у нас нет… пока нет.
– Что? – недоумённо переспрашиваю.
– А зачем тогда остановка? Какой смысл строить остановку, если автобусов нет?
– Хм… туристов забирают на автомобилях… заказанных ранее. Туристов у нас мало, поэтому необходимости в автобусах нет. Так вы не заказали машину для себя?
– А я похожа на человека, который заказал машину и решил зажариться на солнцепёке под стеклом автобусной остановки? Что из моих слов «я жду рейсовый автобус» непонятно?
От моей тирады брови мужчины ползут вверх, и я прикусываю язык. Вежливость не всегда мой конёк.
– Боже… простите… я… здесь впервые и…
– Ничего страшного. Я мог бы подбросить вас до центра Альоры, как раз туда направляюсь.
– Правда?
– Конечно. Багажник, правда, забит овощами, но…
– Не проблема. Я подержу сумку на коленях. А сколько с меня?
– Что вы, мадемуазель, никаких денег. Наслаждайтесь Альорой, – старичок подмигивает мне и указывает головой на сиденье рядом.
Так, маньяки не дремлют. Всё это чрезвычайно странно. Ненавижу это слово. Но выбора у меня нет, да ещё и бесплатная поездка предстоит. Почему нет? Ну, придётся его стукнуть, если будет приставать, хотя… даже мысль об этом абсолютный бред.
В машине очень чисто и прохладно. Первый плюс к этому долгому дню.
– Откуда к нам пожаловали? – интересуется мужчина.
– Америка. Филадельфия.
– Святой Варфоломей, я ни разу не встречал американку. – Он бросает на меня такой заинтересованный взгляд, что мне становится не по себе. Так, сумкой стукну, если не прекратит пялиться.