Триша Вольф - Мир в красном. Книга третья

- Ты не должен этого произносить. Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось.

- Знаю, - я смотрю ему прямо в глаза, позволяя взгляду говорить за меня. Если с ней что-то случится, я прикончу тебя. Затем я обращаюсь к Карсону: - Показывай дорогу, детектив.

Он ухмыляется.

- Блять. Если в конечном итоге ты окажешься Неизвестным, я грохну тебя.

Я приподнимаю бровь.

- Я сделаю то же самое.

СЭДИ

Я чувствую нарастающее давление в глазах, вокруг лба и в висках. Это физическое проявления веса, довлеющего надо мной, напряжение, подталкивающее меня соединить все кусочки воедино и спасти Эйвери.

Переведя взгляд на телефон, чтобы проверить время, я представляю, как слышу тиканье стрелки, отсчитывающей часы. Минуты. Секунды. Но это все только в моей голове. Прямо здесь, рядом с растущим давлением.

Я быстро покидаю свой кабинет, чтобы переодеться в джинсы и футболку, которые припрятала здесь. Куинн посчитал это хорошей идеей, ведь так будет удобнее провести долгий предстоящий нам день. Словно я не могу сама о себе позаботиться. Ненавижу это чувство. Полностью дезориентирует. Словно... если мне удастся найти одну подсказку, точно угадав место похищения, тогда я смогу собрать воедино остальные кусочки паззла.

И поэтому мы начинаем именно с этого места. Часы отсчитывают время, Куинн и я начинаем с места, где, как мы знаем, Эйвери проводила все свое рабочее время. Ее лаборатория.

- Когда вы с ней в последний раз разговаривали? - спрашивает Куинн, устанавливая ультрафиолетовую лампу.

Он принес свой ноутбук и сейчас проводит сравнение и поиск в департаменте, пока я пытаюсь определить место похищения.

Вы могли бы подумать, что криминалистическая лаборатория, оснащенная всеми возможными видами оборудования, будет идеальной средой для проведения расследования. Однако все с точностью наоборот. Как только Куинн включает лампу, свет проявляет огромное количество субстанций. Начиная от крови предыдущих жертв и заканчивая прочими всевозможными органическими жидкостями.

Я закрываю глаза на секунду, и давление увеличивается чуть ли не в два раза.

Стряхивая формирующуюся головную боль, я отвечаю: - Я говорила с ней накануне вечером. Прямо здесь.

- О чем? – на мой вздох в ответ он добавляет: - Сэди. Мы должны сделать это. Ты знаешь, что мы должны проработать каждую деталь.

- Знаю. – Осмотревшись вокруг, я сканирую взглядом помещение, выискивая малейшие признаки того, что находится не на своем месте. Словно лабиринт на ярмарке научных работ. Я была отвратительна в естественных науках. - Я попросила ее об одолжении. Мне нужно было провести анализ одной веревки. Она ответила, что сделает это в первую очередь.

Куинн поправляет свои защитные очки.

- Сравнение по Колтону. Чтобы снять с него подозрения.

- Да, Куинн. Чтобы снять с него подозрения... или уничтожить его. Я всегда добиваюсь истины.

- Эй, - говорит он, останавливаясь, чтобы посмотреть мне в глаза. - Я не осуждаю тебя. Будь я на твоем месте, сделал бы то же самое.

Я позволяю слабой улыбке появиться на лице.

- Тем не менее. Не думаю, что у нее было время заняться этим. - Я вытаскиваю письмо из заднего кармана. - Ее ассистент передал мне его вчера. - Я раскрываю записку. - «Сэди, прости, я не смогла выполнить твою просьбу. Я что-то подхватила, но обещаю поработать над этим, как только приду в себя. Доверяй своей интуиции... пока я не предоставлю тебе ответы. Эйвери».

- В котором часу тебе доставили записку? И кто?

- Лабораторный техник… Саймон. Прямо перед тем как я покинула департамент рано утром. - Я сжимаю пальцы на переносице. - Предположительно, она написала ее ночью перед... или ранним утром, - я надеваю очки. - Она сказала мне, что плохо себя чувствует, когда мы разговаривали в последний раз.

Куинн проводит рукой по затылку, переключаясь в режим глубокого обдумывания.

- Поэтому она пишет записку с инструкциями для тебя, перед тем как отправиться домой. Это не похоже на Эйвери. Даже если она была больна, почему бы ей просто не позвонить тебе?

Я мотаю головой.

- Она работала допоздна в тот вечер. Может, она оставила записку в лаборатории, потому что было слишком поздно, чтобы звонить, и она не хотела, чтобы ее тревожили на следующий день.

- Почему не текстовое сообщение на телефон?

Я наклоняю голову.

- К чему ты клонишь? Я вижу, что это Эйвери написала письмо. Она довольно старомодна. Не больше чем ты, но она ценит былые времена.

Я улыбаюсь про себя, вспоминая ее возню над компьютерной ошибкой однажды в лаборатории.

- Хорошо, - продолжает Куинн. - Если это подтвердится, тогда ее должны были похитить вскоре после этого. Думаю, нам стоит поехать к ней домой и помочь поисковой группе.

Я снова изучаю письмо, выискивая любой признак того, что она написала его под принуждением.

- Я воспользовалась ее советом, - говорю я, выкладывая записку на стол. - Она единственная специалистка в своей профессии, которая бы могла сказать такую вещь, как "Доверься своей интуиции". - Я встряхиваю головой, почти смеясь. Затем смотрю на Куинна. - Ну, может быть, за исключением тебя.

Он натянуто улыбается.

- Криминалистика не оставляет места интуиции. Все основано на фактах.

- Именно. И она лучшая. - Я наклоняю письмо, чтобы оно попало под ультрафиолет. - Если она нашла зацепку, то версия, что Субъект тем самым захочет остановить ее, имеет смысл. Это единственная причина, за исключением причинения мне вреда, почему он выбрал ее.

Свет оттеняет отпечатки пальцев, предположительно принадлежащие Эйвери, на записке. Я беру немагнитный порошок бихроматического типа набора для сбора улик и напыляю его на отпечатки, затем аккуратно снимаю их пленкой.

- Ты действительно думаешь, что он осмелился похитить ее отсюда, а не из ее дома?

Разместив ленту на карточке, я помечаю улику и затем повторяю процесс с другим отпечатком.

- Думаю ли я, что он достаточно смелый? Да. И это имеет смысл. Он хотел держать меня подальше от департамента той ночью, когда я присматривала за мамой. Тогда я подумала, что он хотел, чтобы я не мешала допросу Колтона. Но, возможно, дело было в чем-то большем. Может, Эйвери была у него на прицеле.

Правдивость этого убивает. Я должна была предупредить ее. Сколько еще людей в моей жизни он собирается пытать? С этой мыслью на меня наваливается невероятная тяжесть вины. Настолько, что мне едва удается дышать.

- Я приставил своих лучших офицеров присматривать за твоей матерью, - говорит Куинн, словно он смог прочесть мои мысли.

Видимо, мои переживания абсолютно очевидны. Я не в силах скрыть что-либо в этот момент.

- Спасибо, - я тяжело сглатываю и поднимаю последний отпечаток. - Я уверена, что они принадлежат Эйвери, но не хочу пропустить ни единой детали в уликах в этом расследовании. - Я оставлю карточку на рабочем столе Эйвери. - Мы должны поторопиться. Экспертам нужно вернуться сюда, чтобы они смогли продолжить работать над тем, что Эйвери…

Я прерываю себя, когда меня вдруг осеняет.

- Над чем Эйвери работала последние дни? Я имею в виду помимо моей просьбы. - Я осматриваюсь, пытаясь установить ее методологию действий. Она аккуратная и опрятная... но так, как понятно только Эйвери.

- Последний раз я слышал от нее, что она занималась третьей жертвой. Она работала над физическим профилем Неизвестного, основанном на силе, с помощью которой можно было бы поднять тело. Мы планировали использовать для этого компьютерную программу, чтобы сымитировать сцену преступления.

Ее компьютер.

Все в лаборатории имели доступ к одним и тем же файлам, но у Эйвери были ее собственные, тщательно спрятанные записи. Я снимаю очки и выкатываю ее кресло, затем нажимаю на клавиатуру, пробуждая экран.

Пока я вхожу в систему под своим логином и копаюсь в файлах Эйвери, Куинн произносит:

- Ее могли похитить в любом месте, начиная с ее лаборатории и на всем пути до ее дома. Пока поисковая группа не нашла ничего в ее доме. Мы должны расширить границы поиска. - Он движется по направлению к шкафчикам, исследуя отпечатки пальцев. – Каждый из нас побывал в этой лаборатории в какой-то момент. Если Неизвестный нашел способ проникнуть сюда, тогда мы ищем иголку в стоге сена из доказательств.