– Даже если он не будет богатым? – Он обнял ее за талию.

– Ах, но человек, которого я люблю, уже очень богат – у него большая любящая семья.

Зак ласково улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

– И даже больше, потому что у него есть твоя любовь, Роуз. Ни один человек в мире не имеет такого богатства. – Его поцелуй был невероятно нежным и говорил так много об этом человеке, которого она любила всем сердцем.

Он подхватил ее на руки, и она радостно рассмеялась.

– Так чего же мы ждем, любовь моя Роуз? Мы начинаем бракосочетание.

Смеясь, Зак бросился к кухонной двери, неся на руках свою невесту.

Гул голосов мгновенно стих, и все удивленно и смущенно уставились на них.

Гарнет Маккензи первая поняла, чем все кончилось. Пряча улыбку в уголках губ, она воскликнула:

– О Господи! Кажется, Зак применил тактику своего отца, когда пришла пора уговаривать женщину выйти за него замуж.

Лицо Флинта, обычно невозмутимое, озарилось одобряющей улыбкой.

– Конечно, это же наш сын, Рыжая! – сказал он, раздуваясь от гордости.

– С одной только разницей, – заметил стоявший рядом с ним Люк и подмигнул Кливу.

– О чем это ты, Большой Брат? – не понял Флинт.

– Именно об этом, братец Флинт, – ответил Клив. – Твоему сыну по крайней мере не пришлось доставать дробовик, чтобы добиться от невесты согласия.

Флинт подарил своему младшему брату уморительную улыбку.

– Это был только «кольт», братишка. Обычный крошка «кольт».

И братья Маккензи разразились смехом, к которому присоединился мелодичный смех Хани, Гарнет и Адрианы Маккензи, смеявшихся вместе с мужьями.

За ними последовала и Синтия Маккензи Кинкейд, взглянув в карие глаза своего мужа Дэвида, который принялся свистеть и хлопать в ладоши.

Смех Ангелины Маккензи Гиффорд смешивался со смехом ее обожаемого мужа Гиффа; она уютно прислонилась к нему спиной. Он поцеловал ее в макушку и обнял покрепче.

Элизабет Маккензи Кэррингтон покраснела от удовольствия, когда ее муж Джейк перестал смеяться и наклонился, чтобы прошептать ей что-то на ухо.

Хлопая в ладоши и свистя, Джош закричал:

– В добрый путь, братец! – Он подмигнул младшему кузену Коулу, потом обнял за талию Эмили и прижал ее к себе.

Коул Маккензи добавил свой свист и аплодисменты к общему хору и обнял кузину Китти.

Визжа от восторга, Кейт, Мелани, Обри и Андреа обняли друг друга. Каждая из них надеялась, что когда-нибудь настанет и их день и им тоже суждено пережить такой же счастливый момент.

Эверетт Биллингс смахнул с глаз сентиментальную слезу, потом беспокойно посмотрел на часы и выразил надежду, что церемония скоро закончится, не то бифштексы будут безнадежно испорчены.

Зак с обожанием посмотрел на любимую женщину, которую все еще держал на руках.

– Теперь ты видишь, куда ты попала, Роуз?

Роуз, блестя глазами от счастья, прошептала ему в ответ:

– Я люблю тебя, дорогой. – И, вслушиваясь в звуки ликования, наполнявших зал, добавила: – И всех Маккензи я тоже люблю.

Она посмотрела в любящие глаза человека, которого так любила.

– Всех до единого.

Эпилог

Легенда гласит, что в августе 1892 года всю ночь напролет улицы городка звенели счастливым смехом – когда в Брим-стоун пришли Маккензи.